Охота на Бугимена - Ричард Чизмар

– Похоже, тебе его не хватает.

– Да.

– Когда ты видел его в последний раз?

– В том-то, черт побери, все и дело, – тру глаза, – с тех пор прошло тринадцать лет. Мы вместе поехали на рыбалку после отцовых похорон. С чего бы мне так расчувствоваться?

– А я тебя понимаю.

И вот мы стоим в тишине, глядим на могильный камень, затерявшись в собственных мыслях.

Наконец, я произношу:

– Эта честь достанется тебе или мне?

Она недоуменно смотрит в ответ.

– Кто из нас расскажет ему, что сукин сын пойман?

– Вон ты о чем! – Теперь Карли улыбается. – Хочешь заграбастать себе всю славу? Ну уж нет! Я скажу сама.

Она снова берет меня под руку и стискивает ее, кладет голову мне на плечо. Наш смех отдается эхом по пологим заснеженным холмам.

Дом в Джоппатауне, где во время совершения убийств жил двадцатидвухлетний Джошуа Галлахер (фото предоставлено автором)

Девятнадцатилетний Джошуа Галлахер в Университете штата Пенсильвания (фото предоставлено Шейном Леонардом)

Дом Джошуа Галлахера в Гановере, штат Пенсильвания, где он жил с женой и двумя сыновьями (фото предоставлено автором)

Джошуа Галлахер на работе (фото предоставлено Шейном Леонардом)

Пятидесятичетырехлетний Джошуа Галлахер под арестом (фото предоставлено «Балтимор Сан»)

Джошуа Галлахера выводят из здания суда округа Харфорд (фото предоставлено Логаном Рейнолдсом)

Золотое шейное украшение Мадлен Уилкокс, обнаруженное полицией в домашней мастерской Джошуа Галлахера (фото предоставлено «Балтимор Сан»)

Наташа и Джошуа Галлахер во время посещения кампуса Университета штата Пенсильвания.

Рассел Галлахер держит на руках маленького Джошуа Галлахера (фото предоставлено Шейном Леонардом)

От автора

С августа тысяча девятьсот восемьдесят шестого и до начала девяностого года неизвестный проникал в дома жительниц Эджвуда. Таких случаев насчиталось по меньшей мере двадцать пять. Преступник трогал ноги, ступни, живот и волосы жертвы, пока та спала. Проснувшись, женщина видела неизвестного мужчину. Тот либо стоял рядом с кроватью, либо лежал рядом на полу и разглядывал ее. Каждый случай заканчивался бегством преступника в ночную тьму. До октября девяносто третьего года местной полиции не удавалось ни поймать, ни идентифицировать преступника. Так было до тех пор, пока бывший житель Эджвуда, в то время уже сидевший в тюрьме в Балтиморе по обвинению в проникновении в чужой дом, не сознался в том, что он и является Похотливым Призраком, как называли его газетчики. Отпечатки пальцев совпали с отпечатками, найденными на многочисленных местах преступлений в Эджвуде, и дело было закрыто.

В этом отношении книга основана на фактах.

Факты – и мои яркие образы детских приключений, с любовью сделанные зарисовки мамы и папы и многие другие бесценные для меня воспоминания из тех времен, когда я жил на Хансон-роуд – до того, как прошел к алтарю и женился на той, по ком вздыхал со школьных лет. Сам Эджвуд – магазины и заправки, школы и парки, дома и дороги по соседству – все настоящее, все существует на самом деле. Или существовало тогда, в далеком восемьдесят восьмом, когда происходили основные события моей истории.

Остальное же в книге – четыре убитых девушки, полицейское расследование, маленький городок в объятиях ужаса и такие персонажи, как Карли Олбрайт, детектив Лайл Харпер, Джошуа Галлахер – не более чем вымысел. Все это плоды ищущего воображения, любви с детских лет к поискам в сумраке и капелька ностальгии – капелька размером с океан.

Мне всегда хотелось написать роман, события которого происходят в моем родном городке. Если вы прочли достаточно моих рассказов, то знаете, что Эджвуду в них отводится важная роль. То же относится и к Хансон-роуд, и к Уинтерс-Ран-Крик, плакучим ивам, другим бессчетным воспоминаниям детства.

Пару лет назад, только-только после переезда в новый дом, мы с моей женой Карой пересматривали фотографии в свадебном альбоме, и у меня случайно вырвались слова: как странно было тогда, много лет назад, вернуться домой после университета. Месяцы перед свадьбой вспоминаются с любовью и в ярких деталях. Каре, конечно, вспомнилось, что с рассылкой приглашений и другими приготовлениями я почти не помогал. «Зато во всем, что касалось еды, – помогал; очень увлекся составлением меню», – вспоминала она.

Вскоре после того как я убрал альбом обратно в картонную коробку, мозг принялся сверлить еще один персонаж из прошлого: Похотливый Призрак. За все эти годы я вспомнил о нем впервые, и воспоминание поразило меня, как удар молнии с ясного летнего неба. Тут же на память пришли предостерегающие заголовки нашей маленькой еженедельной газетки; вспомнилось, на каком нервном взводе были жители города, как стали запирать окна на ночь, устанавливать охранные сигнализации, как все перепугались, что таинственный незваный гость однажды перейдет от прикосновений к чему-то большему.

И тут возник замысел «Охоты на Бугимена».

Как известно писателям, некоторые истории рождаются недоношенными. В вашем распоряжении может находиться костяк приличного замысла и, к примеру, представления о главном герое, однако недостает второстепенных героев, точек развития сюжета, нет ни начала, ни середины, ни концовки. Конечно, есть и такие рассказы, которые рождаются хорошенькими, пухленькими и здоровенькими. Тогда все основные точки развития сюжета на месте, и имеется полный список правдоподобных героев; остается соединить точки, и у вас в руках безупречное развлекательное повествование. Но есть и такие истории – редкие, как драгоценные камни, – которые появляются на свет полностью сформированными; они просто таятся под слоем песка, который нужно лишь смести, чтобы под ним во всей полноте обнаружилась повесть, бурлящая жизнью, энергией и чудом.

Книга «Охота на Бугимена» просто ждала, припорошенная песком.

Полностью сформированная, изобилующая тайнами, битком набитая сюрпризами.

Сюрприз первый: по какой-то неясной мне причине я немедленно представил себе книгу структурированной в виде документального детектива. Она и в самом деле представлена как «правдивая история зла в маленьком городке».

Сюрприз второй: несмотря на заслуженную репутацию отшельника и человека, чурающегося света рампы, я увидел с предельной ясностью, что историю эту необходимо рассказать с моей собственной точки зрения. Двадцатидвухлетний Рич Чизмар не только послужит повествователем мрачной истории Бугимена, но также выступит ее совестью.

Сюрприз третий: всю жизнь я слыл преданным поклонником документального детектива. Обычно я сразу пролистываю книгу до раздела