Крымский цугцванг 1 (СИ) - Леккор Михаил

Зато российская экономика, скорее всего, шла на установление рекорда по темпам прироста производства. Особенно сельское хозяйство. Благополучная в целом погода позволила собрать хороший урожай и спрятать его в хранилищах.

А уже потом из хранилищ продовольствие и сырье пошло на мировой рынок. Страны Запада, Азии, Африки, Америки покупали по повышенным рыночным (а что сделаешь!) ценам зерно, картофель, овощи. Ждать снижения никто не собирался. Люди хотели есть, а экономика требовала биотоплива. И если с первым можно было справиться (в развитых странах продовольствия для населения хватало, а в большинстве развивающихся стран на население по привычке плевали до тех пор, пока оно не выходило на улицы), то с экономикой шутки были плохо. А это десятки миллионов тонн кукурузы, сахарного тростника, зерна, картофеля. И из этого объема не хватало несколько миллионов тонн, которые в большинстве случаев могла предоставить только Россия.

Были еще Украина, Белоруссия и Казахстан. Но Российская Федерация оказалась вне конкуренции.

Денег на российскую экономику свалилось столько, что она могла в них захлебнуться. Инфляция похуже инсульта. Даже несмотря на изрядные налоги, которые, по указанию Романова, увеличили. Даже несмотря на приличные закупки сельскохозяйственной техники для деревни и новейших технологий и оборудования для промышленности и транспорта. Даже не смотря на вездесущее воровство среди чиновников и бизнесменов.

Президент страны, ощутив этого, приказал созвать специальное совещание крупных чиновников на уровне министров и замминистров и бизнесменов на уровне миллиардеров и определить, сколько стране надо, чтобы не захлебнуться. До участников совещания было доведено, чтобы считали честно, иначе президент начнет сам считать, но уже в их кармане (у бизнесменов) или высоту служебных кресел (у чиновников).

Ларионов, который лично проводил трехдневное совещание, так сурово обвел взглядом присутствующих, что они поежились в мягких креслах. Пугать особенно никого было не надо, жесткость премьера и президента в случае обнаружения воровства или небрежности были хороши известны.

Итого деревня выложила в специальные государственные фонды и в карман президента (не в свой, конечно, а чрезвычайный резервный фонд президента РФ) несколько десятков миллиардов рублей. Это не считая изрядные переводы средств на социальные нужды.

Успехи сельского хозяйства поддерживались стабильным положением промышленности. Традиционно сильными оставались сырьевые отрасли. Ритмично работала ВПК. Но начали приносить прибыль и традиционно убыточные в первой половине XXI века отрасли — производство промышленного оборудования, станкостроение и даже автомобилестроение, соединившееся по сути с западными и азиатскими гигантами, работало ритмично.

Продолжали развиваться отрасли, связанные с высокими технологиями. Российская экономика, стартовав с базы сравнительно высокоразвитой советской науки и подпитанная крупными вливаниями, все больше подавала свой голос в мировой экономике.

К середине своего президентства Романов мог считать, что его предвыборные обещания улучшить жизнь в стране в принципе сбылись. Россия рассчиталась со счетами к оплате, представленными на Парижской конференции. И, как он считал, к этому времени, страна с лихвой вернула эти деньги за счет положительного сальдо в торговле.

И еще его радовал подрастающий Алешка, гукукающий и пускающий слюной при виде матери и отца. И счастливая Маша, все меньше вспоминающая вопросы истории Западной Европы, полностью погрузившаяся в радости материнства.

Ненароком он обратил внимание на полнеющую фигуру жены. Дмитрий Сергеевич имел представление о происходящих в организме женщины изменениях после рождения ребенка. Проще говоря, о том, что многие полнеют и им приходится применять много усилий для похудения.

И когда он осторожно заговорил об этом, Маша вдруг раскраснелась. Дмитрий Сергеевич закрыл один глаз в преддверии бури. Это он за пределами квартиры был президентом, а в пределах квартиры только муж и нередко непутевый. Но Маша помолчала, мягко и тепло сказала:

— Я хотела потом… но раз ты спросил… Я хочу еще одного родить, пока можно.

Давно же президента Российской Федерации Дмитрия Сергеевича Романова так приятно не оглушали по голове со всего маху!

Глава 36

Голодный год привел к усилению внимания к этой проблеме политиков. И, как всегда, не зная, что делать, они созвали заседание Совета Безопасности ООН. Американцы, а вслед за ними Западная Европа стали настаивать на приезде на заседание лидеров стран, особенно постоянных членов, и сами заявили о приезде своих президентов и премьер-министров своих стран.

Вслед за ними заговорили о приезде уже на Генеральную Ассамблею, которая откроется после заседании СБ ООН, и другие страны.

Дмитрий Сергеевич почти согласился с ними. И ответил утвердительно, когда ему позвонил канцлер ФРГ и задал этот самый вопрос.

Ларионов на этот раз поддерживал идею поездки, считая, что нельзя так долго резко разрывать отношения с Западом. Занятый за два года задачами главы правительства, он все больше погружался в экономическую сферу и развитие международной политики все больше разглядывал с точки зрения решения проблем сельского хозяйства, промышленности и торговли.

Каргузов колебался, но в целом склонялся больше к поездке, чем наоборот.

И все-таки он не поехал. Осторожно прогуливаясь по рабочему кабинету на Рублевке глубокой ночью — Маша была на шестом месяце, и надо было стараться не шуметь, чтобы не разбудить — Романов пришел к выводу, что поездка несет больше негативных последствий, чем позитивных.

Да, приезд президента России позволит встретиться со многими политиками как Запада, так и других континентов и решить целый ряд политических и экономических вопросов. И вообще, приезд Романова обозначит фактическое закрытие страницы Парижских соглашений. Россия снова возвращается на мировую арену и, похоже, довольно триумфально, поскольку будет одним из доноров продовольствия.

Но, как только Дмитрий Сергеевич начинал считать минусы, то на руках не хватало пальцев, и он подумывал нагнуться, чтобы считать пальцы на ногах.

Не такого возврата России в международное сообщество ожидал Романов. Нет, конечно, не шагом триумфатора хотел он войти в ряды европейских стран, но Европа должна понять, что за все проступки надо платить. А то, что это был проступок, у него не было никакого сомнения. И поэтому, Россия не должна отходить от мирового сообщества, но, с другой стороны, показать, как она оценивает поведение наиболее сильных стран — США и Европейского Сообщества.

На очередном заседании СБ России, когда все вопросы были разобраны и члены Совета уже начинали ерзать, готовясь уйти, он поднял вопрос о поездке на заседание Совета Безопасности ООН и, видимо, на последующую за ним Генеральную Ассамблею ООН.

Члены Совета удивленно переглядывались. Обычно такие вопросы на СБ не поднимались. Президент решал их сам, ну может еще советуясь с министром иностранных дел и премьером.

— Решение о поездке, лежит, конечно, на мне, — медленно произнес Романов. — В любом случае, отвечаю я. Но мне бы хотелось услышать ваше мнение. Как говорится, одна голова хорошо…

— А полторы лучше, — съязвил Каргузов. Как министр иностранных дел, он напрямую касался этой проблемы, даже если никуда не ехал. Каргузова раздирали противоречивые мысли. Как славянофил по идеологическим установкам, он считал необходимым поддерживать более жесткий курс в отношениях с Западом. Но, став министром, окунувшись в повседневные заботы и хлопоты, которые можно было решать только при стабильных, нормальных отношениях, и наоборот, невозможно даже подойти к ним при конфронтации, Каргузов все больше отходил от прежних своих позиций. Благо, президент был, кажется, англофилом. И, руководствуясь пословицей «плетью обуха не перешибешь», он, по сути, уже отошел от политики конфронтации. Подмял его под себя Романов. Но в душе от такой политики у министра постоянно сидел червячок, любящий его грызть в самый неподходящий момент.