Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений - Александр Тарасов

Несомненно, каждая из участвовавших в Партии труда и в «Солидарности» сторон преследовала собственные цели. Социалистическая партия надеялась получить материальную помощь от МФП и облегчить себе пропагандистскую работу через «Солидарность» и другие профсоюзные информационные структуры для создания левой партии в духе «западного марксизма». Позже лидер Социалистической партии Б. Кагарлицкий честно признавал, что Партия труда была повторной попыткой реализовать проект Социалистической партии, каковая была замыслена как массовая организация, но не смогла в массовую организацию развернуться.[529]

Подобные же планы вынашивали руководители меньшинства «Марксистской пла?формы» А. Бузгалин и А. Колганов. Лидер КАС А. Исаев, возможно, надеялся «оседлать рабочее движение» и превратить традиционные профсоюзы в анархо-синдикалистские, памятуя об опыте анархо-синдикалистов в Испании, Франции и Италии.[530]

МФП имела официальный статус, разветвленный аппарат, значительные материальные ресурсы, Социалистическая партия и КАС — организации по всей стране и хорошо подготовленные кадры молодых интеллектуалов. Будущее показало, что из проекта Партии труда реальную выгоду извлекло лишь руководство МФП. Оно на какой-то период превратилось в центр притяжения всех демократических левых сил, обеспечило себя молодыми кадрами пропагандистов, распространило через Партию труда свое влияние далеко за пределы Москвы и в то же время не дало другим группам в Партии труда перехватить у себя руководство профсоюзами или идеологический контроль над ними. В марте 1992 г. Социалистическая партия самораспустилась, и было решено, что ее структуры будут использованы для создания Партии труда, что в дальнейшем повлекло за собой идейное размежевание в Партии труда и все большее попадание ее структур в зависимость от профсоюзных лидеров. Попытка А. Исаева заставить КАС в полном составе войти в Партию труда окончилась провалом и повлекла за собой демонстративный выход А. Исаева и А. Шершукова из КАС, что вызвало резко негативную реакцию со стороны их бывших товарищей.

Учредительная конференция Партии труда состоялась 9–10 октября 1992 г. в Москве. Были приняты Устав и Программное заявление Партии труда («Изменить общество, изменить жизнь»), избраны руководящие органы — Совет и Исполком. Председателем Совета был избран Олег Смолин (депутат Верховного Совета РСФСР, ныне — депутат Государственной Думы), секретарем Исполкома — Александр Сегал. В Исполком вошли также: Александр Бузгалин и Андрей Сорокин — от меньшинства «Марксистской платформы» (группы «Марксизм-XXI»); Андрей Исаев — от КАС и МФП; Михаил Нагайцев и Валерий Трапезников — от профсоюзов; Борис Кагарлицкий, Олег Воронин, Виктор Комаров и Владимир Кондратов — от Социалистической партии.

Партия труда отмежевалась как от «советского социализма», так и от «либерального авторитаризма» и высказалась за совмещение рыночной экономики и буржуазной представительной демократии с «традиционными ценностями левого и социалистического движения». Об этих ценностях было сказано в достаточно расплывчатых фразах:

«— сделать человека в максимальной степени хозяином своей судьбы, не зависящим от внешних и не подвластных ему сил, — будь то власть государства или власть капитала;

— преодолеть отчуждение работника от средств производства и отчуждение гражданина от принятия общественных или правительственных решений;

— заменить общество наемных работников и государственных подданных обществом равноправных граждан, свободно выбирающих свою судьбу».[531]

Партия труда высказалась также за широкий федерализм и самоуправление, за приоритет коллективной собственности на средства производства при сохранении всех форм собственности и поощрение их многообразия, за развитие институтов представительной демократии в интересах «широких масс трудящихся» и за переход к «качественно новому этапу развития» «по социалистическому пути». При этом «социализм» объяснялся так:

«Социализм в нашем понимании — общество экономической демократии, общество, гарантирующее людям и народам максимальную свободу на основе равноправия, в том числе на основе равного доступа к принятию демократических решений, равного доступа к участию в управлении общим достоянием. Это не предполагает попыток сделать всех одинаковыми, подверстать всех под один образец. Напротив — именно здесь и появится возможность для каждого выявить свое собственное лицо, максимально реализовать свои возможности.

Социализм для нас — не некоторый законченный идеал, который должен быть осуществлен раз и навсегда. В разных странах социалистическая перспектива, движение к экономической и политической демократии может выглядеть по-разному в зависимости от конкретных экономических, политических и культурных условий, в зависимости от уровня развития».[532]

Партия труда вела себя достаточно активно на политической арене в 1992–1994 гг., однако реализовать проект создания сильной, разветвленной, влияющей на профсоюзы демократической левой партии не удалось. Численно Партия труда не достигла даже показателей Социалистической партии, хотя влияние Партии труда ощущалось и в тех регионах, где отделений Социалистической партии не было.

Партия труда рассматривала себя как защитника интересов «всех тех, кто живет продажей своей рабочей силы»[533] и пыталась связаться с этой своей «социальной базой» через профсоюзы (систему ФНПР). Однако именно между руководством ФНПР (во главе с М. Шмаковым[534]) и основными лидерами Партии труда стал нарастать и углубляться после событий октября 1993 г. идеологический конфликт. Руководство МФП/ФНПР идеологически сильно сдвинулось вправо (сначала до позиций тред-юнионизма, затем — правой социал-демократии, наконец — до центристских позиций, ориентируясь на Юрия Лужкова и Владимира Шумейко). В мае 1994 г. между руководством ФНПР и руководством Партии труда фактически произошел разрыв — после того как в Омске, на съезде профсоюзов Сибири и Дальнего Востока, О. Смолин высказался против курса руководства ФНПР на сотрудничество с режимом и выступил за обновление руководства, а М. Шмаков в ответ позволил себе беспардонные высказывания в адрес О. Смолина, высмеивающие его инвалидность (О. Смолин — слепой).[535]

Поскольку в финансовом отношении Партия труда полностью зависела от ФНПР, разрыв ФНПР с Партией труда сказался на последней фатально. В 1994–1995 гг. деятельность партии сошла на нет, и с тех пор Партия труда никакой активности не проявляла. В частных беседах видные руководители партии (А. Бузгалин, А. Колганов, Б. Кагарлицкий, А. Сегал) дружно подтверждали, что «никакой партии уже нет». Несколько раз предпринимались попытки созвать руководящие органы Партии труда, чтобы инициировать процедуру ее самороспуска (ввиду того что А. Исаев довольно регулярно заявлял о вступлении Партии труда в разные блоки и союзы, и каждое такое заявление приходилось затем дезавуировать), но собрать руководство не удалось.[536]

Впрочем, то, что Партия труда не заявила формально о самороспуске, некоторое время выступало в качестве благоприятного для российских демократических левых фактора в международном плане. Поскольку среди западных левых существовало преувеличенное представление о роли и влиянии Партии труда в России, лидеры Партии труда, наиболее часто бывавшие за рубежом (А. Бузгалин, Б. Кагарлицкий), успешно воспользовались имиджем Партии труда для развития и укрепления контактов с международным левым сообществом.

После провала проекта Партии труда наиболее активные члены руководства — А. Бузгалин и А. Колганов сосредоточились на осуществлении ряда викарных проектов в сфере деятельности демократических левых сил.

Крупнейшим из таких проектов можно считать учреждение Международной ассоциации «Ученые за демократию и социализм» (МАУДС). МАУДС была основана в июне 1993 г. и представляла собой общественное объединение, основной формой деятельности которого являлось проведение конференций, семинаров, научных дискуссий, круглых столов и т. п. Как правило, МАУДС проводила две международные конференции в год, на которые приглашались ученые левых взглядов из России, ближнего и дальнего зарубежья. Всего в деятельности МАУДС принимало участие свыше двухсот ученых.

Руководящим органом МАУДС был Совет. Председателем Совета являлся Александр Бузгапин. В основу деятельности МАУДС был положен принцип «добровольно работающей ассоциации». Фиксированного членства в МАУДС не было. Членские взносы платились на добровольных началах. МАУДС сотрудничала с московским представительством социал-демократического Фонда им. Фридриха Эберта (ФРГ).

Сама по себе МАУДС, разумеется, не являлась политической организацией и деятельность ее не лежала прямо в сфере политики, однако научная деятельность МАУДС зачастую могла рассматриваться как консультативная или теоретическая деятельность в интересах левых партий и движений, в первую очередь — в интересах демократических левых.