Кровавые вороны Рима - Саймон Скэрроу

– Принимаю ваши слова к сведению, центурион, – резко ответил Катон. Он уже принял окончательное решение и теперь обращался уже к другу: – Поднимайте весь гарнизон по тревоге.

– Слушаюсь, господин префект.

Спустившись с лестницы, Макрон направился к казармам.

– Оставь нас наедине с центурионом, воин, – попросил Катон часового.

Подняв щит, ветеран отошел на другой конец площадки. Убедившись, что он не услышит дальнейшего разговора, Катон принялся отчитывать фракийца.

– Я больше не потерплю возражений.

– Но я же сказал, что всего лишь хочу дать совет.

– Между добрым советом и оскорбительными пререканиями с вышестоящими офицерами, которые вошли у вас в привычку, огромная разница. Я положу конец этому безобразию, – процедил Катон сквозь стиснутые зубы в лицо фракийцу. Забыв о прежнем намерении вести себя осмотрительно, Катон не сдержался и дал волю закипающему в груди гневу. – Я достаточно хорошо ознакомился с жизнью крепости, солдатами и офицерами, а также с вашими прославленными методами ведения военных действий против врага. Для Рима и римской армии они неприемлемы. И я их не признаю. Фортом командую я, и отныне мои приказы должны беспрекословно выполняться. Если вы, центурион Квертус, снова переступите границы дозволенного, я прикажу вас арестовать и выдвину обвинения. Ясно?

Фракиец, подбоченившись, дерзко смотрел на префекта.

– Ну вот, наконец… Я долго ждал, когда это свершится. И уже начал думать, что вы такой же бесхребетный болван, как и префект Албин. А теперь послушайте, что я скажу. Я достаточно насмотрелся на таких молодцев, как вы. Молодые люди, удачно попавшиеся на глаза легату или губернатору, которых незаслуженно повысили в звании. Я сражался с врагами, когда вы еще под стол пешком ходили. Да, конечно, на вашу долю тоже выпало достаточно походов и сражений. Однако чванливые римские офицеры вот уже почти десять лет пытаются покорить Британию, а враг по-прежнему цел и невредим и насмехается над вами. – Наклонившись ближе, Квертус ударил себя в грудь. – Над вами насмехается, а передо мной дрожит. Я знаю, как отбить им охоту воевать. Ваши методы потерпели крах, а мои приносят желаемые плоды. Так что лучше не суйте нос куда не следует и позвольте мне как прежде командовать гарнизоном… господин префект. – Последние слова фракиец произнес с нескрываемой насмешкой и презрением.

– Ваши методы? – спокойно переспросил Катон. – Не вижу в ваших действиях никакой логики. Насаженные на колья головы и тела, сожженные селения, зверски убитые женщины и дети. В чем же тут смысл? Передо мной стоит жестокий кровожадный дикарь.

– Дикарь, который знает врага так же хорошо, как и своих воинов.

– Неужели?

Квертус на мгновение умолк, а затем заговорил безразличным тоном:

– Считаете меня дикарем… Что ж, ладно. Я обучался стратегии, находясь в лапах врага. Это очень жестокие люди, и понимают только один язык – ответную жестокость. Вот я и решил отплатить той же монетой. Скоро у них пропадет желание сражаться. Я знаю, что делаю, префект, и не отступлю от своих принципов с вами или без вас. Поймите это, и тогда, возможно, в один прекрасный день вы вернетесь в Рим.

Ответить Катон не успел, так как часовой, вытянув вперед руку, полушепотом сообщил:

– Господин префект, вон там, внизу!

Катон проследил взглядом за рукой ветерана и без труда различил возникшего из темноты всадника, уверенно направляющегося по бугристой почве к рядам насаженных на колья голов. Затем он повернул на ведущую к воротам форта дорогу. Глядя на приближающегося всадника, Катон порадовался, что не поддержал Квертуса и не отчитал часового. А всадник уже подъезжал ко рву, и в этот момент из-за гряды облаков выплыла луна, заливая тусклым светом ночной пейзаж. Теперь уже можно было разглядеть незваного гостя и сопровождающих его людей, едущих по строевому плацу. При виде этой картины у Катона екнуло сердце. Остановив коня, всадник поднес к губам рог, и его резкий звук разорвал ночную тишину. Протрубив несколько раз подряд, незнакомец дал понять, что не намерен застигнуть гарнизон врасплох, а хочет что-то сообщить.

– Как только приблизится, метни в него копье, – приказал Квертус часовому.

– Не надо, – вмешался Катон. – Он играет по правилам, и мы последуем его примеру. Отставь копье в сторону.

Выполнив приказ, часовой снова перевел взгляд на приближающегося всадника.

– Какие еще правила? – сердито засопел Квертус.

Не обращая внимания на фракийца, Катон оглянулся, намереваясь посмотреть, что делается в форте. Весь гарнизон поднялся по тревоге, в казармах зажегся свет, воины выбегали на улицу, надев доспехи и оружие, и спешили встать на свои посты. У подножия каждой башни разожгли жаровни, готовясь развести костры из осмоленных дров, чтобы осветить людей, направляющихся к форту.

– Эй вы, в крепости! – раздался голос незнакомца, подъезжающего к мосту через ров.

– Стой, дальше нельзя! – сложив рупором ладони, крикнул Катон.

Всадник послушно придержал коня и, выпрямившись в седле, устремил взор на темные фигурки людей, собравшихся на площадке над будкой привратника. За его спиной, рядом со строевым плацем загорелся факел, потом еще и еще… В их свете Катон рассмотрел шеренгу людей, выстроившихся перед фортом.

– Кто ты и чего хочешь? – крикнул Катон.

После короткой паузы раздался мощный рокочущий голос, пронесшийся вдоль всей стены:

– Я – король Каратак, военный вождь трех британских племен.

У Катона застыла в жилах кровь. Перевесившись через перила, он всмотрелся в лицо всадника, освещенное факелами, и убедился, что тот говорит правду.

– Я пришел забрать то, что мне принадлежит, – продолжил свое обращение Каратак на хорошей латыни. – В крепости находится мой брат, и я требую отдать его, если он еще жив.

Появление Каратака перед воротами форта стало полной неожиданностью, и Катон лихорадочно просчитывал варианты грядущей военной кампании. Значит, Каратаку донесли о пленении брата, и он ради освобождения Маридия бросился на юг, чтобы вести переговоры. Следовательно, вражеская армия осталась без командира. Прекрасная возможность для губернатора Остория нанести удар. За спиной скрипнула лестница, и на площадке появился запыхавшийся Макрон.

– Слышал? – обратился к другу Катон.

– Да. Легким ублюдка можно позавидовать, теперь все в форте знают, кто к нам пожаловал. – Макрон подошел к перилам. – Что ни говори, а в храбрости этому парню не откажешь.

– Нужно немедленно с ним покончить, – прорычал Квертус. – Не дать мерзавцу удрать.