БЕЛЫЙ РАБ - РИЧАРД ХИЛЬДРЕТ

- Надо признать, - добавил мой собеседник со вздохом, - что они в этом отношении следовали примеру большинства хозяев, которые, как только начиналась сильная жара, покидали свои плантации и отправлялись разыгрывать миллионеров в Саратогу, в Филадельфию или в Нью-Йорк, где ослепляли своим блеском скромных янки. Они сорили там деньгами, зная, что по возвращении будут обречены до самого конца года влачить у себя дома жалкое существование, спасаясь от посещения назойливых кредиторов, от судебных повесток и описей, - совсем так же, как их жалкие рабы были обречены за свое бродяжничество поплатиться тюрьмой и плетью.

В полном отчаянии мой собеседник обещал за поимку своих рабов высокую награду, к которой еще добавлялась сумма, назначенная за поимку Тома Дикаря, и суммы, обещанные другими плантаторами за захват их рабов, - побеги в этом году приняли небывалые размеры из-за недостатка кукурузы и увеличения количества хлопка, посеянного в двойном количестве ввиду ожидавшегося повышения цен.

В связи со всем этим было решено устроить грандиозную облаву. На нее съехалось около ста человек - окрестные плантаторы, управляющие, всякие праздношатающиеся из числа разорившихся белых, а кроме того, несколько профессиональных охотников за рабами со сворами специально обученных псов. Все участники охоты были вооружены до зубов.

Прежде всего нужно было до последнего уголка обыскать окрестные болота, где беглецы обычно скрывались днем, выходя оттуда ночью, чтобы пополнить свои запасы за счет соседних плантаций, - они уводили из стад овец и другой скот, обирали поля и поддерживали связь с оставшимися в неволе женами, детьми и друзьями. В этом году время для такой охоты оказалось очень благоприятным: стояла необычайная жара, болота высохли на большом пространстве, и пробраться в затаенные уголки было легче, чем в прежние годы.

Участники разбились на пять или шесть отрядов, каждый из которых имел при себе свору собак. Мой собеседник находился в одном из таких отрядов. Какого успеха добились остальные отряды, неизвестно, что же касается отряда, двигавшегося сейчас по дороге впереди меня, - одного взгляда было достаточно, чтобы создать себе представление об относительной удаче, вознаградившей их усилия.

Перед отрядом была поставлена задача обыскать болото, не очень значительное по занимаемому им пространству, но мало доступное из-за глубины до сих пор не высохшей воды и жидкой грязи. Местами эта грязь могла покрыть с головой человека даже довольно высокого роста. В центре этого болота находился островок, служивший, как говорили, излюбленным убежищем Тома Дикаря. Здесь он считал себя в безопасности, потому что никто так хорошо, как он, не знал подходов к островку. Примерно в полумиле от болота собаки напали на след одного из тех негров, которых они сейчас вели с собой, - вон того, с несколько более светлой кожей. Он укрылся в траве, в надежде, что его не заметят. Охотники, находившиеся ближе других, удержали собак, чуть не разорвавших его в клочья, и он был захвачен невредимым.

Грязь, прилипшая к его ногам, влага, пропитавшая его рваную одежду, - все это ясно указывало на то, что он совсем недавно покинул островок, пробраться к которому так жаждали охотники.

На все поставленные ему вопросы проклятый негр, - как с возмущением говорил мой спутник, - отказывался отвечать, уверяя, что ему ничего не известно о существовании какого-то острова, да и самого болота он якобы никогда не видал.

На вопрос о том, откуда он и кому принадлежит, он ответил признанием, что бежал с одной из ближайших рисовых плантаций, долго плутал по лесу и в конце концов попал в эти места, совершенно ему, как он уверял, незнакомые. И вот уже несколько дней он бродит без пищи и умирает с голода. Его цветущий вид, однако, с полной очевидностью опровергал это утверждение. Он признался, что ему приходилось слышать о Томе Дикаре, имя которого пользовалось широкой известностью и упоминалось во всех сказках и легендах как у белых, так и у негров в этих краях. Но он решительно стоял на том, что никогда в глаза не видел его и ничего о нем не знает.

Его клятвы и уверения были признаны неудовлетворительными, и чтобы добиться от него признаний, его привязали к дереву и били плетью до тех пор, пока он не лишился сознания; под ударами он кричал и молил о пощаде, но при этом продолжал уверять, что ничего не знает.

Ввиду того что примененный способ не дал желанного результата, его поставили на поваленный ствол дерева, надели на шею веревочную петлю, а другой конец веревки перекинули через толстый сук над его головой. Затем ему объявили, что он будет немедленно повешен, если не скажет всего, что ему известно.

Он продолжал твердить свое, пока один из охотников не выбил из-под его ног древесного ствола, так что он повис в воздухе и уже почти задохся. В последнюю минуту ему снова подкатили под ноги бревно, отпустили немного веревку и приказали двум неграм, следовавшим за отрядом, поддержать его.

Придя в себя, он - то ли от страха перед смертью, то ли потому, что мысли его спутались и он от прилива крови к голове перестал владеть собой, - все же заговорил и признался, что скрывался на островке среди болота и что Том Дикарь и сейчас находится там. Но он продолжал отрицать свою связь с остальными беглецами и уверял, что никого из них нет на островке.

Надежда, что удастся захватить знаменитого бродягу, возможность прославиться, оказав всем соседям такую огромную услугу, не говоря уже о назначенной за поимку Тома награде в тысячу долларов, - все это воодушевило компанию. Надо признаться, однако, что пока задержанный и подвергшийся допросу негр не уверил присутствующих, что грозный бродяга не имеет при себе ни пистолета, ни карабина, ни какого бы то ни было другого огнестрельного оружия и вооружен только обыкновенным ножом, никто из охотников не проявил особого рвения.

Мой собеседник, признаваясь мне в этом, счел необходимым даже понизить голос, сопровождая свои слова иронической улыбкой и многозначительным взглядом но адресу двух или трех всадников необычайно свирепого вида, ехавших впереди нас, и особенно одного из них, который с угрозой поглядывал на связанного негра и, казалось, с трудом удерживался, чтобы не кинуться на него.

Для большей верности человек десять из отряда были размещены по краям болота, где они должны были нести охрану с помощью всех собак, за исключением одной, тогда как пять самых сильных и смелых из числа охотников намеревались перебраться через болото и взять остров приступом.

Пленник должен был служить проводником. Ему накинули на шею веревку, конец которой был привязан к поясу одного из самых сильных членов отряда; напрасно несчастный уверял, что ему незнакомы тропы, ведущие к островку. Пленнику пригрозили немедленным повешением, если он не доведет в полной сохранности маленький отряд до подступов к островку.

То ли в самом деле пленник не знал, где можно пройти бродом, то ли он сделал это нарочно, но повел он их по местам, где вода была настолько глубока, что достигала до подбородка, и приходилось брести, держа карабины и пороховницы над головой.

Несмотря на все старания заставить его молчать, проводник, приближаясь к островку, поднял громкий крик, якобы желая указать преследователям удобный проход, на самом же деле, как были все основания подозревать, желая предостеречь своего сообщника.

И действительно, раньше еще, чем преследователи ступили ногой на берег, Том, догадавшись об их приближении, бросился в воду по другую сторону островка. Он успел довольно далеко опередить своих преследователей, и так как он ловко скрывался за стволами деревьев, которые росли на болоте, все пущенные ему вслед выстрелы пропали даром.

Преследователи, в свою очередь, кинулись в воду, но опасность удваивала силы беглеца. Он то плыл, то ловко пробирался по грязи сквозь заболоченное пространство, пока не достиг противоположного края болота, где его ждала другая неминуемая опасность. Не успел он выбраться из болота, как был замечен одним из всадников, патрулировавших вдоль берега.

С быстротой преследуемого лося беглец мчался по направлению к сосновому лесу, но в этот момент выпущенная из карабина пуля впилась ему в бок. Он не упал, но вынужден был замедлить бег. Пять всадников мчались по его следам.

Управляющий моего собеседника Снапдрагон, находившийся во главе отряда, первым настиг беглеца и предложил ему сдаться. Видя, однако, что тот не останавливается, Снапдрагон выстрелил в него из обоих своих пистолетов - негр не упал. Тогда управляющий, соскочив с лошади, бросился на негра, надеясь схватить его.

Снапдрагон был очень силен, но и противник не уступал ему в силе. Том Дикарь, или тот, кого принимали за этого страшного негра, несмотря на раны и усталость, обхватил обеими руками нападавшего, иоба покатились по земле. Не прошло и минуты, как нож беглеца вонзился в сердце Снапдрагона.