(Не) Пара для генерала драконов (СИ) - Валентина Ладная

лапах ровно на два шага назад. И застыла, дыша как загнанный зверь, внимательно наблюдая за женщиной.

Та перед драконом притормозила, поднимая голову, рассматривая нас.

Бетрина фыркнула, нервно постукивая огромным хвостом, разгоняя по земле клубы темной пыли.

А незнакомка, взволнованно дыша, тихо, одними губами, но я услышала каждое слово, прошептала:

— Дара? Это ты, доченька?

Драконье тело покрылось рябью…В душе больно заныло, вскрывая еще не зажившую рану. Кровь побежала быстрее, разрываясь огненным цунами. А когда пришло осознание, кто стоял передо мной, я уже в своем облике все сильнее поражаясь, что ничего не чувствую по отношению к матери, у которой по лицу крупными дрожащими каплями стекали слезы.

Пустота. Меня они совершенно не трогали. Сердце словно окаменело, зачерствело, покрывая тело ледяной изморозью.

— Дара. Ты… я так, о Матерь драконов, — и бросилась ко мне, крепко сжимая в своих объятиях.

Я отстранилась.

— Вы моя мама, — да, знаю, что моя догадка прозвучала сухо.

Женщина отшатнулась, широко распахивая глаза, словно я ее ударила, причиняя невыносимую боль.

Она было подняла руки в порыве еще раз обнять, но, заметив мой хмурый взгляд, отступила, посылая мне невидимые, но очень ощутимые, я бы даже сказала, болезненные волны печали и вины.

Ведь я знала, что когда-нибудь встречусь с ней. Но морально оказалась совершенно не готова к этому.

Поэтому, когда она отступила, смиренно опуская голову, и сделала несколько шагов назад, я почувствовала облегчение.

Мне сейчас не хотелось выяснять с ней отношения.

Сейчас главное спасти Ника.

— Где отец Ника? — произнесла громко, делая шаг вперед.

Странно, меня совсем не волновала моя нагота. Я будто приняла свою сущность и, находясь здесь, среди этих людей, разного роста и телосложения, чувствовала себя своей, на своем месте, точно вернулась домой.

Очень необычное ощущение.

Ко мне выдвинулся тот самый мужчина, что был с моей матерью.

— Это я. Что с ним? Он в порядке? — голос у мужчины громкий, раскатистый. Такой человек привык командовать и раздавать приказы.

Я покачала головой.

— Он не в порядке. Сильно истощен, и я не знаю, как ему помочь.

Женщина рядом громко всхлипнула. А я невольно поджала губы. Хотя ее реакция была более чем искренняя, но отчего-то ощутимо полоснула ревностью по сердцу.

Докатилась.

Все детство я мечтала и добивалась материнской любви у другой, чужой мне женщины. А когда познакомилась с родной… Не могла себя пересилить сделать шаг к ней навстречу. Между мной и ней — непреодолимая пропасть, через которую я не хотела перешагивать.

Может, потом, точно не сейчас.

Мне подали плащ, но я от него отказалась.

— Мне нужно спешить.

Мужчина кивнул.

— Вкратце расскажи, что с ним произошло, и я решу, как ему помочь.

— Он истощен, у него сильный жар, раны на теле не заживают.

В умных глазах мужчины появился отцовский страх, то чувство, которым я с самого рождения была обделена. И снова острая боль, в районе сердца, я вздохнула, когда он растерянно посмотрел на мою мать. Она кивнула, хватая его большую ладонь. Он ласково погладил, касаясь длинными пальцами кожи матери.

— Я понял, сейчас тебе все принесут.

В разговор вклинилась моя мать, порываясь и меня взять за руки.

Экая семейная идиллия.

Руки не дала. Она вздохнула, грустно улыбаясь.

— Ты не останешься.

Я отрицательно качнула головой.

— Ну мы же увидимся вновь… ты такая… — она громко всхлипнула, глотая слезы, отчего мужчина нахмурился, глядя на ее лицо. — Красивая Дара. Невероятная.

Но я уже не слушала, отмахиваясь от ее слов. К нам подбежал мальчишка, неся небольшой сверток.

Мужчина, отец Ника, поблагодарил парнишку и, взяв из рук что-то явно очень ценное, бережно передал мне.

— Это кристалл. Он поможет метаморфу восстановиться.

— Хорошо. Спасибо. Мне нужно возвращаться, — и не дожидаясь ответа, развернулась, чтобы лететь обратно.

— Дара…

Обернулась, посмотрела на женщину, которую крепко удерживал мужчина. Она пыталась вырваться и догнать меня.

— Что? — сердце остановилось, его биение медленно нарастало, заходясь в бешенном темпе.

— Ты же вернешься? И мы поговорим? Я все тебе объясню… — ее голос сорвался, накалился, плавя в моем сердце броню, что я специально выстроила между мной и своей матерью…Ее глаза впитывали меня, молили, словно я самое дорогое, что есть на этом свете…

Сама не поняла, как тоже начала плакать. Резко смахнула слезу, злясь на свою излишнюю сентиментальность, и, чувствуя, как тело превращается в дымку, громко сказала:

— Все возможно, мама!

Глава 68

Ливия устало укуталась в длинный черный плащ, сжимая непромокаемый материал длинными замерзшими пальцами. Ей сейчас очень не хватало тепла. Казалось, кровь стыла в венах, покрывая ее сердце толстым слоем векового льда.

Внимательно следя за исходом сражения, она то и дело вздрагивала. Особенно когда одна из мантикор близко подходила к противнику. В такие моменты ей казалось, что еще вот-вот и дракон своей тяжелой лапой или острыми зубами прервет жизнь дорогого для нее и любимого человека.

Аркан.

В этот раз он сам возглавил отряд мантикор. Его решение, которое ей оказалось не под силу изменить. Твердое «так надо» и все, ее сердце упало в пятки, бешено трепыхаясь, поднимая со дна души нехорошее, сводящее с ума предчувствие.

Нет, она не сомневалась в его силе.

Мало кто мог с ним сравниться в мастерстве. Сильный, невероятно ловкий.

Ее спина и опора. С ним она обрела счастье. Только благодаря ему у нее получилось пережить страшные повороты судьбы и остаться в относительном здравии.

Со дня встречи с дочерью она совершенно перестала спать. Не могла. Особенно после того, как впервые увидела ее наяву, а не в своих снах…

Матерь. Вспоминала ее образ, прокручивая в голове каждую деталь: взмах ресниц, поворот головы. Сколько раз она представляла их встречу, но никогда не могла подумать, что Дара окажется такой. Она ни в коем случае не винила дочь, с горечью и сожалением вспоминая ее реакцию на их знакомство. Все понимала и принимала, до последней капли.

Так и надо вести себя с той, что отдала свое дитя. Бросила и ни разу не навестила, зная, как ей там невыносимо плохо.

В груди снова заныло, вскрывая слегка затянувшиеся душевные раны.

Если бы возможно было повернуть время вспять?

Ее глаза наполнились слезами.

И даже тогда она ничего не могла изменить.

Ничего!

Поджав губы, глотая слезы, она стряхнула с себя срывающие все мысленные заслоны эмоции. Все потом. Не время сейчас.

Там, на поле, шло ожесточенное сражение. Благодаря их связи с Арканом она прекрасно видела его глазами каждый прыжок