Мемуары генерала барона де Марбо - де Марбо Марселен

Армия отправилась преследовать русских, и мы снова прошли через Эйлау. Поля, которые три месяца назад мы оставили покрытыми снегом и трупами, представляли собой очаровательный зеленый ковер. Какой контраст!.. Сколько смелых воинов лежало под этими зелеными травами! Я присел на том месте, где в свое время упал раненый, где меня раздели и где я должен был бы умереть, если бы ниспосланное провидением стечение обстоятельств не спасло меня!.. Маршал Ланн захотел увидеть высоту, на которой так мужественно защищался 14-й линейный полк. Я проводил его туда. Неприятель занимал это место с момента сражения, однако мы нашли еще целым памятник, который все части французской армии воздвигли в честь своих несчастных товарищей из 14-го полка. 35 офицеров этого полка были похоронены в одной могиле! Это уважение к славе мертвых делает честь русским. Я остановился на несколько минут в том месте, где в мою шляпу попало ядро, где я получил удар штыком, и подумал о тех храбрецах, которые лежали в земле и чью судьбу я чуть не разделил.

Русские, разбитые 10 июня при Хайльсберге, быстро отступили и выиграли один день у французов, которые вечером 13 июня находились на подступах к Эйлау на левом берегу реки Алле.

Противник занимал Бартенштайн на правом берегу этой же реки. Обе армии спускались по берегам этой реки параллельно друг другу. Бен-нигсен, у которого склады провианта и снаряжения находились в Кенигсберге, где располагался прусский корпус, хотел дойти до этого города до прибытия французов, но для этого ему надо было вновь переправиться на левый берег реки Алле, где находились части Наполеона, шедшие из Эйлау. Русский генерал понадеялся опередить их во Фридланде, чтобы переправиться через реку до того, как французские части смогут этому воспрепятствовать. Причины, которые заставляли Беннигсена сохранять за собой Кенигсберг, вызвали у императора желание овладеть этим городом. Он непрерывно маневрировал на протяжении нескольких дней, чтобы охватить левый фланг неприятеля и оттеснить его от этой крепости. Туда же он послал Мюрата, Сульта и Даву. Они должны были помешать русским в том случае, если они придут туда раньше нас.

Но император не ограничился этой предосторожностью. Он предвидел, что для продвижения к Кенигсбергу русские попытаются переправиться через Алле у Фридланда, поэтому он хотел занять этот город раньше русских и направил к нему в ночь с 13 на 14 июня корпуса маршалов Ланна и Мортье, а также три кавалерийские дивизии. Остальная армия должна была следовать за ними.

Маршал Ланн был в авангарде с гренадерами Удино и одной кавалерийской бригадой. Он прибыл в Постенен, за лье до Фридланда, в два часа ночи. Ланн послал в разведку в этот город 9-й гусарский полк, который был отброшен и понес потери. Рассвет позволил нам увидеть большую часть русской армии на другом берегу Алле, на плато между Ал-ленау и Фридландом. Неприятель начинал переправляться по старому городскому мосту, около которого они строили два новых.

Цель, которую каждая из двух армий ставила перед собой, можно было легко определить: русские хотят переправиться через Алле, чтобы добраться до Кенигсберга, французы хотят им помешать и оттеснить их на другую сторону реки, где берега очень крутые. Для этого во Фридланде есть только один мост. Русским было трудно выбраться из этого города на левобережную равнину еще и потому, что в этом месте выход из Фридланда затруднен наличием обширного пруда и оврага с очень крутыми берегами, по дну которого протекает ручей, называемый Мельничным. Чтобы защитить свою переправу, неприятель расположил две мощные артиллерийские батареи на правом берегу, откуда они контролировали город и часть равнины между Постененом и Генрихсдорфом. Описав, таким образом, планы и позиции каждой из двух армий, я вкратце изложу вам основные события этой решительной битвы, которая привела к заключению мира.

Император еще находился в Эйлау. Различные армейские корпуса направлялись к Фридланду, но им оставалось пройти до него несколько лье, когда маршал Ланн, шедший всю ночь, прибыл на подступы к этому городу. Если бы маршал прислушивался только к своему нетерпению, то атаковал бы неприятеля сразу, но у противника было 30 тысяч человек, расположенных на равнине перед Фридландом, их правый фланг был напротив Генрихсдорфа, центр — возле Мельничного ручья, а левый фланг — в деревне Зортлак. Войска противника непрерывно получали подкрепление. У маршала Ланна было только 10 тысяч человек, но он очень умело расположил их в деревне Постенен и в лесах Зортлака, откуда угрожал левому флангу русских. В то же время двумя кавалерийскими дивизиями он пытался остановить их движение на Генрихс-дорф — деревню, расположенную по дороге из Фридланда в Кенигсберг. Началась оживленная перестрелка, но тут не замедлил появиться корпус маршала Мортье. Чтобы отбить у русских дорогу на Кенигсберг в ожидании новых подкреплений, этот корпус занял Генрихсдорф и пространство, расположенное между этой деревней и деревней Постенен. Однако Мортье и Ланн, имея 25 тысяч человек, не могли сопротивляться 70 тысячам русских, которые вскоре должны были оказаться напротив них. Ситуация становилась критической... Каждую минуту маршал Ланн посылал офицеров, чтобы предупредить императора о необходимости ускорить прибытие корпуса, который, как было известно Ланну, двигался сзади него. Сев на быструю Лизетту, я был первым послан к императору и присоединился к нему только на выходе из Эйлау. Я нашел его сияющим от радости! Он велел мне быть рядом с собой, и, двигаясь галопом, я должен был объяснять ему, что произошло перед моим отъездом с поля битвы. Когда я закончил мой рассказ, император сказал мне, улыбаясь: «У тебя хорошая память?..» — «Неплохая, сир». — «И какая сегодня годовщина — в этот день 14 июня?» — «Годовщина битвы при Маренго». — «Да-да, — продолжал император, — годовщина битвы при Маренго, и я разобью русских так же, как разбил тогда австрийцев!»

Наполеон был так твердо в этом убежден, что, двигаясь вдоль колонн, из которых солдаты приветствовали его громкими криками, он все время говорил им: «Сегодня счастливый день — годовщина битвы при Маренго!..»

Глава

Битва при Фридланде. — Опасности, которым я подвергался. —

Переговоры и Тильзитский мир

Было больше 11 часов, когда император прибыл на поле боя, где многие армейские корпуса уже присоединились к Ланну и Мортье. Другие корпуса и гвардия прибывали друг за другом. Наполеон поправил линию расположения корпусов: Ней образовал правый фланг, расположенный в лесах вокруг Зортлака; Ланн и Мортье стали в центре между Постененом и Генрихсдорфом. Левый фланг выходил за пределы последней деревни. Стояла ужасная жара. Император дал войскам час отдыха и решил, что по сигналу, который будет дан одновременным выстрелом из 25 пушек, все пойдут в общую атаку. Так и было сделано.

Корпус маршала Нея имел самую трудную задачу, потому что, спрятанный в лесу вокруг Зортлака, он должен был выйти из этого леса и проникнуть во Фридланд, где находились главные силы и резервы врага. Корпус Нея должен был овладеть мостами и, таким образом, перерезать русским все пути к отступлению. Трудно понять, как Беннигсен смог решиться разместить свою армию напротив Фридландского дефиле, где за спиной у армии находилась река Алле со своими крутыми берегами, а впереди располагались французы, владевшие равниной. Чтобы объяснить свое решение, русский генерал позже говорил, что, поскольку у него в запасе был лишний день, который он выигрывал у Наполеона, и не мог себе представить, что французы за 12 часов пройдут путь, равный тому, на который его войска истратили сутки. Он подумал, что корпус Ланна, находившийся перед Фридландом, представлял собой отделившийся от французской армии авангард и что ему будет легко раздавить этот авангард. Когда эта иллюзия рассеялась, было уже слишком поздно переводить свою армию на другую сторону реки Алле, поскольку в дефиле Фридланда Беннигсен наверняка понес бы потери. По этим причинам он предпочел энергично сражаться.