Я и Путь in… Как победить добро - Отар Кушанашвили

(Сокрушенно.) Ну что это, б…, такое? Ты будь остроумным, как, например, Отар, – этим еще можно хвастать, а тем, что у тебя миллионы и ты покупаешь кого-то… Ту, которая родила от меня детей, уговорить на любовь – вот это подвиг, а пять тысяч евро достать и купить – невелика заслуга, но ты сейчас удивляешься, потому что не представляешь, как артисты на это идут. Я отвечу: с большим удовольствием! Когда я переговорщиком был, не верил своим ушам – возвращался и продолжал уточнять детали. Мы обсуждали райдер: сосать или лизать…

Судя по твоему интеллектуальному лицу, тебе это не очень приятно слушать – ты, наверное, думал, что мы о творчестве Пушкина будем беседовать?...

«Хотел переспать с Настей Каменских, поинтересовался, не с бандитами ли она, получил утвердительный ответ, и теперь она мне не нравится».

– Перейдем тогда к творчеству…

–  (Смеется).

– Каково, на твой взгляд, сегодняшнее состояние украинской эстрады?

– Очень высо… Нет, не так! Если не брать в расчет человека, после знакомства с которым не страшно в принципе ничего, – Поплавского, в частности, его черный плащ, очки и поворачиваемую туда-сюда, как у Виктора Цоя в песне «Мы ждем перемен», голову, если абстрагироваться от этого, безусловно, выдающегося явления в мировой культуре, особенно в португальской ее части… В общем, если не обращать внимания на этого светозарного человека, которого так любят грузинские лесорубы…

– …и дровосеки…

– Гомосеки? Может, и гомосеки, не знаю… Я увидел его на фоне транслировавшейся на плазму удивительной истории про отца, который ведет маленького мальчика по засеянному грузинской – то есть бутафорской – пшеницей полю. Поплавский пел что-то типа: «Батько сказав менi: «Будь ох…енним!» – какую-то такую песню (Отар имеет в виду визитную карточку поющего ректора – «Юний орел». – Д.Г. ), но стоял почему-то в черном плаще с поднятым воротником и черных очках и делал вот так (вертится по сторонам).

Манера исполнения у него, как у группы «Чай вдвоем»: они поют песню «Милая» и смотрят друг на друга – в сетчатых майках, б…, а потом рассказывают, какие у них семьи… (Напевает.) «Милая, я скучал без тебя…» Б… сидишь с грузинами в баре, и они говорят такое, что лучше тебе не знать перевода…

У Поплавского есть удивительное свойство: он поет свое «батько сказав» и кайфует, но когда я узнал, кто спонсор его программ, и услышал, что он вынуждает студентов приходить на съемки… Я просто им восхищаюсь, но если абстрагироваться от этой исторической персоны, уровень у украинского шоу-бизнеса не позорный, а, скажем так, сопоставимый с российским. Раньше между ними была огромная пропасть, а теперь скажу совершенно искренне: мне очень нравятся Потап и Настя Каменских.

– Особенно Настя Каменских?

– Да, и я с ней хотел переспать. В принципе это ни для кого не секрет, но я специально интересовался, не с бандитами ли она, получил утвердительный ответ, и теперь она мне не нравится. Правда, у них с Потапом есть чувство юмора, и «Чумачечая весна» кажется мне шедевром. Я слышал их песни раньше и в Сочи на тех самых «Пяти звездах», где они победили, честно говоря, не думал, что у них есть будущее, а теперь вижу у них только одну проблему: Потап скоро сойдет с ума от собственного отражения в зеркале. Мне кажется, он уверен, что он 5 °Cent, только из Харькова, а Каменских я бы купил две порции клубники. Передай ей – не пожалею, а если серьезно, мне кажется, это крепкий дуэт европейского уровня, и как минимум Потап и Настя не слабее российской эстрады....

«Моя жена Нелли подсказывает, что вы, наверное, голодны, – произнес Кобзон. – Может, вам продуктов прислать?»

– Ты как-то признался: «Я столько мерзкого сделал, что буду гореть в аду»…

– …да…

– …и еще: «Два года мне не подавали руки и не пускали в рестораны»…

– Вторая реплика связана с Пугачевой, а вообще очень смешно было, когда Руслан Байсаров, тот самый бывший муж Кристины, седьмой (он думает, что первый), отчитал в дверях своего клуба охранника – ему велели сказать мне, что зал переполнен… Между администраторами была тогда негласная договоренность: Отарик – персона нон грата. Я ходил подстриженный, с бланшем под глазом…

– После того как тебя побили?

– Да, и мне говорили: «А как ты думал? На кого замахнулся? В мой клуб звонили, чтобы тебя здесь не было». Ну, люди знали, куда я хожу… Я между тем с девушкой был, зима, она стоит, мерзнет… Хотел показать ей, что я не трусливый, что отведу ее в клуб, но меня никуда не пускали. В одно заведение, второе, третье, однако простые люди питали ко мне симпатию. Таксист, например, подвозит, я ему говорю: «Не уезжай никуда, потому что нас могут выгнать» – и он ждет.

Б…, я должен сказать тебе удивительную вещь! Наоборот, это Байсаров сказал, чтобы из его клуба меня не отправляли, а заступился Федор Бондарчук. К сожалению, с ним у меня сейчас нет отношений – из-за того, что я позволил себе критику…

– «Язык мой – враг мой»…

– Да, но на этой критике, на ее обоснованности я настаиваю, а Федя ранимый, как все мы… Тогда он мало того, что провел меня в клуб, так еще в пику всем, кто со мной не здоровался, бутылку самого дорогого шампанского заказал, наполнил моей спутнице бокал, посидел с нами и сказал: «Не обращай внимания, но если тебя из Москвы не выживут, очень удивлен буду».

Вот такая история, касающаяся суда с Аллой, а первая реплика… Ну, она в общем контексте была сказана… В фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино» – единственной приличной, даже шедевральной картине Никиты Михалкова – героя Александра Калягина догоняет тот, у кого он уводит женщину, и спрашивает, почему он такой попрыгунчик и всегда ему везет. Калягин, мой ученик, поворачивается и говорит: «А с чего вы взяли, что судьба меня не бьет?»

Кто-то мне бросил однажды: «Будешь гореть в аду!» – «Конечно! – ответил я совершенно отчетливо. – И если ад есть, он станет местом моей прописки». У меня по этому поводу нет никаких иллюзий, а почему у других есть иллюзии, что их ждут в раю, когда мне известно о них все? В Москве, например, откуда к тебе я нагрянул, не знаю ни одного человека, который должен оказаться в раю. Я, отец семерых детей, самый нежный сын моих родителей, буду гореть в аду, а эти ублюдки столько зла каждый день делают и думают, что туда не попадут?!

– Ты говорил, что Кобзон от смерти тебя спас, – в чем это заключалось?

– В том, что протянул руку, когда встал вопрос о депортации.

– Даже о депортации?

– А как иначе? Алла – это святыня, Фрэнк Синатра в юбке, и тут какой-то говнюк…

– …из Кутаиси…

– …на нее замахнулся! Я тогда в первый раз это слово услышал – «депортация», но куда? Мне некуда было ехать, то есть географически было, конечно, куда, но на что там жить? Так или иначе, квартиру пришлось бы освобождать: платить за нее я больше не мог, и тут звонок…

Удивительная штукенция! – по голосу я понимал, что это кто-то знакомый, но долго не мог узнать, кто. Он произнес: «Если вам нужна помощь, прямо сейчас к вам от меня приедут». Я порывался спросить: «А кто это?» – такой баритон… Я ведь с Кобзоном никогда не общался, писал только о нем статью, но знакомы мы не были… Наконец, он назвал себя и вдруг спросил: «Моя жена Нелли подсказывает, что вы, наверное, голодны – может, вам продуктов прислать?» Б..! Если говорить утрированно, по-голливудски, над моей головой уже была занесена…

– …секира…

– …и вдруг этот звонок! Мне, кстати, еще один удивительный человек позвонил – Андрей Державин.

– «Не плачь, Алиса, ты стала взрослой»?

– Да, правда, строчку эту, чего можно было ожидать, не пропел (смеется) .

– Хороший он парень!

– Очень. Сказал: «Запишите мой адрес…», и еще всегда ко мне хорошо относился то ли вышвырнутый, то ли самовольно ушедший со двора Челобанов (хотя, по-моему, равного альянса – по правдоподобию, по крайней мере, у АБ еще не было).

– Больше тебя не бьют?

– Не бьют, но я дерусь, а если лезут нахально в драку, я, как Кличко, непобедим....

«Абдулов бил меня по лицу, ногою в живот, а Кристина Орбакайте кричала ему: «Саша, что же ты делаешь?! Он ведь уже не дышит!»

– Три года назад умер Александр Абдулов, а ведь с ним отношения у тебя тоже были ой еще какие непростые…

– Я перед ним извинился.

– Успел-таки?

– Конечно – в программе на «REN-TV».

– У вас же драка была, насколько я помню…

– Ну какая драка?

– Тебя просто держали и били?

– Да, избили тогда сильно. Кристина Орбакайте кричала ему: «Саша, что же ты делаешь?! Он ведь уже не дышит!»