Парадокс Атласа - Оливи Блейк

– Вперед? – Он предложил Парисе руку.

Париса взглянула на него с прищуром.

– Сделай что-нибудь с лицом.

А, значит, та мысль была не о том, как он хорош.

– Что мне с ним сделать?

В замешательстве Париса ответила:

– Ты просто ужасно выделяешься. Никогда не пытался слиться с толпой?

– Могу спросить тебя о том же, – сказал Каллум, демонстративно скользя взглядом по ее бедру.

– Люди запоминают меня, только если я им это позволяю. – Она предостерегающе выгнула бровь, как бы говоря: не забывайся.

– С чего ты взяла, будто я так не умею? – Впрочем, Каллум был ленив и, не желая тратить силы, снял одну из иллюзий. – Так лучше?

Париса снова прищурилась.

– Что ты сделал? Изменил прическу? – Она протянула руку, но Каллум отпрянул, поэтому она коснулась лишь краешка линии волос.

– Вот погоди, начнешь седеть, сама ко мне прибежишь, – сказал Каллум. Париса хмыкнула, пожав плечами, и он снова предложил ей руку.

– Тебе полагалось отсиживаться у себя в комнате, – сказала Париса, на этот раз беря его под локоть и начиная спускаться. – Знаешь ведь, как он тебя ненавидит.

Сейчас она говорила об Атласе без насмешки. Интересно, куда делось это чувство?

– Разумеется, он меня ненавидит. – «И правильно делает». – Кто-нибудь еще придет? – спросил Каллум, махнув себе за спину, когда они наконец оказались внизу.

Париса пожала плечами и отстранилась.

– Довольно самокритично.

Они молча влились в море гостей и прошли в переднюю, обитую бархатом и завешанную гобеленами оттенков вина и красного дерева. Предметы убранства бросались в глаза сильнее обычного: знакомые рельефы арок в греко-романском стиле и сверкающие колонны, отделанные самоцветами, которые мерцали в колеблющемся свете свечей. Все взгляды устремились на Парису и тут же, как она и обещала, прошли сквозь нее, когда внимание рассеялось.

– Ты что-то притихла, – заметил Каллум.

– Правда? – Парису его наблюдение никак не задело. – Кажется, мне надо выпить.

– Принести чего-нибудь?

– Нет. – Она взглянула на него слегка настороженно. – Ты ведь не станешь сопровождать меня весь вечер?

– Не стану. – Каллум и правда не собирался таскаться за ней. У него больше не было причин делать или не делать хоть что-либо. И это окрыляло. Или угнетало. Не вгоняло в депрессию, нет, депрессией тут вообще страдал кое-кто другой. – Просто он не хотел меня видеть, вот я и пришел.

Париса проследила за его взглядом и увидела у дверей большого зала Атласа. Тот хохотал над шуткой канадского премьер-министра.

– Ты же прочел что-то в его досье, так?

Каллум не стал спрашивать, откуда ей это известно.

– Скромное происхождение, – послушно сказал он вместо этого. – Серое прошлое.

– Ну, это естественно, – фыркнула Париса. – Рожденные в богатстве несносны во всем, что бы ни делали.

Она усмехнулась, бросив на Каллума красноречивый взгляд.

– Моя мама происходила из бедных.

– Ну и молодец, – ответила Париса, заметив так вовремя проплывающий мимо поднос с фужерами шампанского. – Тебе, я так понимаю, ее трудолюбие не передалось?

Каллум пожал плечами.

– Видимо, во мне не прижилось.

– И правда. – Потянувшись за шампанским, Париса поймала на себе еще чей-то взгляд. – Отложим пока этот неловкий разговор, ладно? – бросила она Каллуму через плечо. – И смотри, больше не пей, а то на тебя хандра нападает. И не убивай никого, – подумав, добавила Париса. – Ну, или ладно, мне все равно.

– Ты когда-нибудь влюблялась?

Париса взглянула на Каллума с отвращением.

– Боже правый, забудь, что я просила не пить. На вот, – сказала она, всучив ему фужер. – А то ты всех смущаешь.

– Точно. – Каллум выпил шампанское, но Париса к тому времени уже ушла.

Каллум швырнул фужер за плечо, но тот растворился, так и не коснувшись пола. А жаль. Видно, тут применили множество чар; вот Тристан их все разглядел бы в отличие от Каллума. Тристану открывалось многое из того, чего другие не видели. Например, то, что Каллум очень близорук и постоянно щурится. Внешне он это исправил. Он вообще все исправлял, потому что умел решать проблемы. Какое-то время Каллум даже зарабатывал, исправляя людей, но это так скучно. Да и потом, исправления долго не держатся, и в этом-то как раз весь облом. Людей очень просто менять, и они готовы меняться. Сегодня они тебя любят, а завтра – уже нет.

Слишком часто Каллум наблюдал, как теряет место в жизни других, и да, ладно, это не повод для… За что там Тристан возненавидел его сильнее всего? Так и не скажешь. У Каллума множество милых недостатков, выбирай не хочу. К счастью, рядом с ним никто надолго не задерживается.

Каллум огляделся и заметил кое-что. Вернее, кое-кого не заметил. Атласа. Тот пропал. Гм, любопытно. А еще сквозь толпу шла какая-то женщина. Ну Атлас, пройдоха! Каллум неуклюже потянулся за очередным фужером и, промахнувшись, призвал его в руку. Выпил и бесшумно последовал за женщиной к кабинету Атласа.

Дверь, как специально, была приоткрыта.

– Профессор Ха Аранья? – прозвучал голос Атласа. – Ваша репутация вас опережает. Скажите, что значит эта Ха… Ах да, Хименес, – заметил он, присаживаясь за стол. – Вы замужем или просто так взяли новое имя?

– Это девичья фамилия моей бабушки, – ответ произнесли уверенным и зрелым голосом. Судя по всему, женщина была старше Атласа и испытывала главным образом смесь неприязни и гнева. Ей очень сильно хотелось оторвать Атласу руки-ноги, но, к несчастью, она по какой-то причине сдерживалась.

– Ясно. И чем же я могу помочь, профессор?

– Сдохните, – ответила та. – Медленно. В муках.

– Как я вас понимаю, – сказал Атлас.

– Вообще я затем и пришла, чтобы вас убить, – призналась женщина, и Каллум чуть было не вмешался, готовый закричать нечто вроде: «О не-е-ет, нет-нет, он этого и добивается, сеньора, стойте!» – но тут она заговорила дальше: – Однако дело не в вас. Если вы умрете, вас просто кем-то заменят. С тем же успехом можно рубить головы Гидре.

– Вы правы, – согласился Атлас.

– Ваша организация – вот отрава. Конкретно от вас мало что зависит.

– Как всегда, – с сочувствием ответил Атлас. – Сожалею, что не могу предложить вам большего, Белен.

– Вы правы, – неожиданно утомленно проговорила женщина-профессор. Будто вуаль жизненной цели спала с ее лица. «Ой-ой, – подумал Каллум, – это плохо, это очень плохо. Берегитесь!» – Что ж, вот вам и вечеринка.

– Готов позволить ударить меня в челюсть, если вам от этого станет легче, – сказал Атлас, что было не очень спортивно с его стороны. Женщина, и без того подавленная, в снисхождении не нуждалась.

– Очень великодушно, благодарю, – ответила она и, вылетев из кабинета, наступила Каллуму на ногу. – Прошу про…

– Не останавливайтесь, – шепнул Каллум. Он нашел небольшой переключатель в ее голове