Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона - Анна Гаврилова

Но Катарина, конечно, не предложила. Вместе с родителями и сёстрами степенно уплыла в большой зал. А Филеки наоборот приблизились к нам, и… началась стрельба глазками. Да такая, что я…

В общем, пришлось стиснуть зубы и сосредоточиться на дыхании. Зато, после Виолетты, местное общество, включая всех незамужних девиц, воспринималось почти пофигистично. Дочь барона была, определённо, лучшей. И хвала небу, что она проигрывала поганке-Катарине в хитрости!

Примерно через полчаса, когда от приветствий и взаимных расшаркиваний начало подташнивать, поток гостей-таки иссяк, и мы с их светлостью тоже прошли в зал. Дантос тут же ухватил с подноса бокал и какую-то тарталетку, а маленькому дракону оставалось лишь облизнуться. Увы.

После тарталетки прозвучала короткая приветственная речь и была дана отмашка оркестру. И всё. Мир содрогнулся от грома музыки, а в глазах зарябило от танцующих пар. Праздник… начался.

За время скитаний в компании Ласта я повидала многое. На балах, как ни странно, тоже бывала, так что тут, в Керне, ничего принципиально нового или удивительного не обнаружила. Всё было вполне обычно, исключая лишь размах мероприятия, а также цену нарядов и количество драгоценностей.

Часть гостей, в основном молодёжь, танцевала. Другая — пила вино и сплетничала. Самые родовитые и солидные вновь подходили к герцогу, чтобы перекинуться уже не парой, а доброй дюжиной фраз. Оркестр играл. Лакеи сновали взад-вперёд, раздавая и собирая бокалы.

В большой столовой установили множество столиков, и часть слуг хлопотала над предстоящим ужином. Отдельный отряд служанок суетился в розовой и фиолетовой гостиных — месте отдыха дам. Для отдыха мужчин была готова гостиная бирюзовая — туда ещё вчера перенесли несколько ящиков крепкого алкоголя, пепельницы и прочие нужные вещи. Два дополнительных зала для танцев пока пустовали, но, судя по настроениям, ситуация могла перемениться в любой миг.

Дантос стоял в компании Вернона и окружении гостей. Выслушивал, отвечал, пил и вообще общался. Я же, поотиравшись какое-то время подле герцога, отправилась на разведку. Собирать сплетни, слухи и настроения.

Драконья душа жаждала чуда! Забористых интриг, невероятных новостей и прочих подобных приятностей. Но улов шпиона оказался довольно скудным. Ничего особенного стайки гостей не обсуждали.

Единственным, что вызвало подобие любопытства, была тема недавней присяги, а также сплетня о магических способностях Дана.

О последнем шепотом трезвонили Катарина с Сицией, но ввиду того, что подробностей эти две леди не знали, процесс обсуждения шел вяло и неинтересно.

О присяге говорили не в пример активнее. Я сильно удивилась, когда поняла, что гости знают о пойманных шпионах и даже отравителях, но чуть позже, сопоставив некоторые детали, пришла к выводу, что это не утечка. Сведения выдали намеренно!

Мол, слушайте и запоминайте. И помните — у их светлости есть возможность раскусить любого. И ничего, что заказчиков преступления «не определили»… Ничего! В следующий раз всё может сложиться иначе, и тогда… Вы уверены, что узнав заказчиков, Дантос их пожалеет?

Совместить первое и второе, в смысле магию герцога и излишне эффективное расследование, никто не догадался — в плане расследования и присяги все кивали на Вернона. Поэтому ещё одной, действительно занятной, сплетни не получилось.

Ну а в том, что касается претенденток на титул будущей герцогини Кернской и их подковёрных игр…

Каких-либо собраний девиц в зале, увы, не происходило. Но участниц договора о ненападении, то есть о передышке для Дана, я всё-таки определила. Достаточно было понаблюдать за Катариной и, с помощью драконьего чутья, выловить тех, кто мечтает выдрать этой фурии волосы. Их оказалась двадцать одна! Не считая бабушек и матерей.

Гнев родительниц был не менее прекрасен, чем злость потенциальных невест, так что к их светлости я вернулась подхихикивая.

Правда, через четверть часа хорошее настроение начало таять. Просто… блондинчик допил очередной бокал и, учтиво попрощавшись с собеседниками, отправился приглашать на танец одну из упомянутых девиц…

Атмосфера в зале тотчас изменилась. Все девушки мгновенно подобрались, матери насторожились, отцы приосанились. А Дантос подошел к худенькой шатенке в кремовом платье, отвесил положенный этикетом поклон и, завладев кокетливо протянутой рукой, повёл шатенку на паркет.

Десяток их, человеческих, шагов, два удара драконьего сердечка, и… скрипач даёт первые аккорды вальса. Герцог Кернский и его партнёрша поворачиваются друг к другу, рука Дантоса ложится на девичью талию, и… начинается.

Шаг, ещё шаг, поворот. Плавное, подчинённое ритму танца скольжение. Движение, кружение, и опять шаг. А у меня дыхание перехватывает, и сердце стучит так медленно, что кажется — ещё чуть-чуть и замрёт навсегда.

Аккорд, ещё аккорд. Музыка прекрасна и певуча, но мне чудится гром марша. Я не слышу лирики, только грохот. И этот грохот сводит с ума.

На несколько секунд мир перед глазами сливается в единую пелену, а воздух превращается в нечто невероятно твёрдое — я задыхаюсь.

А потом нахожу в себе силы тряхнуть головой и вспомнить, что поводов для столь острой реакции нет. Вернее, есть, но я же сама решила, что их следует искоренить! Значит, нужно собраться. То есть наоборот, расслабиться. Нужно позволить Дантосу делать то, что делает, и вообще…

И вообще, это только танец. Один-единственный, между прочим! А девица не такая уж красавица. И… и всё же хорошо!

Ещё пяток аккордов, несколько глубоких вдохов, и меня действительно отпускает. Я даже улыбку из себя выдавливаю — мысленную, но всё-таки.

Нет, мне в самом деле становится легче. И сердце теперь стучит ровнее. К моменту, когда Дантос возвращает шатенку туда, где взял, и подходит к нам, дракон уже готов не только улыбаться, но даже мечтать о пироженках.

Правда длится это спокойствие недолго. Ровно до следующего танца, который случается… ну почти сразу. Теперь Дантос какую-то блондинку приглашает. Обнимает и начинает кружить.

Я сознания уже не теряю, да и с плотностью воздуха всё в порядке, но… очень хочется закрыть глаза и не видеть. Просто зрелище, как бы там ни было, неприятное.

Впрочем… третий танец ещё неприятней. А на четвёртом маленького дракона начинает мутить. Я по-прежнему помню о своих решениях, и намерения мои всё так же крепки, но, клянусь, мне действительно тошно. И я ничегошеньки не могу с этой своей реакцией поделать.

Настроение? Оно умерло и воскресать не желает. Доводы рассудка ему неинтересны, уговоры и обещания отомстить одному бессовестному герцогу — тоже.