Непослушная игрушка - Николай Воронков

Я немного опешил — судя по картам, земля была как раз наша.

— Многие годы вопрос о принадлежности земель даже не возникал и все жили в мире. Так что изменилось?

Степняк отвернулся, не желая со мной разговаривать.

— Я могу приказать своим воинам, и они сдерут с тебя одежду. Привяжут к столбу, а потом сделают тебе тысячу порезов, и ты истечёшь кровью, теряя её по каплям. Ещё можно позвать собак, чтобы слизывали твою кровь.

Снова равнодушное молчание.

— Могу палкой переломать тебе позвоночник в трёх местах. Ты будешь парализован и сможешь только есть и гадить под себя. Потом захватят твоих женщин, разложат вокруг тебя, и будут насиловать день за днём. А ты на всё это будешь смотреть, слышать, но не сможешь умереть. И каждая женщина, пока мужчины будут меняться, будет плевать тебе в лицо, проклиная тебя.

На этот раз степняка пробрало. Лицо посерело, покрылось потом. Но он продолжал молчать. Чем можно его ещё зацепить? Немного подумав, я дал новую команду солдатам.

Через пару минут между нами поставили низкий столик с закусками и вином. Я разлил вино по бокалам и приподнял его.

— А могу сделать ещё страшнее. Я верну тебе коня и отпущу.

Дарджин насторожился.

— Я соберу воинов и…

— За тобой никто не пойдёт. И даже слушать не станет. Я приказал увести твоих воинов, но они увидели уже достаточно. Что тебе вернули оружие, что ты сидел за моим столом и пил вино. Троих твоих воинов посадят на колья, а четвёртому дадут возможность сбежать. Но перед этим он услышат похвальбу моих воинов, что деньги, заплаченные тебе за предательство, окупились сторицей. Полторы сотни твоих воинов уже убили, а потом ты приведёшь ещё. Он доберётся до твоего племени, всё расскажет, и после этого тебя проклянут. Что бы ты ни говорил, как бы ни оправдывался, кто тебе поверит? Даже дети постараются забыть имя собственного отца.

Немного помолчав, я уточнил

— Как тебе понравится такое? Теперь ты можешь говорить, можешь умереть в последней схватке, это уже ничего не изменит. Теперь только от меня зависит, будут ли славить твоё имя или проклянут на все времена.

На этот раз у меня получилось. Я ударил в самое больное место — честь степняка.

Его всего корёжило, но через несколько минут он сдался.

— Что ты хочешь?

— Вопрос прежний — почему вы напали?

Степняк долго молчал, глядя в сторону.

— С востока идёт переселение одного из племён большой степи.

— А мы здесь при чём?

— Племя воинственно и многочисленно как саранча. Они ни с кем не собираются делить степь. До нас добирались только передовые отряды, но они убивают всех, кто встретится на пути. Пока нам удаётся обороняться от них, но долго так продолжаться не может. Поэтому на днях совет старейшин решил переселяться на ваши земли, и мой отряд отправили вперёд расчищать дорогу.

— А почему не попробовали хотя бы спросить?

— А ты что, добровольно отдашь свои земли? — горько усмехнулся Дарджин.

Я не ответил, пытаясь уложить в голове новую напасть. Подозвав Мардана и Пеко, расстелил карту на земле и обратился к Дарджину.

— Рассказывай с самого начала и поподробней.

Тот сориентировался на карте достаточно быстро и стал показывать. Хотя, что там показывать? Карта была только земель Вероны, на ней были видны наши границы, посты, а вот остальное пришлось рисовать на земле палочкой. Получалась примерно следующая картина. Полосу километров двести на восток занимала группа племен Дарджина. Потом полосу километров в пятьсот занимала группа Хангако. Бывало всякое, но до открытой войны никогда не доходило. Примерно с полгода назад у них начались стычки с непонятными племенами, наступающими с востока. Сначала борьба шла с переменным успехом, но затем подошла основная масса восточных. Племена Хангако тоже объединились для решающей битвы, но никто с поля боя не вернулся. Что там произошло никто не знает, но оставшиеся без защиты стойбища уничтожались одно за другим. Люди пытались спастись, но за ними гонялись как за дикими зверями. К племени Дарджина вышли лишь несколько сотен перепуганных людей. Пару недель было спокойно, а с неделю назад стали нападать и на них. Пока отбиваться удавалось, но напор всё время нарастал. Хотели собрать воинов и ударить единой силой, но вовремя вспомнили о судьбе Хангоко. И тогда они решили уйти за реку, а чтобы обезопасить себя на первое время, решили уничтожить пост Мардана.

— А уничтожить не получилось — закончил я за него — И что теперь будете делать?

— А что теперь можно сделать? — пожал плечами Дарджин — Умирать.

— Сколько у вас людей?

— Около десяти тысяч. Примерно четыреста воинов.

— Почему так мало? — насторожился я.

— Многие уже погибли в схватках. Да и мой отряд… — Дарджин невольно отвёл взгляд.

Наступило молчание. Кровавый бой, трупы, лежащие повсюду, теперь казались мелочью, не стоящей внимания. Если Дарджин не врёт, то трупов будет несравнимо больше. Невольно в памяти всплыли последствия походов Чингисхана, Тамерлана, гуннов. Может местным кочевникам не хватает земли, а может славы и добычи. И они будут идти вперёд, пока им кто-нибудь не обломает зубы. А кто это сможет сделать? У меня сейчас примерно полторы сотни, из которых почти треть с ранениями. Если собрать всех погранцов, то две с половиной. А у восточных кочевников явно не меньше нескольких тысяч. Бодаться с ними — самоубийство. Единственное, что остаётся — отойти за реку, сжечь мост, и посылать гонцов во все стороны. А пока не подойдут королевские войска — партизанить, затрудняя кочевникам переправу. На большее сил не хватит.

Примерно то же самое и кочевников Дарджина. Четыре сотни — мелочь. Если они соберутся вместе, их просто быстрее уничтожат. А потом будет как раньше — беззащитные кочевья, резня и прочие радости захватнических походов. Этим они только дадут нам отсрочку на несколько дней.

Тут мысли сделали поворот. А если мы объединимся? Шестьсот бойцов уже неплохая сила. И ударить можно больнее. Надо только не попасть под ответный удар, который смахнёт нас как мух, как было с Хангако.

— Дарджин, у меня есть предложение, от которого ты можешь отказаться. Готов ли ты разговаривать о чём-то кроме смерти?

— Говори, времени у меня много.

— Ну что ж — я склонился над картой — От имени леди Вероны могу предложить твоим людям переселиться в междуречье, как вы и хотели.

Дарджин напрягся.

— Что ты потребуешь взамен?

— Помощь. За реку уйдут только женщины, дети, старики и один из каждой десятки воинов. Остальные останутся со мной. Мы встанем у моста и будем держаться до тех пор, пока на этом берегу никого не останется. Затем переправимся мы и будем ждать подхода подкрепления.