Охота на Бугимена - Ричард Чизмар

чего известно не было. В восемьдесят восьмом убил четырех девочек в Эджвуде, включая собственную сестру. А потом еще троих – одну в две тысячи первом, в Западном Мэриленде, и двух в Пенсильвании, в две тысячи шестом и две тысячи восемнадцатом.

Полиция считает, что это не все.

7

В понедельник, второго декабря две тысячи девятнадцатого года, сижу у себя дома, в кабинете за рабочим столом, распечатываю сделанные за день страницы, и вдруг звонит мобильный. На экране телефона надпись: «Полиция Мэриленда». Уже любопытно. Отвечаю:

– Да?

– Это Ричард Чизмар? – раздается женский голос.

– Он самый. А с кем я разговариваю?

– Вас беспокоит лейтенант Макклернан, полиция Мэриленда.

– Я вас знаю, последнее время часто вижу.

Она смеется в ответ, хотя и безрадостно.

– Да, я и сама себе уже надоела.

– Я вовсе не это имел в виду…

– Слушайте, – она берет быка за рога, – у меня для вас есть необычное предложение.

– Какое же?

– Насколько я знаю, вы пишете новую книгу о деле Джошуа Галлахера.

– Это вопрос? – Я не понимаю, к чему она клонит.

– Нет.

Жду комментариев, но собеседница молчит.

– Мне предложили контракт, нужно переработать оригинал и добавить послесловие.

– Вам крупно повезло. – Слышу искреннюю радость в ее голосе. – Надеюсь, вы еще не подписали этот контракт?

– А что такое?

– Думаю, его сумма только что значительно выросла.

– Да в чем дело-то?

– Джошуа Галлахер хочет с вами поговорить, и говорить он желает только с вами.

8

Основные правила просты: мне ничего нельзя проносить в комнату для свиданий. Ни бумаги с ручкой, ни записывающей аппаратуры. Полиция сама сделает аудио– и видеозапись, и у меня будет к ним полный доступ. В дополнение к моему собственному списку вопросов полицейские снабдят меня интересующими их вопросами. Права на публикацию интервью – мои. Видеоматериалы тем не менее находятся в исключительной собственности полиции штата Мэриленд. В течение всего интервью на руках и ногах Джошуа Галлахера остаются спецсредства ограничения подвижности. В комнате неотлучно находится вооруженный охранник. На интервью мне отводится ровно один час.

9

Дата проведения интервью: четверг, 5 декабря 2019 года.

Время начала: 13.30.

Место проведения: тюрьма штата Мэриленд, Балтимор.

Джошуа Галлахер совсем не похож на уверенного в себе атлетичного подростка, с которым я когда-то ходил в школу. Годы его не пожалели: небрит, страдает лишним весом. Лицо спокойно, и выражение на нем не меняется, когда охранник усаживает Джошуа за стол напротив. От него пахнет потом и стиральным порошком. По лицу не скажешь, рад он или не рад меня видеть. Правый глаз нервно подергивается; нервозность выдает и постукивание ногой по полу, отчего цепочка, соединяющая лодыжки, позвякивает. Джошуа совсем не похож на человека, сознавшегося в убийстве семи молодых женщин.

РИЧАРД ЧИЗМАР: Почему ты выбрал меня, Джош?

ДЖОШУА ГАЛЛАХЕР: Причин несколько [откашливается]. Я с интересом следил за твоей карьерой. Ты молодец. Я даже брал в прокате фильм, к которому ты писал сценарий – «Придорожная забегаловка-2». А еще я не забыл, что ты пришел на похороны сестры.

ЧИЗМАР: Полгорода пришло на Наташины похороны.

ГАЛЛАХЕР: Ты все время там был, ты стал частью всего происходящего.

ЧИЗМАР: Когда именно я стал частью происходящего?

ГАЛЛАХЕР: Когда ты и твоя подружка-репортерша опросили полгорода. Когда ты начал записывать все об убийствах в блокнотик.

ЧИЗМАР: Вижу, книгу ты прочел.

ГАЛЛАХЕР: Конечно, прочел.

ЧИЗМАР: Полагаю, именно ты названивал мне домой и молчал в трубку в неделю публикации книги?

ГАЛЛАХЕР: Хотелось слышать твой голос.

ЧИЗМАР: Родителям домой тоже ты звонил? Все те разы?

ГАЛЛАХЕР: [кивает] Да.

ЧИЗМАР: Зачем?

ГАЛЛАХЕР: Сам не знаю. Думаю, они тоже стали частью всего происходящего.

ЧИЗМАР: Маму это до смерти пугало.

ГАЛЛАХЕР: Жаль. Она хороший человек. Но, думаю, смысл был именно в этом: я хотел тебя напугать.

ЧИЗМАР: Ты хотел, чтобы я бросил расследование?

ГАЛЛАХЕР: Вряд ли. Не знаю, чего я на самом деле хотел.

ЧИЗМАР: Ты за мной следил?

ГАЛЛАХЕР: Когда?

ЧИЗМАР: Тогда, в восемьдесят восьмом. По всему Эджвуду.

ГАЛЛАХЕР: [кивает] Иногда. И потом тоже.

ЧИЗМАР: После того, как вышла книга?

ГАЛЛАХЕР: [кивает]

ЧИЗМАР: Где?

ГАЛЛАХЕР: Какая разница?

ЧИЗМАР: Для меня это важно.

ГАЛЛАХЕР: У тебя разве нет других вопросов?

ЧИЗМАР: [молчит] Анна Гарфилд… Все ведь с нее началось, да?

ГАЛЛАХЕР: [глубокий выдох] И да и нет.

ЧИЗМАР: Может, объяснишь?

ГАЛЛАХЕР: Попробую [долгая пауза; постукивание ноги по полу ускоряется]. У меня внутри что-то сломано. Так всегда было, сколько себя помню. С головой что-то не то. Все… не так, как надо.

ЧИЗМАР: Продолжай.

ГАЛЛАХЕР: Как бы лучше объяснить… Я много об этом в книжках читал, понимаю, что звучит как клише, но…

ЧИЗМАР: В книжках?

ГАЛЛАХЕР: В книжках о серийных убийцах.

ЧИЗМАР: Ты узнал из этих книг что-нибудь о себе?

ГАЛЛАХЕР: [пауза] Что я такой не один.

ЧИЗМАР: Наташа была первой? Или до нее были другие?

ГАЛЛАХЕР: [качает головой] Я хотел, много думал об этом. Пару раз почти дошел.

ЧИЗМАР: Что тебя остановило?

ГАЛЛАХЕР: Страх. Я боялся пересечь черту. Боялся, что поймают. Боялся, что понравится. Поэтому довольствовался кое-чем другим.

ЧИЗМАР: Животными?

ГАЛЛАХЕР: [кивает]

ЧИЗМАР: В каком возрасте ты взялся мучить животных?

ГАЛЛАХЕР: Мне было восемь или девять.

ЧИЗМАР: И каких зверей ты мучил?

ГАЛЛАХЕР: Самых разных. Рыбок. Лягушек. Кроликов. Потом добрался до кошек и собак. А однажды даже лошадь – ночью, в поле. Это было незабываемо.

ЧИЗМАР: Ты понимал, что это плохо?

ГАЛЛАХЕР: Да.

ЧИЗМАР: И что же, ты думал, с тобой не так?

ГАЛЛАХЕР: Что не так, я не знал… Знал лишь, что нечто во мне… что-то гнусное… оно требовало… И я никому не мог рассказать. Я старался удержать это «нечто» под замком, взаперти, однако мне не всегда хватало сил.

ЧИЗМАР: Тебе нравилось мучить животных?

ГАЛЛАХЕР: Поначалу нет… Но со временем получаться стало лучше и легче.

ЧИЗМАР: Может, такие желания вызваны какими-то происшествиями в детстве? С чего все началось? Что тебя надломило?

ГАЛЛАХЕР: Хочешь узнать, что в моей жизни было сексуальное или физическое насилие? Что меня били родители и запирали в чулане на целый день? Что я упал, и травма головы перепаяла мне мозги? [качает головой] Нет. Ничего подобного.

ЧИЗМАР: Каково твое первое воспоминание об этом «гнусном» внутри?

ГАЛЛАХЕР: [долгая пауза] Мне было семь, я пошел на день рождения к другу. Его старшая сестра качалась на качелях на заднем дворе. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Помню, стою я с бумажной тарелочкой и тортиком на