Запредельность - Владислав Выставной

– Хотите взглянуть на Землю?

Лекс оживился и сделал шаг вперед. Но замер, обернулся и сказал:

– Сейчас. Только разбужу Джи…

Она была точно такой, же, как показывают в фильмах, как ее рисуют художники, как он сам видел ее однажды с орбитыю. Нет, не эту планету, конечно. Ее сестру, как две капли похожую на ЭТУ Землю.

Но в отличие от ТОЙ, НАСТОЯЩЕЙ Земли, ЭТА могла похвастаться соей подлинной, почти первозданной чистотой.

Там, внизу, не было машин, самолетов, не коптили небо химические заводы, не отравляли атмосферу и воду свалки… Конечно, и на той, оставшейся «за пределом», Земле новые технологии постепенно примиряли человека с природой. Но здесь…

– Сейчас мы – единственный корабль в пределах лунной орбиты, – словно прочитав его мысли, сказал Конрад.

Они вновь стояли в кабине, за спинами пилотов и любовались панорамой – в той степени, в какой позволяли это сделать обзорные экраны.

– Надо же… – проговорил Лекс. – Я думал, здесь должно быть столпотворение кораблей, орбитальных станций…

– У Земли нет орбитальных станций, – отозвался Конрад. – В пределах Солнечной системы вообще нет никакой техники, если не считать Последнего рубежа и того, что было на Обероне…

– Какая красота… – проговорила Джи. – И мы все – все люди – вышли отсюда … Почему же так вышло…

Она замолчала. Никто не нашелся, что сказать. Все уже было сказано на эту печальную тему.

Паузу нарушил Лекс:

– А как же Земля руководит войной? При помощи дальней связи?

Конрад внимательно посмотрел на Лекса, на Джи. Сказал медленно:

– Земля не вмешивается в войну. Уже давным-давно…

Лексу показалось, что он ослышался.

– Как это… – пробормотал он.

– Очень просто, – пожал плечами Конрад. – Воюет Протекторат. Земля живет для другого…

– Погоди-погоди… – Лекс схватился за голову, зажмурился. – Как же так?! Но ведь Орден…

– Орден хранит заветы Предвестников, – сказал Конрад. – Содержит Коллегию Праведников, которая следит за ограничениями технологий – правда, больше формально: уже лет пятьдесят на заводы Протектората не посылались правденики. Боевые кельи Ордина готовят воинов Судного Дня…

– Ну вот! Ведь воины Судного Дня руководят войной, так?

– Воины Судного Дня созданы для защиты Ордена, – медленно сказал Конрад. – От самого Протектората.

Лекс в изумлении уставился на Конрада. Сказанное было выше его понимания. Конрад терпеливо разъяснил:

– Земля – планета Предвестников. Она раз и навсегда отказалась от прогресса, ведущего к гибели Сущего. Сама по себе Земля не может воевать с Ассоциацией – она беспомощна против технологий Мастеров. Потому с ними бьется Протекторат. Земля и миры Протектората – слишком различны. Протекторат – неизбежное зло, его люди создают корабли и проливают кровь за Землю, которую им никогда не увидеть. Ведь выходцам из миров, развращенных прогрессом нельзя осквернять Землю своими присутствием. Но кто помешает мощному союзу планет – если вдруг (что почти невозможно) кому-то придет в голову безумная и преступная мысль – отказаться от идей Предвестников и бросить беззащитную планету на произвол судьбы?!.. Кто наставит дрогнувших на путь истинный?

– Кто? – пробормотал Лекс.

Конрад будто не слышал его: глаза морока горели, словно он не просто делился информацией, а читал проповедь:

– …Пока существуем мы – воины Судного Дня – за Землю можно быть спокойным. Мы заставляем помнить о вере – и адмиралов, и рядовых бойцов, и тех, кто строит боевые корабли, создает оружие и продовольствие. Мы день и ночь напоминаем, за что сражаются миллионы мужчин Протектората, для чего их женщины рожают детей. Мы цементируем миры вокруг Земли. Немногочисленные, но сильные, почти непобедимые воины Ордена – мы и есть то самое связующее звено между чистотой Землей и грязью войны. Не вмешивая в это самих землян…

Лекс потрясенно молчал. В который раз уже рушилась стройная картина мира, которую он едва успел выстроить себе заново.

Не ошибся ли он, направляясь сюда – в странный оранжерейный мир, на планету-заповедник, отстранившуюся от реальной жизни, потерявшую, похоже, нити управления собственной судьбой?

Или он снова слишком спешит с выводами?

И вдруг в голове болезненно вспыхнула мысль. Он даже задохнулся от нахлынувшего чувства.

– Конрад! – хрипло произнес Лекс. – Но если сама по себе Земля никому не угрожает – почему именно к ней рвутся мироматы? Может, они не знают…

– Они-то все знают, – криво улыбнулся Конрд. – Допускаю – что-то не знать могут другие Мастера. Но с мироматами ты встречался…

– Да…

– Они столь же далеки от тех, за кого воюют, как и Протекторат – от Земли…

– И всем это известно – а война все равно продолжается! Война ради войны…

Конрад сложил руки на груди, ссутулился, посмотрел на Лекса искоса, словно не хотел отвечать. Но, все же, сказал:

– Боюсь, что именно так…

– И давно вы это осознали?

Конрад помрачнел:

– Никто не говорит об этом вслух. Вернее, никто, кроме Верховного Магистра. Теперь уже бывшего…

Он сделал паузу, отвернулся и закончил:

– Вот видите, мессия. Вы пришли вовремя…

…А Джи, вроде и не слышала разговора. Она припала к боковому экрану, словно это могло приблизить ее к таинственной и жутковатой планете – логову врагов и колыбели человечества. Она нежно гладила холодное изображение – словно прося планету быть ласковее к ее нежданным гостям…

2

Корабль сел на зеленой поляне посреди обширного леса. Трудно даже представить, что они находятся посреди густозаселенного Европейского континента, недалеко от берегов Балтики. Откуда здесь столько первозданной зелени?

Впрочем, ведь это – совсем другая Земля…

Пилот открыл люк, спустил трап. В сухую синтетическую атмосферу корабля ворвалась волнующая свежесть. С тяжелым гудением в люк влетел огромный шмель, сделал короткий круг – точно провел пограничный досмотр – и вылетел обратно.

Лекс спрыгнул в густую траву. Жадно вдохнул драгоценный воздух, чихнул, набрав в ноздри пыльцы.

Боже – только ради одного этого ощущения стоило проделать столь долгий и опасный путь! Все вокруг перестало существовать: он просто закрыл глаза – и дышал. Дышал, наслаждаясь каждым вдохом, каждым запахом, каждым оттенком этой немыслимой, первобытной свежести. Пожалуй, на той, родной ему планете не осталось подобных мест. Там даже в редкие заповедные заросли проникает всеобщий дух прогресса – того самого, от которого столь решительно отказались здесь…

С трудом пришел в себя, обернулся.

Пилота стоял в проеме, прячась в тени люка.