Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор - Людмила Сукина

Но все же время Екатерины было далеко не самым плохим в жизни России и царского двора. А что ждет всех впереди?

Уже в первые часы после смерти Екатерины II залы и коридоры Зимнего дворца наполнились звоном шпор и позвякиванием шпаг. Сюда прибыли приближенные Павла Петровича из Гатчины. Они вели себя грубо и бесцеремонно, намеренно толкали придворных бывшей императрицы, громко разговаривали между собой, по-хозяйски распахивали двери, к которым раньше даже не мечтали приблизиться. Видный поэт екатерининского времени Гавриил Романович Державин, бывший свидетелем этих перемен, писал: «Тотчас все приняло иной вид — зашумели шарфы, ботфорды, тесаки и, будто по завоеванию города, ворвались в покои везде военные люди с великим шумом». Вскоре этот шум и дух военной казармы распространится на всю столицу, а потом и на всю страну.

После смерти матери Павел Петрович решил восстановить «историческую справедливость». Он сделал то, чего боялась и не хотела Екатерина: похоронить родителей вместе в императорской усыпальнице в Петропавловской крепости. Павел велел вскрыть гробницу своего отца Петра III в Александро-Невской лавре и заставил свою жену и старших сыновей целовать истлевшие останки. Потом громадная процессия с гробом бывшего императора двинулась через всю столицу по Невскому проспекту к Зимнему дворцу. Следом за погребальными дрогами, пешком, с непокрытой головой шел сам Павел I. Рядом с ним, ни на кого не глядя, как в прострации, двигался Алексей Орлов, которого многие считали убийцей Петра Федоровича. После церемонии прощания, 5 декабря 1796 года, гробы Екатерины II и Петра III на роскошном катафалке были доставлены в Петропавловский собор, где их установили рядом. После смерти супруги, враждовавшие при жизни, воссоединились по воле их сына — нового императора Всероссийского. Поэт П. А. Вяземский утверждал, что присутствовавший при этом английский посол тихо, но внятно произнес по-французски: «Хоронят Россию».

Действительно, та Россия, про которую сам Вяземский писал:

Екатерины век, ее роскошный двор,Созвездие имен сопутников Фелицы,Народной повести блестящие страницы.Сановники, вожди, хор избранных певцов,Глашатаи побед Державин и Петров —Все облекалось в жизнь, в движенье и в глаголы —

умерла вместе с императрицей Екатериной II. На несколько лет, оставшихся от XVIII столетия, страна и двор оказались во власти странного (и потому многим казавшегося зловещим) человека — императора Павла I. Современники в большинстве своем восприняли нового государя настороженно. Писатель и историк Н. М. Карамзин в своем письме поэту И. И. Дмитриеву выразил по этому поводу не только свое, но и общее мнение: «Екатерины II не стало 6 ноября, и Павел I наш император. Увидим, какие будут перемены».

Император Павел I Петрович (20.09.1754-11.03.1801)

Годы правления — 1796-1801

Павел Петрович родился 20 сентября 1754 года. Он был законным отпрыском императорской семьи, и, казалось бы, все в его судьбе было предопределено. Но еще прадед Павла — Петр Великий, издал указ о передаче престола, позволявший императору лишать трона своего прямого наследника и назначать таковым любое лицо по своему усмотрению. Этот закон, как дамоклов меч, много лет висел над головой великого князя.

Сначала Павел рос в атмосфере слухов, что его отцом был не император Петр III, а граф Сергей Салтыков. Позже говорили, что, возможно, и сама Екатерина не была его матерью. Будто бы она родила от Салтыкова мертвого ребенка, того быстро схоронили, и вместо него во дворец привезли неизвестного младенца, взятого из нищей чухонской семьи. Павел и вправду был не похож на своих официальных родителей — белобрысый, курносый, широкоскулый.

Тайна происхождения Павла и странное отношение к нему в собственной семье — обожание со стороны бабушки и полное равнодушие родителей — сделали его разменной монетой в политических играх 2-й половины XVIII века. Когда Екатерине было выгодно, она выступала от его имени и будто бы в защиту его прав на отеческий престол. Но когда между ним и матерью портились отношения, из Зимнего дворца, как круги по воде, вновь расходились слухи о его незаконнорожденности.

Современники приписывали недостатки Павла его врожденным качествам, но потомки склонны видеть в них, скорее, отражение обстоятельств его детства и юности. Историк и писатель Константин Валишевский дал ему такую характеристику:

«Из рук Екатерины и Панина Павел вышел человеком не глупым и не развращенным. Всех, кто знакомился с ним, он поражал обширностью своих знаний и очаровывал своим умом.

Он долгое время был безупречным супругом и до последней минуты жизни страстно поклонялся истине, красоте и добру. Несмотря на все это, он собственными руками вырыл ту пропасть, где погибли сперва его счастье, а затем и его слава и его жизнь. Была ли Екатерина виновата в этом несчастье? Да, конечно, она была виновата в том, что забрызгала кровью колыбель своего сына».

Со временем Павел уверовал в то, что его отец — Петр III, он почти перестал думать о своем происхождении, но в его сердце действительно стучала кровь погибшего отца. Долгое время он не знал, какое участие в гибели Петра Федоровича приняла Екатерина. Когда она еще лежала при смерти, граф Растопчин принес Павлу записку Алексея Орлова о смерти Петра III, обнаруженную в запечатанном конверте, на котором рукой императрицы было надписано: «Павлу Петровичу, моему любезнейшему сыну». Прочтя ее, Павел перекрестился и с видимым облегчением произнес: «Слава Богу! Наконец я вижу, что мать моя не убийца!»

Перед самой смертью матери он простил ее, так как адресованный ему конверт с бумагами, которые столько лет для всех оставались тайной, служил свидетельством ее доверия к нему и чувства вины перед наследником, которого так долго держали в неведении по поводу важнейших семейных секретов. Павел искренне плакал, когда Екатерина перестала дышать. Он похоронил родителей рядом, в Петропавловском соборе, так как считал это правильным и справедливым, в первую очередь по отношению к отцу.

Но великодушие Павла I не распространялось на бывших сподвижников матери, которые участвовали в перевороте 1762 года или позже оттирали его от трона и отнимали у него ее любовь. Справедливости ради следует сказать, что опала коснулась немногих, только наиболее ненавистных императору людей.