Жертва 2. Искатель - Тупак Юпанки

— Конечно, — пожал плечами Северус, — это же были мои воспоминания.

— Ну да. И я всё чувствовал. Твою радость и твою боль. Теперь я понимаю, что ты по-настоящему его любил. И, наверное, продолжаешь любить. Но мне это почему-то очень приятно. Не знаю, почему. Просто когда… Когда я видел вас вместе у озера снова… В общем… — он покраснел. — В общем, вы оба были счастливы. И я вместе с вами. Не могу объяснить это, но я был очень рад видеть счастливым и моего отца, и тебя. Со мной ты никогда таким не был.

У Северуса сжалось сердце. В основном потому, что он прекрасно понимал, что же так обрадовало Гарри. Тот был рад увидеть Северуса счастливым, потому что он по-настоящему любил его. А желание сделать счастливым не себя, а своего партнёра — и есть любовь.

— Просто я уже не в том возрасте, — пробормотал Северус, улыбаясь. — А тогда мне было столько же, сколько тебе сейчас. И для меня всё было так же ново и интересно.

— Я знаю. Просто я понял ещё одну вещь. Как моего отца, ты меня, конечно, никогда не полюбишь…

Северус открыл было рот, но Гарри поднял руку, останавливая его.

— Дай мне закончить, ладно? Ты никогда, наверное, не будешь испытывать ко мне такие же чувства, но, возможно, будешь испытывать другие…

— Гарри, — прошептал Северус, немного подвигаясь к нему, — это уже давно происходит. У меня есть к тебе чувства.

— Знаю. Иначе бы я никогда не сказал тебе то, что собираюсь сказать. Ты прав… то есть… В общем, я тебе верю. И я не собираюсь занимать место своего отца. Я хочу занять своё. Оно будет не лучше и не хуже. Оно будет просто другим.

Северус улыбнулся, ещё слабо веря в то, что сейчас сказал Гарри. Изнутри его переполняли эмоции, поэтому ему понадобились силы, чтобы его голос зазвучал ровно и спокойно.

— Так что ты решил?

— Я тоже хочу быть с тобой, вот, что я решил.

Северус осторожно протянул руку и провёл по его щеке. Он понял, что Гарри только что стал его. Полностью и всецело его. И он поверил ему. Доверился. Отдался в его руки. В эту минуту Северус не сомневался, что через какое-то время чувства, которые он испытывает к Гарри, можно будет смело назвать любовью. Он наклонился вперёд и увлёк Гарри в очень нежный неторопливый поцелуй. Когда он вновь отстранился, глаза Гарри сверкали азартным блеском.

— Значит, мы можем справить Рождество вместе? — осторожно спросил Снейп на всякий случай.

— Можем. Только, боюсь, у меня нет для тебя подарка.

Северус хитро усмехнулся.

— Ошибаешься. Ты мне его только что сделал.

Они поднялись с дивана и направились в подземелья, где у Северуса в гостиной уже стояла маленькая ёлочка в цветочном горшке.

Глава 21.

Определённо, это было лучшее Рождество в жизни Северуса. Дома в детстве у него редко устраивали праздники, да и у семьи зачастую не было денег на подарки, поэтому все праздники как-то проходили мимо него стороной. Когда он поступил в Хогвартс, здесь его тоже не баловали. Несколько лет подряд он справлял Рождество с Малфоями, но кроме них подарки ему дарить было некому. И даже когда он начал работать в школе, Альбус был единственным человеком, который его поздравлял. Впрочем, Северуса это даже порой раздражало, потому что он действительно не привык ничего отмечать. Как сказал Гарри за ужином в Большом зале, у него вовсе не было праздников. Единственным Рождеством, которое хоть как-то выделялось на фоне остальных, было то, когда он принимал Метку. Но кроме этого… Одно двадцать пятое декабря было похоже на другое, как две капли воды. Но в этот раз всё было совсем иначе.

Он даже сумел немало удивить Гарри своим рождественским деревцем. И Гарри всё правильно понял — Северус притащил к себе эту малютку только для того, чтобы сделать ему приятное. Они замечательно посидели вдвоём у камина с бутылкой хорошего вина. Конечно, Снейп мог бы устроить и праздничный ужин, но учитывая то, что они только что поели в Большом зале, это было бы уже лишним. Так что Северус решил ограничиться только выпивкой.

У них с Гарри была вся ночь, чтобы как следует поговорить и всё обсудить. Разумеется, после увиденных воспоминаний у Гарри возникла куча вопросов. Северус старался отвечать максимально честно, даже если ему это было неприятно. Единственное, о чём он наотрез отказался рассказывать — это о принятии Метки и последующем общении с Пожирателями Смерти и Тёмным Лордом. Разумеется, этого не было в бутылочке, которую он подарил Гарри. Он вообще не хотел затрагивать эту тему, она была ему не просто неприятна, она была омерзительна до тошноты. Гарри, к счастью, не стал настаивать. Кроме того, его больше интересовали собственные родители в молодости. Под конец вечера он сказал, что рад, что у него есть человек, который может рассказать ему о его отце и матери, ничего не утаивая и не идеализируя их. А о том, кто были те люди, которые описывали Поттеров только с положительной стороны, у Северуса даже не возникло вопросов.

Разумеется, отличный вечер продолжила не менее приятная ночь, после которой Гарри тут же уснул, свернувшись калачиком под боком у Северуса. Но самому Снейпу не спалось. Он ещё полежал какое-то время рядом со своим любовником, слушая его тихое спокойное дыхание, а потом надел халат, взял ещё одну бутылку вина и два бокала и пошёл в свою кладовую.

Когда он осветил Lumos небольшое тёмное помещение, Джеймс на портрете зашевелился и зевнул. Видимо, он уже спал. Северус почувствовал укол совести. Он поставил бокалы на тумбочку и налил в них вина, не говоря ни слова.

— Я так понимаю, с Гарри ты помирился? — спросил Джеймс, протирая краем футболки очки.

— Прости, — отозвался Северус, слабо улыбаясь.

— Не извиняйся, — отмахнулся Джеймс. — Главное, что ты пришёл.

Северус наколдовал стул и присел на него, поднимая один бокал.

— Я бы чокнулся с тобой, да тянуться за стаканом далеко, — попытался пошутить Джеймс, но Северус на этот раз даже не улыбнулся.

Он закинул ногу на ногу и принялся прожигать портрет взглядом. Все мысли, которые сейчас роились у него в голове, были нелепы и абсурдны. Он думал о себе, о Гарри и о Джеймсе. Это был какой-то странный треугольник. Сюрреалистичным было то, что соединяла Гарри с его отцом не степень их родства, а? как ни странно, сам Северус. Он каким-то непонятным образом сейчас оказался между ними, словно прокладывая мостик времени от одного Поттера к другому. Каждый был дорог ему по-своему. Причём Северус не мог точно сказать, кто больше. Разумеется, любил он по-настоящему только Джеймса, но сейчас перед ним был не Джеймс. Это был всего лишь его портрет. А Гарри… настоящий, живой и тёплый сейчас лежал в его постели в подземельях. Однако Северус предпочёл ему и нагретой кровати холодную сырую кладовую и общество нарисованной картины. И он не мог понять, почему.