История русской бюрократии - Дмитрий Витальевич Калюжный

class="p1">К концу правления Брежнева терпимость к коррупции всё больше переходила в попустительство; целые коллективы связывались круговой порукой хищений. Теперь — в отличие от сталинских времён, когда условия жизни заставляли людей проявлять свои лучшие качества, и вчерашний босяк становился Героем труда — условия были таковы, что вчерашний Герой труда становился вором, взяточником.

Как это ни покажется странным, жизнеобеспечение людей улучшалось. Именно в период застоя было проведено огромное по масштабам жилищное и дорожное строительство, построено метро в одиннадцати городах, быт людей в городе в основном вышел на современный уровень, а на селе сильно улучшился. СССР стал единственной в мире самодостаточной страной, надолго обеспеченной всеми основными ресурсами. Достичь такого успеха удалось благодаря открытию богатейших нефтегазоносных месторождений в Западной Сибири.

Но средства от продажи нефти и газа использовали и в ущерб стране, её будущему. Так, в 1970-е правительство стало заключать сделки с западными производителями по принципу «сырьё на готовые изделия и технологии», что поставило страну в зависимость от поставок импортных запчастей, материалов и оборудования.

Между тем, Западный мир вступал в информационную революцию. Наши учёные были ничем не хуже западных, но командные высоты в науке захватила серость, некомпетентные «научные бюрократы». Им по-прежнему казалось, что наша участь «догонять», а что можно работать на опережение и «перегнать», уже и в уме не держали. Они предпочли копировать, а самостоятельным исследованиям даже активно препятствовали. Позже, во времена перестройки, хаяли то уродство, которое получилось в результате их же «творчества»: дескать, «ничего-то мы не можем сделать, ни нормальных видеомагнитофонов, ни компьютерной техники». Именно что «мы», то есть они. При нормальном руководстве страна могла сделать что угодно.

К примеру, вопреки мнению ведущих учёных того времени бюрократы предпочли копировать западные разработки ЭВМ. Это был первый шаг на пути сдачи позиций, а в конце пути, к 1991 году, парк ЭВМ страны наполовину состоял из машин, которые по техническому уровню отставали на 20‒25 лет, а свой оригинальный парк ЭВМ так и не создали. Бездумное копирование последующих американских разработок в области микропроцессорной техники привело к ещё большему отставанию.

Перед нами — чистейший, без примесей, результат работы некомпетентной высшей бюрократии. Обладавшие безграничными руководящими возможностями люди, бесконечно повторявшие, что мы тут, де, строим «коммунистическое завтра», не видели этого завтра настолько, что игнорировали развитие технических новинок этого «завтра», хотя они были у них прямо перед глазами. Имея в руках научные, трудовые, материальные и прочие ресурсы, упустили эту отрасль знаний, потому что в верхних слоях закостеневшей партийной бюрократии не стало «оперативного ядра», способного воспринимать новые идеи и проводить их в жизнь.

Завершающим этапом стала массовая закупка зарубежной вычислительной техники в 1990-е и окончательное забвение собственных исследований. С развалом СССР некомпетентность руководства стала вообще повсеместной; характерно выступление одного из ельцинских управителей в Зеленограде, где он объяснял учёным, что незачем развивать микроэлектронику, ведь всё нужное можно купить на «Горбушке»…[76]

Крах экономики

В 1965‒1985 годах СССР, судя по динамике множества показателей, находился в состоянии благополучия. Многие болезни его последнего десятилетия: сокращение добычи угля, нефти и выпуска готового проката; распыление капиталовложений; углубление пропасти между крупными и малыми городами и деревней — в принципе были излечимы! Да и не болезни это были, а симптомы назревавшей нестабильности, сигналы к корректировке курса. Мир начал переход в эпоху информационных технологий, и Союз мог преодолеть нестабильность: А) переходом к стабильности нового рывка, или Б) переходом к стабильности отставания и нового застоя.

Как мы теперь знаем, реализовался второй вариант.

10 ноября 1982 года умер Л. И. Брежнев. Генеральным секретарём ЦК КПСС стал Ю. В. Андропов. Лечить страну он пытался, вычищая негодных сотрудников из рядов высшей бюрократии, жёстко контролируя трудовую дисциплину низового чиновничества и призывая рабочих увеличить производительность труда «хотя бы на 2 %». Положительных результатов достичь не смог, а в феврале 1984-го умер. Во главе ЦК КПСС встал ещё один «заслуженный старик» — К. У. Черненко. Впрочем, говорить про него «встал» не очень верно. Черненко был тяжело болен. В начале 1985 года умер и он, а к власти пришёл М. С. Горбачёв и объявил перестройку.

Главным аргументом к её проведению стало сравнение эффективности народного хозяйства СССР и США — двух супердержав, сопоставимых по количеству населения, валовому производству энергии, металлов, военному потенциалу и т. п. Аналитики заметили, что СССР сильно превосходит Запад по уровню энергетических и материальных затрат на единицу готовой продукции, и из этого сделали вывод о неконкурентоспособности советской продукции и даже об экономической отсталости и бесперспективности социальной системы СССР в целом.

Но дело было не в системе.

Советское общество 1980-х годов по уровню промышленного развития, характеру технологий и труда на большинстве предприятий, несмотря на отставание в автоматизации, всё же было обществом индустриальным. Помимо многого прочего, СССР имел радиоэлектронную промышленность, атомную энергетику, развитую аэрокосмическую индустрию, а это даже выше обычного индустриального уровня. Так что о «бесперспективности» говорили или некомпетентные люди, или враги.

Часто называют объективные причины кризиса системы: дескать, в 1970-е началось освоение северо-тюменских месторождений, многие проблемы СССР бюрократы стали решать с помощью доходов от нефти, как раз тогда цены на нефть взлетели. Союз за почти десять лет такого «счастья» капитально подсел на иглу нефтедолларов, самостоятельное развитие было практически свёрнуто. И вдруг в 1983-м цены на нефть на мировом рынке катастрофически упали, а за ними и доходы СССР, что и говорит о провале социализма как системы.

Но при чём же тут социализм? Эти игрища с ценами и кризисами — чисто капиталистическое явление. СССР пострадал как раз оттого, что полез на чужое поле.

Дисбаланс в экономике, сложившийся за годы волюнтаризма и застоя, вот что было объективной причиной, толкавшей руководство хоть к каким-то переменам. А вот на то, что перемены пошли в ту сторону, в которую пошли — к разрушению страны, имелись субъективные причины.

Бюрократы позднего СССР, высшие чины партноменклатуры в центре и на местах использовали государственную собственность как свою, почти как частную, за счёт всевозможных лазеек в советской системе распределения. Они давно махнули рукой на коммунистическую идею, и (как показало будущее) хотели от неё избавиться. Но подобные представления, а тем более намерения встречали отпор идеологических и правоохранительных структур, деятельность которых была основана как раз на коммунистической идее. Следовало менять идеологию.

Верховникам затеянная Горбачёвым перестройка была крайне желательна, а среди них были и секретари обкомов, и члены Политбюро. Они хотели гарантировать себе безопасность от эксцессов, подобных тем, что имели место при кратком правлении Ю. В. Андропова.