Знак бесконечности - Татьяна Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы подумали, что теперь, когда все кольца собраны в одном месте, здесь должен быть некий перекресток миров, — Питер посмотрел на Джонсона, который кивнул, подтверждая. — Место, где можно попасть из одного в другой.
— Миров? — переспросил Ирвин. — По-вашему, их много?
— Как минимум четыре. Но, может, и больше. И они различаются по времени. Какое сегодня здесь число?
— Девятнадцатое августа.
— Я так и думал. А у нас — одиннадцатое. 2018-го года. Одни наши сутки — двое ваших. Я пробыл у вас сутки и вернулся во вчерашний день. Даже немного раньше. Джонсон только готовил ланч, который мы уже съели перед тем, как я отправился к вам.
— Фантастика! — недоверчиво заметила Лора.
— И тем не менее. Но все это, в принципе, не так уж и важно.
— Да, — согласился Ирвин. — Главное — как определить тот момент, когда вы сможете попасть именно в свой мир, а не в какой-то еще. Вы не помните, может, была какая-то особенность, что-то такое, что вы бы сразу узнали, перейдя через границу?
— Нет, — вздохнул Питер. — Только то, что там нет вашего дома. Даже холма драконьего нет. Абсолютно ровное поле. Это мы сразу увидим. Но, как я понимаю, таких миров минимум два. Мы запросто можем попасть в тот, откуда к вам приезжал другой Питер. И не узнаем об этом, пока не доберемся до Скайхилла. Ну, может, и раньше, конечно. Но не факт, что сразу успеем вернуться обратно.
— Если вдруг попадем не туда, надо будет оставлять сразу за границей какие-то метки, — предложил Джонсон. — Чтобы в следующий раз точно знать: здесь мы уже были, это не наш. Тогда не придется каждый раз искать Скайхилл. Мне почему-то не очень хотелось бы встретиться с самим собой.
— Что это там? — насторожился Ирвин. — Кажется, кто-то едет по дороге.
Шум двигателя приближался, сопровождаемый двухголосым лаем: гулким, суровым ротвейлера, звонким, заливистым — Собаки.
— Я посмотрю, — Ирвин встал с дивана и направился к двери.
Питер почувствовал странную слабость. Что-то подобное он испытывал, когда в Каоре бежал ночью темными закоулками вслед за Джонсоном, быстро теряя кровь, льющуюся из пораненной ноги. Его словно тянуло из дома — туда, вслед за Ирвином, скорее!
— Милорд, что с вами? — голос Джонсона донесся словно через толстый слой ваты.
Питер медленно встал и пошел к выходу.
— Смотри, Питер, — сказал Ирвин, стоя на крыльце. — Кажется, точно такая же машина, как твоя.
К воротам подползала серебристая тойота с бульдожьей мордой. Узкие раскосые фары и дополнительные ходовые огни, диски-снежинки — это ладно, но даже мелкий тюнинг и голографическая наклейка на боковом стекле были точно такими же, как у его машины. Питер посмотрел левее, но его кроссовер был на месте, стоял чуть дальше от дома.
— У меня что, в глазах двоится? — потряс головой Ирвин.
Машина остановилась, и из нее вышел одетый в джинсы и белую рубашку-поло Питер. Питер Даннер, лорд Скайворт — собственной персоной.
— Точно двоится, — сказал Ирвин. — Вроде бы и не пил ничего. И не так уж жарко. С ума сойти!
Питер и его двойник стояли и смотрели друг на друга через ограду — точно так же, как смотрели друг на друга два Джереми. Какая-то неодолимая сила заставила спуститься с крыльца и пойти по дорожке к воротам. Другой Питер остановился с другой стороны, пытаясь открыть калитку.
— Стой! — раздался отчаянный женский крик. — Держите его, не пускайте!
Ирвин вздрогнул, сбежал с крыльца и схватил Питера за руку. Открылась задняя дверь машины, из нее выскочила невысокая женщина в зеленом платье и вцепилась в другого, который настойчиво дергал закрытую калитку. Питер словно очнулся от какого-то наваждения и посмотрел на нее, но всего лишь на секунду. Другой Питер — тоже. Похоже, их обоих тянуло друг к другу, словно магнитом, и они не обращали внимания ни на что вокруг.
Услышав крики, на крыльцо выглянули Лора и Джонсон.
— Эс, это ты?! — вытаращил глаза Джонсон. — Откуда ты взялась?
— Черт, Эйч, да уведи же его в дом! — крикнула та, продолжая держать другого Питера. — И не выпускай! Им нельзя быть рядом, ни в коем случае.
24. Банка с кольцами
Самый старый мир — Новый мир
— Тебе не жарко в джинсах? — спросила я Питера, когда мы выехали из Стэмфорда. — У Вити вон даже пятки голые вспотели.
С самого утра стояло такое пекло, что не верилось, действительно ли мы в Англии, а не в Африке. Я надела самое легкое летнее платье, но все равно казалось, что на мне шуба.
— Жарко, — флегматично отозвался Питер. — Но я надеваю шорты только на пляж.
— Почему? — удивилась я. — У членов парламента такой строгий дресс-код, что даже в отпуске нельзя носить шорты?
— Английские аристократические мальчики до восьми лет ходят в шортах круглый год. Даже в морозы. Шерстяные гольфы до колен и шерстяные длинные шорты. В некоторых частных школах и у старших такая форма. У нас в Итоне, конечно, такого не было, но все равно, шортами я сыт на всю жизнь.
— Мда, а я думала, что после отдельных кранов для холодной и горячей воды меня уже ничто не удивит.
Я смотрела в окно, пытаясь отыскать хоть что-то знакомое, но то ли за пять веков ландшафт основательно изменился, то ли мы ехали по другой дороге. Ничего похожего на то, что я видела из колымаги Хьюго Даннера.
— Надеюсь, мы там надолго не задержимся. Заберем кольца и сразу обратно.
— Ты думаешь, объяснить ситуацию Лоре и Ирвину удастся за пять минут? — хмыкнул Питер. — Сомневаюсь.
— Знаешь, Питер, у меня такое чувство, как будто я в кино снималась и полностью вжилась в роль. А потом вернулась после съемок и не могу понять, где иллюзия, а где реальность. Мне даже Тони сейчас кажется иллюзией. Хотя у нас двое детей. Правда, мне и Мэгги кажется таким же сном.
— Если бы это было так, Света, ты бы не приехала, — возразил Питер.
Обогнув Лестер, мы свернули с трассы на узкое шоссе, и только тут местность показалась мне смутно знакомой. Особенно когда проехали
