Без гнева и пристрастия - Павел Корнев

Проснулся, когда перестало биться сердце.

Я в испуге распахнул глаза, шумно выдохнул и только тогда сообразил, что просто перестал слышать размеренное сопение Марианны.

Девушка сидела на диване и зябко куталась в мою рубаху.

— Как рука? — спросила она и зевнула.

Я попытался пошевелить пальцами, особо в этом не преуспел и поморщился:

— Не очень.

— Принести воды?

— Давай, — вздохнул я и глянул на хронометр, с которым так и проспал всю ночь. Расстегнуть браслет на левом запястье, когда не работает правая рука, — занятие не из тривиальных.

Без четверти семь. Пора на работу.

Понедельник, чтоб его!

Забрав у Марианны стакан с водой, я поставил его на подлокотник и скрутил крышечку пузырька с обезболивающим. На этот раз решил ограничиться одной таблеткой — опухоль хоть и не спала, но отдавленную кисть ломило уже не столь сильно, как вчера.

Перетерплю. Сегодня нужна свежая голова; не стоит лишний раз пилюли глотать.

Запив таблетку, я уселся на диване и поморщился, когда заныли отбитые ребра. Синяк выглядел просто ужасно.

— Виктор, тебе бы отлежаться, — посоветовала Марианна, окинув меня оценивающим взглядом.

— Не выйдет, — поморщился я и спросил: — Ты хорошо знала Шарлотту Ли?

— Общались, — неопределенно пожала плечами девушка и присела рядом. — А что?

Я осторожно улегся на спину, отчасти в ожидании, когда подействует таблетка, отчасти, чтобы лишний раз не попадались на глаза голые девичьи ноги, и попросил:

— Расскажи, что она была за человек.

Марианна возмущенно фыркнула:

— Что за странный вопрос?

— Опиши ее парой слов. Только самое важное на твой взгляд.

— Она была как все, — сообщила девушка после недолгих раздумий, — но хотела быть лучшей. Поступила в университет только из-за того, что туда поступили ее подруги, а когда те начали встречаться с мальчиками, выбрала себе самого популярного.

Я кивнул.

— Стало модно возмущаться социальной несправедливостью, и она устроилась в избирательный штаб Ланфорда?

— Думаю, так и было, — подтвердила Марианна.

— Скажи, никто из ее подруг не выходил замуж в последнее время?

— Одна или две. Многие уже помолвлены.

— Ясно, — протянул я. — А не знаешь, на кого Шарлотта могла положить глаз? Мужчина в возрасте, с положением, возможно даже семейный…

— Нет, — покачала головой девушка. — Если кто и знает, то Жанна.

— Жанна Риг?

— Да, — подтвердила Марианна и слегка покраснела, видимо вспомнив о содержании сожженных негативов.

— Собирайся, — вздохнул тогда я, — отвезу тебя домой.

— Вот еще! — возмутилась девушка. — Никуда я не поеду!

— Ты не можешь жить здесь вечно!

— Еще как могу! Как думаешь, что скажет отец, если узнает, где я провела эти две ночи?

— Больное сердце мамы тебя больше не волнует?

— Ну Виктор! Я никому ничего не скажу! Я же просто пошутила! Еще пару дней, — заканючила Марианна. — Виктор, ну пожалуйста… Ты не представляешь, какая там смертная скука! Я не буду больше пить, обещаю!

— Собирайся.

— Ха! — фыркнула наглая девица. — Хочу посмотреть на лица персонала, когда ты вытащишь меня из номера в таком виде!

— Одевайся!

— И не подумаю!

Я глянул на часы, понял, что на споры уже нет времени, и выругался:

— Черт с тобой. Два дня, потом выметаешься отсюда. Все ясно?

— Отлично! Спасибо, Виктор!

— И позвони домой.

— Хорошо-хорошо!

Марианна попыталась принять вид послушной маленькой девочки, но это у нее получилось из рук вон плохо, и, не желая больше лицезреть чертовку, я отправился в ванную.

Вот что странно — всегда полагал, будто одинаково хорошо владею обеими руками, но оказалось, что это далеко не так. Управляться одной лишь правой было бы несравненно проще, такое, по крайней мере, сложилось впечатление, когда я кое-как почистил зубы, умылся и затянул ремень брюк.

— Дай помогу! — Марианна распахнула платяной шкаф, выбрала серый в голубую полоску галстук и сноровисто повязала его мне на шею. Потом затянула шнурки туфель и улыбнулась: — Ну и куда ты без меня?

— Это унизительно, — уже традиционно пробурчал я, осторожно просовывая распухшую кисть в рукав пиджака. Затем убрал в карман табельный револьвер, надел шляпу и с наброшенным на левую руку плащом прошествовал на выход.

— Виктор! — остановила меня Марианна уже на пороге, прислонилась к стене и вдруг спросила: — Мне и в самом деле идет твоя рубашка?

— О господи! Это просто невозможно! — простонал я и захлопнул за собой дверь.

Спустился на крыльцо, перебежал через дорогу и зашел в парикмахерскую. Там удивительно бодрый для столь раннего времени мастер в один миг избавил меня от щетины и даже пару раз сжал резиновую грушу, опрыскав одеколоном.

— Это лишнее, — поморщился я, расплатился и вышел на улицу.

Поймать такси удалось без особых проблем, и вскоре я уже поднимался на крыльцо полицейского управления города Осень. Заметил дымившего сигаретой инспектора Раевски и направился к нему.

— Привет, Филипп! — поздоровался с инспектором и попытался левой рукой выудить портсигар. — Как дела?

— Отвратительно, — поморщился глава криминальной полиции, весь какой-то помятый, с осунувшимся после бессонной ночи лицом. — Что с рукой?

— Несчастный случай на производстве, — прибег я к весьма расплывчатой формулировке и закурил. — А у вас что стряслось?

— Двух наших застрелили, — поведал мне Филипп. — Всю ночь на ногах, ни на минуту глаз не сомкнул.

— Я их знаю?

Раевски внимательно глянул на меня и кивнул:

— Знаешь. Варниц и Брод.

— Сержант Варниц? — разыграл я удивление. — Помню такого. Разговаривал с ним всего пару дней назад. Поджог особняка мэра, так?

— Так, — подтвердил Филипп.

— Дела! — протянул я и спросил: — Убийц нашли? Уже знаете, чьих рук дело?

— Редкий случай, когда убийцу не пришлось искать, — хмыкнул инспектор и щелчком отправил окурок в урну. — Этот недоумок попытался перебраться с крыши на крышу и сорвался вниз.

— Точно недоумок.

— Но остается много неясного…

Я выкинул недокуренную сигарету и спросил:

— Что за неясности?

— Убийца как-то завладел табельным штуцером, хотя парни были не при исполнении. Дело темное… — вздохнул Филипп, распахнул дверь и шагнул в вестибюль управления.

Я поспешил следом.

— Убийцу опознали?

— Нет. В картотеке управления его нет. И знаешь что, Виктор… — Филипп вызвал лифт и повернулся ко мне, — …ты задаешь те же вопросы, что и Алан Портер.