Некоронованные короли Америки - Валентин Зорин

Можете ли вы представить себе Моргана-старшего, беседующего с водителем грузовика? Джаннини мог говорить с кем угодно. Он общался с самыми нищими из итальянцев, привлекая в свой банк сбережения тех своих соотечественников, которые раньше прятали заработанные доллары под матрацы».

Так авторы панегирика пытаются доказать демократичность Джаннини, изобразить его не ростовщиком, а благодетелем неимущих. Между тем о благодеяниях не было и речи. Дело заключалось в корыстных интересах Амедео Джаннини. Верткий, как уж, ловкий, как жонглер, и беззастенчивый, как базарный меняла, он использовал для своего обогащения и золото имущих и жалкие медяки бедняков.

Открытия Амедео Джаннини

Блистательная карьера калифорнийского банкира тоже объясняется прежде всего не деловыми способностями, хотя они, несомненно, имели место, а рядом обстоятельств, удивительно счастливо сложившихся для него.

Первой из наиболее удачных финансовых операций молодого Джаннини была… женитьба. В 20-летнем возрасте, став компаньоном отчима по комиссионной фирме, он получил доступ в гостиные богатых негоциантов Сан-Франциско, где и высмотрел вскоре себе невесту — дочь известнейшего в городе банкира Джозефа Кунео. Именно деньги тестя позволили Джаннини открыть в начале века собственную контору, названную им «Бэнк оф Итали» и через некоторое время получившую наименование всеамериканского банка.

Вряд ли можно объяснить деловыми способностями начинавшего банкира то, что его обошло стороной страшное стихийное бедствие, обрушившееся на Сан-Франциско в 1906 году. Сильное землетрясение уничтожило тогда значительную часть домов. В городе возник пожар, который продолжался несколько дней. Среди разрушенных или сгоревших домов были все финансовые учреждения города. Уцелело неизвестно как лишь небольшое трехэтажное, вычурной архитектуры здание на одной из окраинных улочек, где размещался «Бэнк оф Итали». Часть жителей города получила у Джаннини небольшие ссуды для восстановления своих жилищ. Но главным капиталом, который он на этом деле заработал, было безотчетное доверие к его учреждению. Жители Сан-Франциско, известные суеверностью, с тех пор твердо верили, что самый незыблемый банк — банк Джаннини, уцелевший даже во время пожара и землетрясения.

Вместе с тем молодой калифорниец продемонстрировал и незаурядную деловую изворотливость и ловкость, выступив на американской банковской ниве в качестве своего рода первооткрывателя. И эти его открытия помогли ему выжить в борьбе с конкурентами, сколотить одну из крупнейших финансово-промышленных империй в Соединенных Штатах.

Важнейшим из таких открытий было то, что он, создав небольшой банк, впервые в Америке решил обслуживать не только компании и фирмы, но и мелких вкладчиков. До него ни один американский банкир не имел дела с отдельными американцами. Они финансировали лишь крупные компании.

Джаннини начал свою деятельность как мелкий хищник-ростовщик. Вместе с семьей он жил в районе Сан-Франциско, значительную часть населения которого составляли бедные итальянские эмигранты. Давая соплеменникам деньги взаймы под большие проценты, он делал выгодный бизнес.

Дело его росло, но мелкому вкладчику Джаннини никогда не изменял. Это открытие принесло Джаннини первые миллионы.

Таким образом, то, что его биографы стремятся выдать за проявление трогательной любви к ближнему, представляло собой трезвый коммерческий расчет.

Другим принципом Амедео Джаннини было правило— «оставайся в тени».-Не случайно его имя и поныне так мало известно широкой публике. Со страниц американских газет и иллюстрированных журналов не сходят улыбающиеся, холеные физиономии денежных тузов — Рокфеллеров, Дюпонов, Фордов и проч. Но если бы мы захотели проиллюстрировать этот очерк изображением нынешних хозяев джанниниевского бизнеса, то, перерыв десятки американских изданий, с трудом нашли две-три их фотографии, что, конечно, нельзя объяснить только женским кокетством миссис Джаннини-Гофман.

Хитрый калифорниец предпочитал действовать в тени, вдали от посторонних глаз. Нет, не скромность руководила им. Просто он правильно рассудил, что грязные делишки и нечистоплотные махинации удобнее и безопаснее делать за кулисами, не привлекая особого внимания и не вызывая шума. Плетя свою паутину вдали от дневного света, Джаннини сумел исподволь, незаметно опутать ею множество банков, предприятий и целые отрасли промышленности.

И, наконец, еще одно открытие Амедео Джаннини. Пожалуй, именно он первым в Америке понял, сколь важно захватить ключевые позиции в государственном аппарате и поставить их себе на службу. То, что сейчас правило, тогда было действительно открытием.

Еще в те времена, когда старый Морган высокомерно третировал даже самого президента Соединенных Штатов, когда Рокфеллер часами держал у себя в приемной министров, а затем отправлял их восвояси, так и не соблаговолив принять, когда Форд разглагольствовал о том, что государственная власть лишь мешает ему делать бизнес, связывая его инициативу, Амедео Джаннини, не жалея денег, рассаживал на высокие посты своих людей и, посадив, использовал их в собственных интересах.

Чем не открытие? Во всяком случае, оно принесло Джаннини значительно больше долларов, чем все выдающиеся открытия американских ученых XX века, вместе взятые, принесли их авторам.

Личным адвокатом семейства был Г. Макаду — зять президента Вильсона и претендент на пост президента от демократической партии. И конечно, в годы президентства Вильсона банк Джаннини пользовался, что называется, «режимом наибольшего благоприятствования». Именно этому банку правительство поручало выгодные финансовые операции, именно ему оказывало особое доверие.

В течение многих лет на посту губернатора штата Калифорния всегда находился человек, выбранный Амедео Джаннини. О том, как это использовалось им, свидетельствует такой пример. В начале 20-х годов Джаннини упорно стремился создать во всех городах американского Запада отделения своего банка. Однако конкуренты, опираясь на различные статьи законодательства США, препятствовали ему. Тогда Амедео Джаннини прибегнул к испытанному приему. В 1926 году предстояли выборы нового губернатора штата Калифорния. Джаннини энергично вмешался в дело. На предвыборную кампанию были затрачены крупные суммы. Губернатором стал его протеже. И в первую же неделю новый губернатор дал разрешение учредить в различных городах 136 новых отделений банка Джаннини. В результате этой финансово-политической операции этот банк буквально за одну ночь превратился в третье по величине финансовое учреждение страны.

Уже в первые десятилетия нынешнего века республиканская партия США пользовалась особым доверием воротил большого бизнеса. В ее кассу поступали щедрые пожертвования крупнейших корпораций. Амедео Джаннини, человек изворотливый и хитрый, вовремя сообразил, какую выгоду он может извлечь, сделав ставку на демократов. Он был одним из первых толстосумов, чьим карманом широко воспользовалось руководство демократической партии. Именно поддержка, оказанная Джаннини сначала администрацией Вильсона, а в последующие годы Рузвельта, Трумэна, Кеннеди и Джонсона, дала его финансовым учреждениям возможность выстоять в той жестокой конкурентной борьбе, которую калифорнийскому финансисту пришлось на протяжении многих лет вести с банками Уолл-стрита.

Один из членов правительства Рузвельта, Джесс Джоунс, в вышедшей не так давно книге приводит текст письма, полученного им в 1944 году от калифорнийского магната. «Я хочу сказать вам, Джесс, — писал Джаннини (обратите внимание на фамильярный стиль обращения с министром. — В. З.), что я, акционеры и члены правления чувствуем себя сильно обязанными вам за те достижения, которые мы имеем теперь. Если бы не ваша вера в наш банк, мы, я уверен в этом, оказались бы вытесненными со сцены, а наша банковская система попала бы под контроль тех самых людей, которые захватили большую часть бизнеса в стране».

Не следует думать, что Амедео Джаннини в борьбе с уолл-стритскими волками, на которых он намекает в письме к рузвельтовскому министру, играл роль беспомощной овечки. Почувствовав под ногами почву, опираясь на финансовую империю, сколоченную в Калифорнии, Джаннини сам замахнулся на владения Уолл-стрита. В конце 20-х годов он, втихомолку скупив акции двух крупных нью-йоркских банков, сливает их в один «Бауэри Ист-Ривер нешнл бэнк», посадив во главе этого банка своего младшего брата Атилио Генри Джаннини. Одновременно калифорнийский туз прибирает к рукам целый ряд крупных промышленных компаний на востоке страны. В тот период он открыто провозглашает своей главной жизненной задачей создание всеамериканской и даже всемирной банковской системы во главе с собой. Ни больше, ни меньше!