Слово Божие и слово человеческое. Римские речи - Сергей Сергеевич Аверинцев

отсутствия «премудрости») и «греха».

155

Не придавая этим соответствиям слишком много значения, все же заметим, что греки с древнейших времен считали седмицу числовым выражением своей Премудрости – Афины Девы (ср.: Pseudo-Jamblichus. Theologumena arithmeticae, VII, 53 / Ed. G. De Falco. Lipsiae, 1915. P. 713–12). Семь – это и каноническое число признанных носителей σοϕία, греческих «мудрецов» VI века до н. э. (то обстоятельство, что на деле «мудрецов» было больше, так что имели хождение различные варианты, каждый из которых включал по семь имен, особенно подчеркивает символический смысл седмицы).

156

Подчеркивается праздничный характер явления Премудрости людям (ср. выше о ее «игре» и «веселии»).

157

Премудрость, как противостоящее распаду начало сплочения и самообуздания, есть предпосылка жизни; тот, кто отказывается от нее, принадлежит смерти.

158

Эту эквивалентность очень легко проследить в иудейском гнозисе (см. Scholem G. Die Jüdische Mystik in ihrer Hauptströmungen. Zürich, 1957, passim). Поскольку же софиологические трактаты Ветхого Завета (особенно Книга Премудрости Соломоновой) стоят с последним в очевидной типологической связи, мы имеем известное право умозаключать от более поздней каббалистической интерпретации к интересующим нас текстам.

159

Известный иудейский богослов I века до н. э. – Примеч. ред., 1-е изд.

160

«Tanhumah», изд. S. Buber. Вильна, 1885, Nirzabim, 25a; ср. Pirqe Aboth, II, 4 (Saar hašămajim, Budapest, 1894. S. 269).

161

Pirqe Aboth., II, 5 (ibid.). К уяснению ветхозаветного образа Премудрости см. также: «On Biblical Hypostases of Wisdom» // Hebrew Union College Annual. Vol. 23, 1. 1950–1951. P. 157–171; Boer F. A. H. Wisdom in Israel and in the Ancient Near East («Vetus Testamentum», Suppl. III). Leiden, 1955; Stecher R. Die persönliche Weisheit in den Proverbien 8 // Zeitschrift für katholische Theologie. Bd. 75. 1953. S. 410–451; Scott R. B.Y. Wisdom in Creation; the Amôn of Proverbs 8, 30 // Vetus Testamentum. Vol. 10 (2). 1960. P. 213–233; Moore C. F. Intermediaries in Jewish Theology // Harward Theological Review. Vol. 15. 1922. P. 41–85; Altmann A. The Rabbinic Doctrine of Creation // Journal of Jewish Studies. Vol. 7. 1956. P. 195–206. Много материала могут дать оставленные нами за пределами нашего рассмотрения древние тексты синагогального богослужения, упоминающие Премудрость; ср.: Jaeger H. L’examen de conscience dans les religions… – «Numen», VI, 3. Paris, 1959. Сосредоточение на конкретных данных ветхозаветной предыстории патристической «софиологии» все настойчивее рекомендуется современной наукой как противоядие против расплывчатых спекуляций о гностицизме (ср.: Jaeger H. The Patristic Conception of Wisdom in the Light of Biblical and Rabbinical Research // Studia patristica. Vol. IV. 1961. P. 90–106).

162

Исследования, рассматривающие патристические и византийские представления о Софии, весьма многочисленны. Назовем следующие: Флоровский Г. О почитании Софии Премудрости Божией в Византии и на Руси // Труды V съезда русских академических организаций за границей. Ч. 1. София, 1932; M. Techert. La notion de la Sagesse dans les trois premieres siècles de notre ère // Archiv für Geschichte der Philosophie und Soziologie, NF, 32. 1930. S. 1–27; Meyendorff J. L’iconographie de la Sagesse Divine dans la tradition Byzantine // Cahiers archéologiques. Vol. 10. 1959. P. 259–277.

163

Или еще ранее, ибо уже Книга Премудрости Соломоновой хотя бы своим упоминанием «бесформенной материи» (ἀµόρϕου ὕλης, 7: 21 и 17: 18), осуществленном в специальных терминах греческой философии, выдает некоторую связь с последней. Блестящий и до сих пор сохраняющий свою ценность анализ этого сочинения см.: Глубоковский Н. Н. Благовестие св. ап. Павла по его происхождению и существу, кн. II. «Евангелие» св. ап. Павла и теософия Филона, Книга Премудрости Соломоновой, эллинизм и римское право. СПб., 1910, особ. с. 475 и др.

164

In Iohannem. I, 34, 243–246 («Griechische christliche Schriftsteller» (далее GCS), 4, Berlin, 1903; Görgemann H. Die «Schöpfung» der «Weisheit». Bei Origenes // Studia Patristica. Vol. VII. 1966. P. 194–209.

165

«Platonis Timaeus», p. 37 C («Platonis opera…», t. IV, Oxonii, [1905], sine pagin.).

166

Florovsky G. Christ, the Wisdom of God in Byzantine Theologie // Résumés des rapports et communication; 6-ème Congrès International des Etudes Byzantines. Alger, 1939. Paris, 1940. P. 255–260.

167

Ср. цитированную выше (примеч. 2 на с. 167–168) работу Н. Н. Глубоковского, а также следующие исследования: M. A. Mathis. The Pauline Pistis Hypostasis. Wachington. 1920; Cerfaux L. Le Christ dans la théologie de St. Paul. Paris, 1951. P. 189–208 (Lectio divina, 6).

168

«Hieronymi Quaestiones hebraicae in Genesim», I, 1.

169

«Origenes in Isaiam homilia», 3 // PG 13, col. 230c.

170

«Origenes in librum Jesu Nave homilia», VII, 7. GCS, 7, p. 335; «In Ieremiam homilia», 8 // PG 13, col. 345 A – 348 A; «De Principiis», IV, 4, 1, fr. 32 ed. P. Koetschau. Berolini, 1931, p. 34c; …(Stromata 1, 5, 30). См.: Болотов В. В. Учение Оригена о Троице. СПб., 1879. «Софиологический» уклон мысли Оригена чувствуется уже в заглавии его важнейшего труда «О началах» (Περὶ ἀρχῶν): мы уже видели, что ἀρχή (евр. reʔšit) есть один из терминологических эквивалентов «Премудрости». Притом софиология была для Оригена вожделенным мостом между Библией и Платоном, между откровением и философией; еще учитель Оригена Климент Александрийский, усматривавший в греческой мысли «детоводителя ко Христу», назвал Премудрость «госпожою философов» (Stromata, 1, 5, 30, 1), Clem. Alex. 2, p. 19, 16 Stahlin.

171

«Athanasii Alexandrini contra Arianos», III, 65 // PG 46, 461B.

172

Anthologia Graeca carminum Christianorum, adnot. W. Christ et M. Paranikas. Lipsiae. 1871. P. 166.

173

«De Principiis», IV, 4, 1. fr. 32, ed. P. Koetschau. Berolini, 1913, p. 349 (если только это место не арианская интерполяция).

174

Мистический трактат прославленного пиетистского ученого Г. Арнольда (1666–1714) «Das Geheimnis der göttlichen SOPHIA» (Leipzig, 1700) оказал, между прочим, решающее влияние на финал «Фауста» Гёте с его апофеозом Девы Марии как богини и вечной женственности.

175

Византийская мистика любила описывать