Однажды в Марчелике 4 (СИ) - Сухов Лео

Исследователь молча показал язык потолку каюты.

— Эй! У меня изображение тут есть! — донёсся возмущённый крик капитана. — Ты что, мне язык показал? А ну иди сюда, умник сраный, я тебе его вырву!..

Не выдержав угрозы физического давления, интеллигентный исследователь вскочил и кинулся бежать прочь от страшных динамиков. А грохочущий голос капитана разносился уже по всему кораблю, перекрывая даже ревун:

— Куда побежал?! А?!.. Ко мне побежал в рубку, чтобы я не бегал?!.. Где ты там, задрот?!.. А-а-а! Ты в каюте спрятался!.. Ты думаешь, я не знаю, кто у меня в какой каюте?!..

Следующая реплика капитана всё так же прогремела на весь корабль. Равно, как и хохот других пассажиров и членов экипажа.

— Ты придёшь в рубку, задрот трусливый! Я вырву тебе язык и засуну тебе его в твою бледную задницу! И ты мне этой задницей будешь потом про печеньки рассказывать!..

Красный Овраг, 30 ноября 1937 года М.Х.

Томази тяжело дышал, но продолжал упираться в фургон плечом. К сожалению, выезд из Красного Оврага был только один. Лощина слегка изгибалась, постепенно поднимаясь к вершине холма, и в этом месте, укрытый от стрельбы противника, любой неумёха мог бы забраться наверх. А дальнейшее бегство было просто делом техники. Затеряться на просторах Марчелики — много ума не надо…

Вот только бой внизу проходил так, что времени у Томази почти не оставалось. А проклятый фургон никак не желал выбираться по крутому склону из Красного Оврага. Воллы тянули его, как могли, но их ноги только бесполезно месили сухую сыпучую почву. Пришлось людям приходить им на помощь, и в этот раз даже Томази не остался в стороне.

Он мог потерять всё! Абсолютно всё! Но потеря золотоносного дерева была единственным событием, что окончательно и бесповоротно оставит его на мели. И этого он всегда боялся больше всего на свете. Это было сложно признать, и только долгие годы, вкупе с внимательным отношением к своим мыслям, позволили Томази осознать главную вещь в своей жизни.

Ему не нужна была семья!

Ему не нужны были миньоны-дельтианцы!

Ему нужны были деньги!

Много денег!

И плевать на всё!..

Дан взбирался по склону с револьвером в руке. Десять патронов в барабане, но ему хватит и одного. Принятые специи уже начинали своё действие, заставляя мир замедляться, а Дана ускоряться и сильнее сжимать рукоять оружия. А бежавшие рядом спутники — Форестер, решивший пострелять в мятежников из винтовки, Альфареро и неугомонная Марианна — были только статистами в этом смертоносном поединке. И этих непуганых статистов ещё надо было как-то уберечь…

Два с половиной года долгого пути привели Дана сюда… Долгого пути мести, поисков и приключений. Правда, за это время он и его вадсомад превратились в самое богатое объединение касадоров во всей Марчелике. Всё-таки ограбление банка и поезда было настолько громким делом, что если бы кто-то узнал, кто так нахулиганил, всех членов вадсомада вздёрнули бы на ближайшем столбе.

Сбор специй, изъятие касс и мародёрство были лишь способом поддержать финансовое благополучие на плаву. Если бы сейчас Дан продал всё, что у него имелось, то мог бы легко прикупить поместье на Старом Эдеме. Однако туда он не хотел. Он любил Марчелику. И то, что по ней ходят такие типы, как Томази — его категорически не устраивало…

— Взяли!.. Взяли!.. Взяли!.. — на последнем рывке воллы, наконец, вырвались из лощины, потянув за собой фургон и даже людей. — О-о-о-о!..

Десять бойцов и Томази вырвались из теснины, на всякий случай ежесекундно оглядываясь. И в это же самое время сухо щёлкнул пулемёт Поля. Последняя лента была пуста… В тот же миг из укрытий выскочили касадоры и солдаты — те из них, кто ещё был на ногах, и с рёвом кинулись вперёд, стреляя во всех неудачников, кто пытался пошевелиться.

— Скорей! На ту сторону холма! — приказал Томази, запрыгивая в фургон, чтобы проверить, как там ящик с его драгоценным грузом.

Краем глаза он успел заметить движение в кустах. И тут же закричал своим бойцам:

— Атака с полвторого! Огонь!

Нога соскользнула по песку, и Дан полетел кувырком. Он растянулся на земле, рыча от боли и небывалого удивления. Давно он так глупо не падал… А затем, не теряя времени, Дан попробовал пошевелить пальцами, и с облегчением понял, что обошлось без перелома. Впрочем, всего спустя пару секунд информацию подтвердил встроенный медицинский комплекс.

— Дан! Ты в порядке?! — крикнул, пробегая мимо, упитанный Гарри, который отставал больше всех.

— Да! Давайте вперёд! — ответил Дан, начиная осторожно подниматься. — Я догоню!..

И захромал следом. Трое спутников скрылись в кустах, а через несколько секунд оттуда донеслись звуки стрельбы. И чем чаще звучали выстрелы, тем больше это не нравилось Дану…

Молодой касадор сжал зубы, потребовав, чтобы медкомплекс вколол ему обезболивающее, и захромал ещё быстрее. Всё внутри него буквально кричало, что следует поторопиться. Нехорошее предчувствие словно бы подстёгивало его хромать вперёд и вперёд…

Вывалившись из кустов, он успел увидеть, как дельтианцы тащат три тела — сыщика, Марианны и Форестера — к фургону, в который было запряжено четверо воллов. Значит, дельтианцам всё-таки удалось выкатить его наверх из лощины, спасаясь из ловушки…

— Так не пойдёт! — обиженно заорал Дан, когда первая из его пуль устремилась в цель.

Стрелял он быстро и точно. Первые шесть противников повалились на землю прежде, чем оставшиеся четверо открыли ответную стрельбу. Однако им он тоже не дал развернуться. Четыре выстрела — четыре трупа. Надо было бы перезарядиться, но первым делом Дан торопливо, на разгоне специй, проверил своих спутников…

Марианна, ругаясь на чём свет стоит, зажимала ногу чуть выше колена: пуля прошла навылет, пробив мягкие ткани. Форестеру прострелили обе ноги, и у него ситуация явно была куда сложнее. А вот Гарри пробили плечо и кисть: неприятно, но не смертельно — жить будет.

— Живы! — обрадовался Дан, потянувшись к подсумку.

И в этот момент сбоку, со стороны фургона, раздался тихий шелест.

Молодой касадор выпрямился, нацеливая револьвер. И тут же встретился взглядом с красноглазым Томази, который держал в руках плазмомёт.

— Ну-ну! Весьма похвальная реакция! — усмехнулся он. — Но я считал выстрелы! Десять. Вы пусты, метен Старган.

Дан тоже об этом знал. Правда, он всё никак не мог поверить, что сейчас Томази уйдёт. Дан искал хоть один возможный выход, но не мог его найти. Надо же было так глупо подставиться на эмоциях!..

— Гляжу, и моя верная жена тут! — обрадовался Томази. — А я-то переживал, чтобы ты не сдохла!

— Сам ты сдохнешь, чучело! — выплюнула ему в лицо Марианна.

Жаль, но её плевок до Ульриха Томази не долетел. Это могло напоследок хотя бы немного утешить Дана, который как раз перебирал варианты действий под прицелом плазмомёта…

— Метен Старган, а вы притащили сюда отличную компанию, чёрт возьми! Генерал из Старого Эдема, и наивная дурочка, которая за меня вышла… Ну а этого толстяка я не знаю, но и не суть. Собрать в одном месте всех, кого мне очень хотелось бы убить! — Ульрих довольно усмехнулся, а потом неодобрительно посмотрел на Дана и посоветовал: — Да бросьте вы свою «немезиду»!

Дан подумал, что можно, конечно, и бросить — как минимум, чтобы не злить Томази. Подобрать-то с его скоростью и ловкостью — не проблема, если вдруг представится возможность. Он демонстративно отпустил свою «немезиду», и та со стуком брякнулась на каменистую почву.

Выстрел оказался неожиданным и громким. И настолько внезапным, что всем присутствующим показалось, будто у них сердца из груди повыскакивают. Однако сердца, конечно, остались на месте — не такие уж и слабаки жители Эрфы, чтобы от всякой ерунды помирать. А вот оружие у Томази из рук выбило…

Что произошло? Почему выстрелила упавшая «немезида»? Дан этого не знал, да и не собирался сейчас выяснять. Он рванул к Томази, готовый порвать его голыми руками. Но в этот момент Эрфа вдруг вздрогнула и застонала…