Босиком по стеклам. Книга 2 - Алекс Джиллиан

к настоящей семейной жизни. И детей я не хочу, а твои родители наверняка настоят на наследниках. Есть много «но», по которым наши отношения не стоило и начинать, но ты сам был очень, очень настойчив. Я сдалась перед твоим натиском, наверное, потому, что банально устала, а ты… замечательный мужчина. По крайней мере тот мужчина, которого я знала до сегодняшнего дня, был таким. Я хотела расстаться с тобой в эти выходные, чтобы больше не обманывать ни тебя, ни себя. Вот моя правда. Прости, что так долго давала тебе надежду. Но ты ведь и сам чувствовал, что не все так гладко, и соглашался на меньшее, а я… я не готова согласиться на меньшее, чем настоящие чувства. У меня к тебе их нет, — как на духу, признаюсь Гримальди, не в силах поверить, что наконец избавила себя от столь мощного груза, камнем, тянувшим меня ко дну.

— Ты не можешь меня бросить! — подскакивает на месте Себастьян. — Не можешь бросить меня из-за того, что страдаешь по своему прошлому! Все из-за этого мертвого программиста?! Он сдох, детка!

Мне становится дурно от услышанных слов. Мир расплывается перед глазами. Мне хочется… врезать ему по яйцам, да так, чтобы желание трахаться у него на годы отпало.

— Это не так, Себ. Поверь мне. Я не страдаю по пошлому… Я просто не вижу нашего совместного будущего, — стараюсь не злить ублюдка, что окончательно вышел из себя. В таком состоянии я не знаю, чего от него ожидать.

— Каждому кто-то нужен, Анджелина! Сколько лет ты хочешь провести в одиночестве, со своей дворняжкой в обнимку? — рявкает он.

— Тебя это не касается, Себ. Столько, сколько потребуется времени.

— А что насчет моего времени, идиотка? Ты думаешь, можно выкинуть мое время?

— Я знаю, что ты спал со многими. Твои шлюхи вечно посылают мне фото с доказательствами измен. Думаю, твой дружок не сильно страдал в одиночестве все это время. Отчасти, поэтому я постоянно отказывалась от нашей близости.

— Хочешь сказать, я виноват?! Я спал с ними, потому что ты чертова недотрога!

— Я ничего не хочу сказать кроме того, что мы расстаемся. Так будет лучше для нас обоих. Я благодарна тебе…

— Заткнись, тупая шлюха! — он орет так, что внутри все сжимается.

Я вздрагиваю, словно от удара.

— Год. Целый год, — шипит он, медленно наступая на меня.

— Я ничего тебе не обещала.

— Но ты и не отрицала, не отказывала…, — он идет на меня, а я отдаляюсь.

— Прости, что вводила тебя в заблуждение. Повторюсь: твое ожидание скрасили однодневные шлюхи.

— Прости? Прости, черт подери? А ты знаешь, что самое ценное в жизни? Время, Анджелина. И мое время стоит дорого, — он обхватывает меня за шею, резко сжимая ее.

— Зачем я тебе, Себастьян? К твоим ногам упадет любая… Что во мне такого? — с горечью спрашиваю я, тянусь к кнопке на своих смарт-часах и совершаю звонок отцу. Кислорода все меньше, его ладони давят на важные артерии.

— А я хочу именно то, что достается с усилием. Что само не плывет в руки. Ты… ты, как роскошный бриллиант, солнце востока, Анджелина Саадат. Платиновые волосы, аквамариновые глаза… Твоя красота в сочетании с дерзким нравом — губительна для мужчин. Настолько, что некоторые даже умирают ради нее, — понижает голос до шепота Себ. — Этот недоносок Мердер… Он был бы жив, если бы не ты, — замечая, что я начинаю задыхаться и кашлять, чудовищный принц отпускает меня.

Не выдержав этих слов, я тут же отвешиваю ему жесткую пощечину. Самому князю Гримальди. Мне конец. Но остановить поток эмоций, взорвавшийся внутри, уже невозможно.

— Не смей так говорить! — меня трясет с ног до головы. — Ты ничего не знаешь! Прекрати, Себастьян… забери кольцо и просто отпусти меня!

Но вместо вразумительного ответа, Гримальди швыряет меня к грильнице так, словно я ничего не вешу. На следующий вдох в пространстве уже летит стеклянный стол, что стоит сбоку от него. Ваза, украшающая деталь интерьера, с треском разбивается о кафельный пол, туда же летят нож и пара фарфоровых тарелок.

— С радостью, сучка-Мердер. Только трахну тебя как следует. Надо же что-то с тебя поиметь, — я не верю, что он действительно все это несет. Сжимает мои запястья, скручивая за спиной, прижимает к грильнице. Ублюдок сильный. Свободной рукой поднимает мое платье, собирая на талии.

Меня выворачивает от омерзения, его пальцы насильно вторгаются в сухое лоно, и я истошно кричу от боли. Вырываюсь с визгом и криками помощи. Виски разрывает, тело сотрясает судорогами отвращения. Гримальди дергает меня за волосы, явно лишая нескольких прядей.

— Молчи, сука, — затыкает мне рот, отпустив запястья. — Что нужно, бл*ь, сделать, чтобы ты потекла, как шлюха? Может, тебя психи заводят, как твой долбанный программист, да? — я снова ударяю его по лицу, царапаю, испытывая дикую жажду разодрать лицо наглого аристократа до крови. Мне это удается, в нос ударяет запах железа.

— Что? Нет?! Да… детка, скажи мне «да» снова, — словно одержимый, Гримальди швыряет меня на пол.

Он действительно очень силен, потому что я валюсь с ног, приземляясь на задницу и опираясь на ладони. Придушив меня снова, Себастьян наваливается на меня всем телом. Капли его крови капают прямо на меня, и я могу стошнить в любую секунду. Нет, только не это. Он снова пытается засунуть в меня пальцы, но я сжимаюсь изо всех сил, хаотично толкая и избивая его, пытаясь скинуть с себя сто килограмм мышц.

Обнадеживает лишь ритмичный топот охраны моего отца. Они уже близко…

Пока Гримальди занят попытками трахнуть меня своими руками, я тянусь ладонью к кухонному ножу, прекрасно понимая, что выбора у меня не остается.

— Что, не нравится тебе так? Знай, идиотка, это я спас тебя от этого сумасшедшего!

— Не смей называть его сумасшедшим. Не смей, — я вся дрожу и направляю в его шею острие ножа, что упал со стола. Его вены начинают бешено пульсировать, встречаясь с ледяной сталью.

— Убьешь меня? — душит сильнее, так, что в глазах темнеет. — Ах, какая дерзкая. И глупая. Да на тебе живого места не оставят. Ты монарху угрожаешь, а не своему дворовому песику. Я имею в виду твоего бывшего мужа.

— Расскажи мне всю правду, — шиплю я, сотрясаясь от отвращения, ужаса и неприятия к этому чудовищу. Белки его глаз наливаются кровью, за считанные секунды в нем исчезло все светлое и человечное.

— Я вас сдал, идиотка. Я сделал так, чтобы вас так быстро нашли. И я с нетерпением ждал, когда вы попадетесь… в Амстердаме не