Нэпман 1. Красный олигарх - Алим Онербекович Тыналин

Агафья Петровна, как всегда, приготовила завтрак. Яйца всмятку, свежие булочки из французской пекарни на Мясницкой, кофе в серебряном кофейнике. Просматривая утренние газеты, я между делом просмотрел свежую почту.

Среди бумаг лежало письмо из наркомата. Запрос на техническую документацию по новой технологии.

Я усмехнулся. Елена явно специально подгадала, чтобы документы понадобились именно сегодня. Что ж, хороший предлог для встречи.

Поэтому я позвонил в наркомат:

— Добрый день. Краснов беспокоит. Получил ваш запрос. Да, могу подъехать прямо сейчас. Документы с собой.

Секретарша соединила меня с нужным отделом. Голос Елены в трубке звучал подчеркнуто официально:

— Хорошо, товарищ Краснов. Жду вас в девять в вестибюле. И да, постарайтесь не опаздывать, у некоторых, знаете ли, есть и другие дела кроме ваших.

Ох, ох, какие мы злые. Я быстро собрался и поехал на встречу с девушкой. А оттуда сразу на заседание.

Хоть и не суеверный, но подумалось, как пройдет встреча с девушкой, так и закончится заседание. Так что, надо помириться.

Елена ждала меня в вестибюле наркомата на Ильинке. Даже в этот ранний час она выглядела безупречно.

Серое шерстяное платье от Ламановой с белым воротничком, жемчужная нитка на шее, волосы уложены в модную стрижку «à la garçonne». На воротнике поблескивала неизменная брошь-молекула, подарок отца.

— О, кого я вижу! Сам товарищ Краснов снизошел до простых смертных, — она отложила свежий номер «Известий». — Решили проверить, все ли документы я достала, или есть еще что выжать из старых связей?

— Лена…

— Нет-нет, не утруждайтесь объяснениями. Я же понимаю, государственной важности дело! — она изобразила преувеличенно серьезное лицо. — Промышленность в опасности, партия зовет… А старые друзья подождут. Или поработают бесплатными осведомителями.

В вестибюле было пустынно. Только пожилой вахтер дремал за своей конторкой, да уборщица протирала массивные бронзовые перила лестницы. Где-то наверху стучала пишущая машинка.

— Послушай, я действительно…

— Собираетесь спасти отечественную металлургию? — она насмешливо приподняла бровь,но при этом нервно поправила брошь, старая привычка, выдающая волнение. — Знаешь, я все думала — почему ты так легко используешь людей? Сначала меня с архивами, теперь профессора и сотрудников. Интересно, кого еще вы успели вовлечь в свои комбинации?

— Перестань, — я подошел ближе. От нее пахло любимыми духами «Коти Шипр». — Ты же знаешь, все не так.

— Правда? — она взглянула мне в глаза. — А как? Объясните, товарищ директор. Только без этих ваших обычных недомолвок и экивоков. Я уже не та наивная девочка, что верила каждому вашему слову.

За окном прогрохотал грузовик. Утреннее солнце, пробившись сквозь пыльные стекла, заиграло в гранях хрустальной люстры.

— Хотя нет, не утруждайтесь, — она взглянула на изящные часики «Омега» на тонком ремешке. — У вас же скоро важное собрание. Не буду задерживать. Надеюсь, документы из секретного архива окажутся полезными.

Нет, она слишком обижена. Напрасно я сейчас приехал.

— Лена, после собрания я хочу встретиться с тобой.

Девушка покачала головой.

— После собрания у вас найдутся дела поважнее, — она взяла с кресла сумочку. — Знаете что? Не звоните мне больше. Ни до, ни после. И не просите помощи, ни для промышленности, ни для науки. Считайте, что связи в наркомате вам больше недоступны.

Она направилась к лестнице, но у первой ступеньки обернулась:

— И да, поздравляю с блестящей комбинацией с партийцами. Используете людей не хуже Крестовского. Даже лучше, он хотя бы не прикрывается высокими целями.

Цокот ее каблуков гулко разнесся по мраморным ступеням. Я смотрел вслед, понимая, что на этот раз все гораздо серьезнее.

Язвительность Лены всегда была защитной реакцией, чем больнее ей, тем острее становились ее шпильки. А сейчас она по-настоящему раздавлена моим пренебрежением.

После собрания, снова пообещал я себе. Обязательно все объясню. После собрания. Я не мог упускать такую классную девушку. Да и что кривить душой, связи у Лены действительно полезные.

Хотя, с другой стороны, может быть, есть смысл взять паузу в наших отношениях. Побыть подальше друг от друга. Что-то слишком быстро Лена с места взяла в карьер. Может, это она решила расстаться?

Во всяком случае, надо хотя бы остаться с ней друзьями. Нельзя, чтобы Лена перешла в стан моих врагов. Это будет слишком сильный удар. Она много знает о моих планах.

Часы на стене показывали без десяти девять. Пора ехать в ЦК.

Кстати, встреча с девушкой прошла неудачно. Неужели закрытое партийное собрание тоже пройдет по такому сценарию? Вот проклятье.

Здание ЦК ВКП(б) на Старой площади выглядело внушительно. Четыре этажа серого камня, тяжелые колонны у входа. У массивных дубовых дверей застыли часовые с винтовками.

Я приехал заранее, за час до начала. Степан остановил «Бьюик» за квартал, ближе подъезжать не рекомендовалось. Последние несколько сотен метров я шел пешком, чувствуя, как начинает ныть простреленное плечо. Папка с документами казалась неподъемной.

Первый пост охраны находился прямо на улице. Возле него меня уже ждали Величковский, Сорокин и Котов. Молодой красноармеец в идеально подогнанной форме придирчиво изучил наши пропуски, сверяясь со списком.

— Ваши документы, товарищи.

Я протянул новенький партбилет, полученный после перерегистрации. Красноармеец сверил фотографию, проверил печати. Мои спутники тоже показали документы.

— Пройдите через левый вход. К вам прикрепят сопровождающего.

В вестибюле нас встретил еще один пост. Уже в штатском, но с характерной военной выправкой. Проверка документов повторилась. К папке с бумагами проявили особый интерес.

— Разрешите? — сотрудник охраны бегло просмотрел содержимое. — Все материалы согласованы?

— Да, товарищ Каганович в курсе.

При упоминании этого имени проверка стала чуть менее придирчивой. Но только чуть-чуть.

Ко мне подошел молодой человек в сером костюме:

— Товарищ Краснов? Прошу за мной. Я ваш сопровождающий.

Мы поднялись по широкой мраморной лестнице. Красные ковровые дорожки глушили шаги. На стенах портреты вождей, строгие бра в стиле конструктивизма. Пахло свежей типографской краской и казенной мастикой для натирки полов.

На каждом этаже новый пост, новая проверка документов. Сопровождающий терпеливо ждал, пока охрана выполняет свою работу. В его взгляде читалось уважение к процедуре, здесь все подчинено строгому регламенту.

На четвертом этаже нас встретил человек в штатском, с едва заметной выпуклостью под пиджаком, где носят кобуру:

— Пропуск на оперативную проверку.

Это заняло еще десять минут. Откуда-то появился еще один сотрудник с папкой, сверил мои данные с какими-то списками. Наконец, кивнул:

— Чисто. Можете проходить.

Совещание проходило в малом зале заседаний, строгом помещении с