Жертва 2. Искатель - Тупак Юпанки

— Я поссорился с Гарри, — нехотя отозвался он.

— Серьёзно? Или по мелочи?

— Джеймс, не будь идиотом! Если бы это была мелочь, я бы, по крайней мере, выспался.

— А знаешь, приятно видеть тебя переживающим за Гарри, — усмехнулся Джеймс.

— Я переживаю за себя, — буркнул Снейп.

— Ага. Так что, ты, значит, сегодня будешь один?

— Что ты имеешь в виду? — Северус нахмурился, разглядывая на свет пыльный пузырёк.

— Ну, сегодня ведь вроде Сочельник… Или я что-то путаю?

Северус тяжело вздохнул.

— Нет, не путаешь. И, наверное, я буду один.

Джеймс сразу оживился.

— Тогда, может, ты принесёшь мой портрет к себе? Хотя бы на одну ночь?

Это было то, чего так боялся Северус с тех пор, как портрет Джеймса оказался у него. Выбора. Он тревожился о том, что рано или поздно в каких-то мелочах придётся выбирать между Гарри и его отцом. Конечно, в приоритете, в принципе, должен был быть Гарри, потому что он был жив, и Северус прекрасно понимал это. Но каждый раз его терзало какое-то глупое чувство вины, когда он вспоминал о портрете возлюбленного, одиноко висящем в кладовой.

— Знаешь, я так и сделаю, разумеется. Но вначале я бы хотел попробовать помириться с Гарри. Не уверен, что мне это удастся, но…

— Ну, ладно, — перебил его Джеймс. — Можешь не распинаться, я всё прекрасно понимаю. И, по-моему, ты правильно поступаешь. В конце концов, я теперь точно никуда от тебя не денусь. Я рад, что ты делаешь именно так.

Джеймс улыбался, и Северус понял, что тот действительно не станет обижаться.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он. — Но я больше чем уверен, что у меня ничего не получится. Я обманул его, и он теперь меня не простит.

Джеймс пожал плечами.

— Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? Твой угрюмый идиотизм! Ну как можно с такой уверенностью говорить о том, что ничего не получится, если ты даже не пробовал?

Северус закатил глаза.

— Гриффиндорцы… Как же у вас всё просто!

— Ну а чего усложнять-то? Это у вас, слизеринцев, наверное, всё скользко, сложно, да в обход. Нет, чтобы просто прийти и прямо сказать: так, мол, и так. И всё!

— Нет, Джеймс, это совсем даже не просто. И тут нельзя, как ты говоришь, прийти и ПРОСТО так всё сказать. Чёрт, я даже не знаю, что сказать…

Джеймс закатил глаза и покачал головой.

— Знаешь, почему Львы никогда со Змеями не сходятся? А? Они просто не понимают друг друга! На одних действуют только открытые честные разговоры, а другие просто боятся так поговорить и всё время ищут обходные пути. А для первых такое поведение — признак лжи.

Северус задумался. Определённо, Джеймс знал, о чём говорил. Ведь он был гриффиндорцем до мозга и костей, и если даже ОН объясняет такие вещи Северусу, то, возможно, так оно и есть на самом деле? Вообще Снейп уже давно заметил что за одним Поттером, что за другим, что они не боятся говорить о своих чувствах и открываться тем, кому доверяют. В своё время Джеймс делал неуклюжие попытки рассказать о том, что чувствует, потом и Гарри в Выручай-комнате. И Северус просто молча слушал. Ничего подобного он в ответ рассказать не мог, потому что не привык обнажать свою душу перед кем бы то ни было. Но он уже не раз убеждался в том, что если пытаться найти обходные пути в разговоре с гриффиндорцем, то потом это выйдет ему боком. Единственным выпускником этого Дома, который и сам строил сложные стратегии при общении с другими людьми, которого знал Северус, был Дамблдор. Так что в итоге, возможно, Джеймс был прав? Может, стоило просто пойти и поговорить с Гарри открыто?

— Не знаю, Джеймс, — задумчиво пробормотал Северус, прислоняясь к стене. — Наверное, мне нужно сделать именно так. В любом случае, терять мне уже нечего.

— Ну, вот и хорошо. Иди, а потом расскажешь, как всё прошло, — подмигнул ему Джеймс. — Я могу ещё чем-то помочь?

Северус уже открыл было рот, чтобы ответить, что нет, но тут ему в голову пришла очень интересная идея. Он хитро усмехнулся.

— Пожалуй, можешь, но для этого твоё участие не потребуется.

Не говоря больше ни слова, он покинул кладовую, направляясь к себе в комнаты.

***

Глядя на Джеймса и обдумывая всё, что он говорил, Северус пришёл к выводу, что просто взять и прийти к Гарри, чтобы открыто поговорить, будет самым правильным решением. А потом его посетила одна мысль. Сегодня был Сочельник, и Северус решил, что подарит Гарри кое-что. Он вспомнил, что тот впал в депрессию, когда увидел в прошлом году в Думосбросе Северуса своего отца. Тогда все его представления о Джеймсе Поттере просто рассыпались в прах. Он узнал своего отца с другой, совершенно нехорошей стороны. И страшно было даже представить, что же Гарри навоображал о нём сейчас, после того, как узнал об их с Северусом романе. Наверняка ему было очень больно и тяжело от понимания того, что он совершенно не знает, каким человеком был Джеймс. Скорее всего, Гарри был в замешательстве, потому что рассказы о Джеймсе Блэка и Люпина сильно расходились с тем, что он видел на пятом курсе в воспоминаниях Северуса, и ещё сильнее с тем, что он увидел вчера. Такая информация, определённо, не укладывалась в голове Гарри. Северус к тому же вспомнил, как помрачнел тот во время их первого ужина, когда речь зашла о его отце. Ещё тогда Северус понял, что этот вопрос мучает и волнует Гарри. Но в тот вечер он не стал ничего больше говорить и давать какие-то разъяснения, а теперь Гарри уже всё знал, и Северус решил отдать ему те воспоминания о них с Джеймсом, которые помогут ему наконец-то понять, каким человеком был его отец. Ведь, как говорится, лучше один раз всё увидеть, чем сто раз услышать.

Северус пришёл к себе в гостиную, сел в кресло и наколдовал небольшую бутылочку. Это было самое простое. Теперь нужно было решить, что показать. Северусу хотелось, чтобы Гарри узнал, как на самом деле всё было, как начался их с Джеймсом роман, как они полюбили друг друга и почему расстались. Конечно, довольно тяжело было в мельчайших подробностях воскресить некоторые события того времени, но Северус действительно постарался. Причём начать он решил вовсе не со своего шестого курса, а гораздо раньше, со своего детства. Или, лучше сказать, с того дня, когда он познакомился с Лили…

Спустя полтора часа он погружал в бутылочку последнее воспоминание. Он шепчет: «Incendio», — и кусочек пергамента с адресом Поттеров вспыхивает и моментально сгорает. На этом всё. Дальше Гарри знать не обязательно. Того, что он насобирал для него, должно было быть более чем достаточно. Так что, не теряя ни минуты, он направился в Гриффиндорскую башню.