Прокурор - Анатолий Безуглов

— Моей? — едко процедил Самсонов.

— Да. И всех тех, кто сознательно идет на правонарушение. Визирует подписанные вами незаконные приказы… Да, кстати, у вас же на заводе есть юрисконсульт. Он должен помогать… Помогает? — спросил прокурор.

— Помогает — как веревка повешенному, — криво усмехнулся директор. Да и молодой он у нас, еще неопытный, учится…

— Он вернулся с сессии? — поинтересовался Измайлов и, узнав, что юрисконсульт сейчас на месте, попросил, чтобы тот зашел в прокуратуру.

— Хорошо, — кивнул Самсонов, поднимаясь с места, решив, видимо, что разговор окончен, но в это время Измайлов обратился к нему с новым вопросом:

— Почему вы не реагируете на сигналы милиции?

— Какие именно?

— Из медвытрезвителя. Ваши рабочие пьют!

— Не больше других. И делать из этого трагедию…

— Разрушенные семьи, слезы матерей, заброшенные дети, драки, хулиганство, бесконечные прогулы… Это, по-вашему, не трагедия? — не сдержался прокурор и повысил голос.

— А я-то здесь при чем?

— При том, что не ведете борьбу с пьянством на заводе. Отсюда прогулы, брак, — стал перечислять Измайлов.

— Это вы уж слишком! — почти выкрикнул Самсонов. — Плакаты на каждом углу! Лекторов приглашаем! Мероприятий больше, чем где бы то ни было…

— Вот именно, мероприятий! Для галочек и палочек. А какова им цена, если число пьяниц и прогульщиков растет?

— Попробуй наказать их! Только на заводе и видели! И, кстати, вы разве подсчитывали, что наши работники пьют больше других?

— Статистика… Вот справка из горотдела милиции, — пододвинул к директору бумагу прокурор. — Как ни подберут пьяного на улице — с вашего завода…

Но Самсонов на справку даже не взглянул.

— По-моему, лучше уж попасть в вытрезвитель, чем в постель к чужой жене, — злорадно бросил он в лицо Измайлову. — Раньше в таких случаях подавали в отставку!

Захар Петрович почувствовал, как жаркая кровь залила его лицо, шею. Ему стоило огромных усилий сдержаться.

— В таком тоне мы с вами ни о чем не договоримся, — выдавил он из себя.

— Конечно, если нет желания… — пробормотал Самсонов.

У Захара Петровича бешено стучало в висках. Продолжать беседу он не мог. Может быть, и директор понял, что хватил лишку, но сдаваться не желал.

Он встал и демонстративно-подчеркнуто заявил:

— Я готов отвечать за свои действия где угодно и когда угодно! А позволять отчитывать себя, как мальчишку… — Самсонов не договорил, махнул рукой и вышел.

Когда минут через пять в кабинет вошла Вероника Савельевна, Измайлов стоял у раскрытого окна. Таким бледным она не видела его никогда.

Юрисконсульт явился в тот же день.

— Сложно вам работать на таком солидном предприятии? — спросил Измайлов.

— Всякое бывает, — уклончиво ответил Колофидин.

Прокурор сразу обратил внимание, что юрисконсульт вел себя настороженно. Во всяком случае, каждый ответ старательно взвешивал, обдумывал.

— К вам часто обращаются рабочие по поводу конфликтов с администрацией? — поинтересовался прокурор.

— Не припомню. В основном консультируются насчет декретного отпуска. Это женщины. По вопросам выхода на пенсию, получения разных льгот…

— А Самсонов регулярно советуется с вами?

— Советуется? — удивился Колофидин. — Он ставит мне задачу: надо так-то и так-то обосновать какое-нибудь решение или действие администрации.

— Вы визируете приказы руководства?

— Не все, — ответил Колофидин.

— Почему?

— Как вам сказать… Я часто уезжаю. То на сессии в университет, то по арбитражным делам…

— Тогда поставлю вопрос конкретнее. Нам известно, что вы визировали последние приказы о работе в выходные дни, хотя, как вы сами знаете, правовых оснований для такого акта у директора не было. Так?

— Допустим, — не поднимая на прокурора глаз, тихо ответил юрисконсульт. — Но что я могу сделать, если товарищ Самсонов считает, что нужно?

— Как что? — удивился Измайлов. — Ответ на этот вопрос содержится в Положении о юрисконсультах. Вы знакомы с ним?

— Читал, конечно. Даже на экзаменах отвечал…

— Тем более, — продолжал прокурор. — В этом Положении что сказано? Если юрисконсульт обнаружит несоответствие проекта приказа, инструкции или другого документа правового характера действующему законодательству, он должен не визировать этот документ, а дать заключение с предложением о законном порядке разрешения тех или иных вопросов. Ну а если руководство завода все же подпишет незаконный документ, юрисконсульт обязан, подчеркиваю — обязан, сообщить об этом вышестоящей инстанции и добиться его отмены. И если юрисконсульт не принимает мер к устранению нарушений закона, он несет за это ответственность наряду с руководством. Это вам ясно?

— Ясно, товарищ прокурор… И на лекции профессор говорил. Он даже назвал юрисконсультов полпредами закона.

— Да, полпред закона — звучит здорово, — кивнул Измайлов.

— Звучит-то хорошо. Но вот на практике с директором или главным бухгалтером спорить трудно. Попробуй возрази…

— А вы пробовали?

— Пробовал. Так знаете, что заявил мне главбух? Говорит: «Ты у кого зарплату получаешь? У нас. Вот и изволь нам помогать, а будешь мешать лучше пиши заявление об уходе…» Вот вам и полпред закона. А если учесть, что у меня еще нет диплома и я стою на очереди для улучшения жилищных условий… Сами понимаете, что значит пойти против директора… Вам, конечно, легче, вы прокурор, независимы… — Колофидин почему-то оборвал эту мысль и перескочил на другое: — Знаете, на производстве все очень сложно складывается иногда. Взять хотя бы эти авралы. Ведь они часто не по вине завода. Поставщики подводят…

— Это уже другое, — заметил Измайлов. — Такие вопросы решаются через Госарбитраж.

— Решаются? — усмехнулся Колофидин. — У нас на заводе работала специальная бригада с Ратанского химического комбината. По договору. Они испытывали свои новые антикоррозийные материалы. Все было хорошо. А в начале года комбинат недопоставил нужное количество изоляции. Мы — в Госарбитраж. Так они тут же убрали бригаду и вообще прекратили с нами всякие дела… Выходит, мы наказали не их, а себя… И опять на меня напустились, мол, я во всем виноват… А иногда доходит прямо до анекдота. Помните, в прошлом году областной отдел юстиции проводил совещание юрисконсультов?

— Помню, — кивнул прокурор.

— Я тоже участвовал, — продолжал несколько осмелевший Колофидин. Мне понравилось выступление начальника управления из Министерства юстиции о значении правовой пропаганды на предприятиях… Вернувшись из Рдянска, я решил заняться этой самой пропагандой. И, вы знаете, чем это кончилось? Я едва не вылетел с завода!

— За что же?

— За то, что разъяснял людям законы! Всего лишь! Я стал публиковать в заводской многотиражке разъяснения по отдельным статьям Кодекса о труде. Рубрику с редактором придумали: «Юристом можешь ты не быть…» После моих заметок в редакцию посыпались письма, вопросы… Первая стычка произошла с Самсоновым, когда я разъяснил, что по закону кормящих матерей нельзя отправлять в длительные командировки. А как раз отправляли рабочих в совхоз на уборку урожая. Самсонов дал мне указание: мол, на заводе много женщин, у каждой и так уйма отговорок, еще что-то говорил, предупреждал меня. Я не сдался. А через месяц, когда в многотиражке я поместил статьи из Кодекса законов о труде, в которых регламентировался порядок объявления выходных дней рабочими, ну в каких случаях допускается, и что требуется согласие профкома, он вызвал меня к себе и говорит: «Ты что же это мне нож в спину?» Сам рвет и мечет. Швырнул газету мне прямо в лицо.

Колофидин замолчал.

— А дальше что? — спросил Измайлов.

— Самсонов топал на меня ногами и кричал: «Молод еще меня учить! Если я буду все делать, как положено, завод вылетит в трубу! И твоя прогрессивка тоже!»

— Но я знаю, что за работу в выходные дни рабочим у вас платят даже в тройном размере. Как же насчет «трубы»?

— Как Самсонов выкручивается с финансами, это уж его тайна.

— А в многотиражку продолжаете писать?

— Что вы. Рубрику мою прикрыли. Под предлогом того, что не хватает места и надо печатать более актуальные материалы. А что касается пропаганды правовых знаний, мол, завод и так приглашает лекторов…

Из дальнейшего разговора Захар Петрович понял: единственное, что требует директор завода от юрисконсульта, — это любыми способами «вытаскивать» руководство из сложной юридической обстановки, в которую Самсонов попадает частенько.

И еще одно почувствовал Измайлов: отчаявшись добиться чего-либо на заводе в своих благих намерениях, Колофидин «сложил крылышки» и теперь не хочет лезть на рожон…