Роспись по телу - Анна Данилова

– И где же эти деньги? – спросила Земцова невинным тоном.

– Понятия не имею. Поэтому-то я и приехала к Роме…

– Завещания нет. Что дальше?

– А то, что Миша, оказывается, задолго до смерти отдал Роману на хранение какой-то конверт, адресованный его сыну, Дмитрию, который Рома должен был вручить ему в случае смерти Бахраха. И он, оказывается, вручил его этому парню.

– Но почему вы с таким отвращением говорите о… собственном сыне?

– Да потому что он… Я не верю. Думаю, что такого просто не может быть. Ведь я видела его так часто, когда они приезжали к нам всей семьей, и у меня, как у матери, ничего не ёкало. Ничто не подсказывало моему сердцу, что этот мальчик – мой сын. И почему я должна теперь любить и принимать взрослого мужчину, которого испортила своим дурацким воспитанием жена Бахраха? Она сделала из него морального урода. Она лишила его всех благ, которые можно было купить за деньги!

– Роман Георгиевич знал, что в этом конверте?

– Сначала он клялся, что ничего не знает, что он не вскрывал конверт. И, как оказалось, он действительно не вскрывал его. Он был, безусловно, порядочным человеком и умел хранить чужие тайны… Он отнес конверт в ресторан, где работает Дмитрий, и видел, что стало с ним, когда тот вскрыл его… Юля, а разве вы ничего не знаете об этом конверте?

– Нет…

– Но ведь вы же его девушка? Неужели он вам ничего не рассказал? И никуда не поехал?

– Нет. Поэтому-то я приехала сюда, чтобы узнать от Романа Георгиевича, я же говорила вам… Дмитрий – человек не от мира сего.

– Да знаю я, – Стелла махнула рукой. – И знаешь, что было в этом письме? Ведь когда твой Дмитрий распечатал его и прочел, он сделал это в присутствии Романа, поэтому-то мы и узнали, что в нем…

– Что?

– Найди, мол, какую-то девицу по прозвищу Гел, в таком-то баре в Москве. И все. Все, ты понимаешь?! В этом был весь Бахрах. Он и жил странно, и умер странно, и завещание оставил странное. Ну скажи, разве может нормальный человек, с понятием, так поступить со своими близкими, со своими сыновьями?

– А может, Роман что-то напутал и передал ему не то письмо?

– Как же! Роман никогда и ничего не путал. Этим-то он и был ценен. Поэтому-то они все и доверяли ему.

– А что эта девушка, Гел?

– Короче. Я заставила Романа купить желтый конверт и написать слово в слово то, что было написано и адресовано Дмитрию. Послала надежного человека в Москву, чтобы тот передал Валере, который к тому времени уже давно вернулся домой, это письмо. И думаю, может, он что-нибудь узнает про эту Гел. Я знала, что он позвонит мне сюда, в гостиницу, и обязательно расскажет и о визитере, и о письме. И когда он мне позвонил и рассказал об этом, я сообщила ему, что точно такое же письмо получил и Дмитрий. И что наверняка эта самая Гел подскажет ему, как и его единоутробному брату, где искать наследство.

– И что же?

– Валера поехал в «Черную лангусту»…

– Куда?

– В бар, – раздраженно объяснила Стелла и закурила новую сигарету. – Приехал туда, а ему и говорят: Гел давно нет, ее то ли убили вместе с бывшим хозяином, то ли она сбежала… Словом, ее нигде нет. И мой сыночек сразу успокоился, представляешь? Больше того, в этом баре он подцепил какую-то проститутку, и теперь они живут вместе. В квартире моего сына, между прочим. Он просто голову потерял, так влюбился.

– А почему вы остались здесь, а не вернулись в Москву? Или в Америку?

– Я пасла здесь Дмитрия, – простодушно ответила она. – Думала, что он только для виду разозлился на письмо своего отца, что на самом деле он непременно поедет в Москву. Но я ошиблась. Он действительно никуда не поехал.

Юля подумала о том, что Валера Нодень, он же Франк, настолько несерьезно отнесся к тому известию, что его родной отец мог оставить ему какое-то наследство, что даже не счел своим долгом рассказать матери о встрече с настоящей Гел. Значит, Жене Рейс повезло, и она встретилась с хорошим человеком, у которого свой бизнес и свое представление о счастье. И вот теперь Валера наверняка разыскивает ее, недоумевая, почему его бросили. А Женя Рейс страдает рядом с Гел в каком-нибудь тихом пансионате и мечтает о своем возлюбленном.

– Послушайте, Стелла. За что вы убили Романа Георгиевича?

– Да я его не убивала. Конечно, я наорала на него… Может, сердце не выдержало… Но почему он раньше не сказал мне, что Дмитрий – мой сын. Разве я уехала бы из России, разве я позволила бы ему, Бахраху, взять замуж эту девицу, на которой он женился только из-за возможностей ее отца? Да я разнесла бы все это осиное гнездо и была бы наверняка счастлива. Ведь я любила Мишу, он был мне родным человеком. А Саша… в нем я пыталась найти то, чего не хватало в Бахрахе. Мне было нелегко разобраться в своих чувствах. К тому же эти пьянки, оргии. Я не принадлежу к числу тех женщин, которые из-за денег, из-за материального благополучия будут терпеть зарвавшихся мужей. Я не так воспитана. И если можно как-то иначе устроить свою жизнь, то почему бы не воспользоваться этим? У меня были хорошие мужья, и Патрик, и теперь вот Себастьян. Но мы скорее друзья, чем супруги. И я, конечно, изменяла и изменяю им…

Стелла закрыла глаза и, задумавшись, приложила к щеке стакан, и в эту минуту Юле показалось, что в соседней комнате кто-то ходит. У нее волосы зашевелились на голове, когда дверь, соединяющая эти комнаты, распахнулась, и на пороге возникла фигура во всем черном. Словно нимб засияли при свете лампы белые волосы.

– Стеллочка, ты где? Представляешь, я уснул!

Послышался звон разбитого стекла: это Стелла уронила стакан с остатками коньяка. Юля поняла, что надо срочно уезжать.

Ничего не объясняя и не проронив ни слова, Юля выбежала из дома и бросилась к машине. Как же много она узнала за эти последние пару часов!

46. Черная папка

Три дня понадобилось Земцовой, чтобы утрясти все свои дела и по телефону, с помощью своей мамы заказать чартерный рейс на Науру. Все это делалось в строжайшем секрете от всех, даже от Дмитрия, который знал только, что Юля собирается отправиться с ним на какие-то острова. Он целыми днями сидел дома, играя на гитаре и разучивая новые испанские песни, в то время как Юля встречалась с Ларисой Хмарой, Олегом, ездила к родственникам Марины Смирновой, чтобы отвезти им копии результатов вскрытия погибшей. Дождавшись звонка Гел, она с радостью сообщила ей о том, что Валера Франк не опасен для Жени Рейс и что спустя несколько дней (Земцова имела в виду то время, которое ей понадобится для того, чтобы долететь до острова и выяснить там положение дел) Женя сможет вернуться к нему. Она не могла объяснить Гел по телефону, что собирается вплотную заняться финансами Бахраха, что только после того, как она собственными глазами увидит те самые счета, ради которых Нодень сбежал из тюрьмы и носился по всей Москве, разыскивая пресловутую Гел, ей станет понятно, грозит ли опасность оставшимся в живых девушкам Бахраха, то есть самой Гел, Оле Белоконь и Жене Рейс. Хотя Рейс-то наверняка уже ничего не грозит. Ведь у нее даже не было конверта… Получалось, что Юля под предлогом того, что ее держат в Саратове дела, связанные с Бахрахом и убийством Кати Уткиной (она даже не рассказала Гел о том, что стало известно имя настоящего убийцы Уткиной), она на самом деле устранила временно со своей дороги настоящих вкладчиков.

Гел спросила ее, встретились ли они с Шубиным, и Юля была вынуждена признаться в том, что Игорь бросил ее. Гел в ответ ничего не сказала. Видимо, думала о чем-то своем. После этого они тепло пожелали друг другу удачи, и Юля заказала билеты в Москву.

– Дима, может, тебе стоит съездить на твою старую квартиру за вещами, да и вообще проверить, все ли там в порядке?

– Нет, я очень занят… – Дмитрий увлеченно разучивал какую-то мелодию, и видно было, что его меньше всего интересует, в чем он отправится в путешествие и что с его квартирой.

– Если хочешь, я могу съездить и прибрать там. Может, у тебя остался мусор в ведре или грязная посуда. Зачем плодить тараканов?

– Поезжай. Ключи в джинсах, а джинсы в шкафу, в спальне. Ты когда вернешься, сделаешь яблочный пирог?

Она остановилась на пороге, не в силах оторвать взгляда от этого большого и красивого мальчика. А ведь его судьба могла сложиться совершенно иначе… И вдруг она поняла, почему Бахрах оставил своим девушкам не одну фотографию Дмитрия, своего сына, а две. Две фотографии – два сына. Второй была фотография Валеры Ноденя! Это значит, что у Бахраха в планах все же присутствовал Валера. И если бы Стелла не уехала в Америку или, уехав, все же вернулась к Бахраху, то Роману Георгиевичу было бы поручено вручить не один желтый конверт, а два: Дмитрию и Валере. Но Стелла даже предположить не могла, что наследство ее сына напрямую зависело от ее отношений с Бахрахом. Михаил Семенович настолько любил ее, что не смог забыть даже спустя много лет. Он и шрамы-то своим любовницам предлагал сделать, чтобы вернуться в свое прошлое, в свою чувственную стихию, в свою страсть, которую олицетворяла вполне реальная и живая женщина по имени Стелла. Сама идея запечатлеть на телах девушек элементы шифра, с помощью которого сыновья Бахраха смогут после его смерти воспользоваться его деньгами, возникла лишь благодаря так привлекавшему его в свое время шраму Стеллы.