Глеб Белозерский - Лев Демин

На исходе зимы хан пригласил Глеба для новой встречи. На этот раз принял его не в овальном зальце, а в другом, выложенном пестрыми изразцами. Кроме хана и его приближенных в зале находился еще плечистый, коренастый человек с хмурым недобрым взглядом. При движении он выгибал ноги колесом. Глеб заметил это и решил, что человек этот с ранней юности не слезал с седла. Очевидно, перед ним был военачальник - заядлый конник.

Белозерский князь оказался прав. Хан представил кривоногого:

- Тысяцкий моего войска, Джамирбек, - и продолжил: - Поступаешь, князь Глеб, со своей дружиной в его распоряжение. Готовься к походу. Это будет твоя служба.

- Дозволь молвить, великий хан, - спросил Глеб.

- Говори. Что ты хочешь?

- Я прибыл к тебе речным путем на дощаниках…

- С рекой придется на время распрощаться. Седлай коней.

- Но я не брал с собой коней.

- О конях позаботится Джамирбек.

Тысяцкий поклонился в знак согласия. Хан обратился к нему.

- Доверяю тебе моего родича. Береги его, не обижай и дай возможность отличиться, проявить доблесть.

- Слушаюсь, - почтительно сказал тысяцкий.

Глеб Василькович сознавал всю безвыходность своего положения. Готовился какой-то карательный или завоевательный поход, и Глеб становился его участником. Хан распоряжался им, не спрашивая его согласия и желания.

В обращении с Глебом Джамирбек оставался все таким же угрюмым и малоразговорчивым, однако резкости и грубости не позволял: «ханский родственник» все же.

При первом отталкивающем впечатлении тысяцкий показал себя дельным организатором и военачальником.

Джамирбек начал с того, что спросил Глеба, знает ли он, куда направляется войско с его участием.

- Откуда мне знать, - простодушно ответил Глеб.

- Идем на юг, к высоким горам.

Глеб удовлетворенно подумал - слава Богу, что поход не против русичей.

- Против кого идем воевать? - спросил он.

- Против касогов и ясов. Некоторые из их племен признали власть великого хана и платят ему дань. А другие ушли в горы, власть хана не признают. А иногда нападают на наших воинов. Идем, чтобы наказать непокорных.

- Доводилось ли тебе воевать в Кавказских горах?

- Доводилось, - односложно ответил Джамирбек. Больше ничего, кроме этого односложного ответа, добиться от него Глеб не сумел.

Каждый Глебов дружинник получил от Джамирбека верхового коня. Лошади были монгольской породы, малорослые, коренастые и длинношерстные, не похожие на русских скакунов. Характером были не норовистые, покладистые.

Тысяцкий спросил Глеба:

- Как твоим воинам привычней, в седле или без седла?

- Как же можно без седла? - удивился князь.

- А мои воины могут и в седле, и без седла скакать. Седла нашлись для каждого Глебова дружинника.

Люди Джамирбека привели и несколько запасных коней.

- Это на тот случай, если в твоем отряде будут потери в лошадях. Такое в походе случается.

Перед выходом в поход в отряде Джамирбека произошел один случай, Глеб оказался его свидетелем. Тысяцкий устраивал несколько раз смотр отряду, выстраивая весь конный строй в степи за городом. Всего было около полутора тысяч всадников и еще большой обоз с навьюченными лошадьми, верблюдами и повозками.

Тысяцкий принимал доклады сотников. Выяснилось, что ' во второй сотне не оказалось одного воина. Предстал он только к концу дня какой-то помятый. Что сказал в свое оправдание виновный, Глебу узнать не удалось, но что за этим произошло, он видел. Виновного подхватили под руки два крепких ордынца, принудили лечь на землю, оголили спину. Один из ордынцев взял пучок лозин и принялся хлестать нарушителя по спине. Когда первый устал, его сменил другой. Наказуемый воздерживался от крика, только тихо стонал, всхлипывал да корчился от боли. Вся сотня была свидетелем экзекуции. От ударов спина наказуемого вздулась и покрылась кровавыми рубцами. Видимо, такие наказания были привычными в ханском войске. Когда виновный получил свою порцию ударов, он еще нашел в себе силы подняться с земли и отойти.

- Видел, князь, как мы наказываем тех, кто забывает о порядке? - произнес тысяцкий, заметив, что Глеб Василькович наблюдал за экзекуцией.

- Моим людям такое тоже грозит? - спросил белозерский князь.

- За твоих людей ты в ответе. Коли провинятся, ты их и наказывай.

- Надеюсь, что к такому наказанию мне не придется прибегать…

В поход выступили в разгар весны. Волгу преодолевали чуть выше того места, где Ахтуба отделялась от основного русла реки. Там стоял усиленный военный пост ордынцев, распоряжавшихся средствами переправы. Лошадей, верблюдов и повозки переправляли на плотах и крупных баркасах. Переправа затянулась на несколько дней.

Преодолев Волгу, отряд Джамирбека начал свой марш по степной равнине, местами всхолмленной. Равнина начинала зеленеть свежей весенней травой, распускались полевые цветы. Из нор высовывались суслики, какие-то степные зверьки, с любопытством разглядывавшие проходившее мимо войско.

В построении отряда Глеб заметил определенный порядок, которого придерживались ордынцы. Впереди, на некотором отдалении от основных сил отряда, двигалась передовая сотня. Она осуществляла разведку, изучала местность. Основные силы двигались посотенно. В центре шла и белозерская полусотня во главе с князем Глебом. Позади, на некотором отдалении от основных сил двигался обоз, сопровождаемый собственной охраной.

За время следования Джамирбек раза два придумывал перестроения, которые сейчас назвали бы учебными маневрами. Он испускал резкий гортанный возглас, выкрикивая какое-то короткое слово команды, непонятное Глебу. Потом князь узнал, что слово это не имело никакого смысла, а было условным знаком к перестроению. Возглас передавался от одной сотни к другой, подхватывался сотниками.

Сотни всадников, ведомые командиром, переходили из колонны в дугу. Дуга полукружием охватывала небольшую рощицу тополей, оживлявших унылую степь, продвигалась вперед, все больше и больше выгибаясь и выдвигая фланги.

Глеб, не понимая условно команды, оставался на месте. В первый раз он подъехал на коне к тысяцкому и спросил:

- А как мы должны поступать?

- Оставайтесь при мне. Вы будете запасной силой.

- Резервом, что ли?

- У нас говорят - запасная сила. Ты ударишь в тот момент, когда враг будет смят и побежит. Чтобы усилить удар по врагу.

- Но где же враг?

- Пока враг только в нашем представлении, вон за теми деревьями. Это мы готовимся к встрече с настоящим врагом.

Край был обжит и довольно населен. Поселения встречались часто. Население Северного Кавказа составляли кипчаки, или половцы, а также пришедшие с востока татаро-монголы. Происходил процесс смешения местного населения с пришлым. Многие кипчаки теперь служили в ханском войске. Были представители этого народа и в отряде Джамирбека.

В каждом селении навстречу отряду выходили старейшины приветствовать ханское войско. На ночлег отряд располагался в открытом поле за пределами селения, чтобы уберечь его от мародерства. Но мера эта была нерезультативна.

На привале разжигали костры. Питались обычно вяленой кониной и сушеными фруктами - другой пищи не было. А утром перед выходом в поход приходили старейшины с жалобами: украли корову, опустошили курятник, разорили ульи с медом…

Джамирбек терпеливо выслушивал жалобы и отвечал всегда одно и то же:

- Воров накажем: не сомневайтесь. Что корову или кур не уберегли - сами виноваты. Закрыли бы на крепкие замки. А если какой ханский воин поживился вашей курицей или полакомился вашим медком, будьте к нему снисходительны. Он будет жизнью рисковать ради того, чтобы вам жилось спокойно, чтобы не спустились с гор грабители касоги или кабардинцы. Или вы этого хотите?

После такой речи старейшины умолкали.

Конечно, никаких мер против мародеров Джамирбек не предпринимал и не собирался предпринимать. Зачем осложнять отношения с воинами, если скоро отряду предстоят боевые действия.

Преодолели вброд реку Маныч. Снова степи, хижины из прутьев, обмазанных глиной, новые и новые жалобы старейшин. Не очень надеясь на то, что возможно пресечь мародерство в отряде, тысяцкий все же распорядился высечь принародно одного из самых злостных воров, в назидание другим. В течение двух ближайших дней жалобы не поступали, потом все вернулось на круги своя.

Кончилась ровная степь. Начались предгорья Кавказского хребта, заселенные разными народами: ясами, касогами, кабардинцами, еще каким-то. Названия всех сам Джамирбек не мог припомнить - так их было много.

Жилища в горных аулах отличались от жилищ степняков: строились они из камня, иногда в виде башен с узкими оконцами-бойницами. Не дом - крепость. В них можно было отсидеться при нашествии врага.