Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице - Шери Финк

которых те впадали в забытье. Это делалось в случаях, когда больные испытывали сильное беспокойство, удушье или боль. Иногда к такой мере прибегали, чтобы хоть немного облегчить жизнь медсестрам, которым в противном случае приходилось бы наблюдать за мучениями больных и следить, чтобы они случайно не отсоединили окружавшие их со всех сторон трубки. Но, с другой стороны, лишая пациентов возможности контролировать свое состояние и сообщать о своих ощущениях, врачи тем самым делали их еще более беспомощными, чем дети или животные, неспособными дать понять, если что-то не так. К тому же, становясь пассивными, они уже не вызывали сочувствия и желания их спасать.

«Я католичка, – сказала Фурнье, – но не очень набожная».

«Что ж, пусть это останется между вами и господом», – ответил Кинг.

После разговора с Фурнье отчаянное желание Кинга покинуть Мемориал стало еще острее. Он уже был готов отправиться вплавь, хотя не раз видел, как медсестры опорожняют утки и судна прямо в воду. Кинг отправил эсэмэс-сообщения своей сестре и лучшим друзьям, в которых сообщил, что «злые силы» обсуждают вопрос об эвтаназии пациентов. Он умолял отправить в больницу кого-нибудь, кто бы мог его забрать. «Обратитесь на телевидение, в Национальную гвардию, куда-нибудь», – писал он.

* * *

Написано от руки диспетчером компании «Авиэйшн сервисез инкорпорейтед» (АСИ) на вертолетной площадке Мемориала.

Бортовой жунал в обложке из искусственной кожи.

Пожалуйста, передайте в представительство «Авиэйшн сервисез» в Далласе:

1. АСИ на данный момент совершило 3 полета – 2 из аэропорта Слайделл и 1 из аэропорта Кеннер.

2. От Береговой охраны поочередно работают 3 многоцелевых вертолета «HH-65». На данный момент ими выполнено 5 рейсов в качестве «Скорой помощи», в ходе которых дети и женщины (в количестве 5–6 человек за рейс) доставлялись на сборный пункт возле стадиона «Супердоум».

3. По данным администрации, на территории больницы до недавнего времени находилось порядка 1000 гражданских лиц. На 1 сентября их осталось 450 человек. Повторяю, 450 человек.

4. Сейчас среди людей, находящихся здесь, примерно 120 пациентов Мемориала и еще одной больницы.

5. Изначально в больнице находилось приблизительно 1500 человек, но вчера многие были вывезены на плавсредствах.

6. Больные, находящиеся в критическом состоянии, были эвакуированы в понедельник и вторник. […]

7. Вертолеты Береговой охраны прибывают примерно каждые 15 минут, каждый берет на борт 5–6 пациентов.

* * *

Проработав сутки внизу, главная медсестра отделения «Лайфкэр» Джина Избелл вернулась на седьмой этаж и очень удивилась, увидев «мисс Элис» Хацлер и ее подругу по несчастью Роуз Савуа все еще в палате, а не в очереди на эвакуацию. Хацлер казалась сильно обезвоженной и едва отвечала на вопросы. Избелл почувствовала себя виноватой. Она вспомнила, что обещала дочери Хацлер хорошенько позаботиться о ее матери.

Избелл немного отдохнула в пустой палате. Стянула с себя белую футболку, голубые форменные брюки и теннисные туфли – все это она носила, не снимая, уже несколько дней. Затем обтерла тело детскими влажными салфетками, надела чистые джинсовые шорты и тонкую серую футболку, которые взяла в своей машине, где посидела немного, наслаждаясь прохладным от кондиционера воздухом. Вернувшись в больницу, она собралась позавтракать и выпить растворимого холодного чая. Мимо палаты, где она расположилась, прошла женщина-врач. Избелл узнала ее, хотя ей и не было известно, как ее зовут, – эту невысокую женщину с пышными волосами в последнюю неделю ей не раз доводилось видеть на этаже.

Избелл предложила Анне Поу – а это была именно она – пакетик растворимого холодного чая. «Пожалуй, попью», – негромко согласилась Поу, одетая в форменную рубашку с обрезанными рукавами. Выпив чай, она с грустным видом пошла дальше по коридору.

К Джине подошел медбрат, которого Избелл считала одним из лучших. Это был Андре Гремийон, ее друг еще по школе. Лицо у него было расстроенное. Оказалось, он только что побывал на втором этаже. По его словам, многие медработники и волонтеры, похоже, даже не подозревали, что на седьмом этаже все еще оставались пациенты. Кто-то сказал Андре, что в городе введено осадное положение, что Баптистская больница эвакуирует своих сотрудников и все, кто может ходить, должны быть вывезены. «Из того, что мне сообщили внизу, я понял, что все уезжают», – сказал Андре. Он боялся, что скоро во всей больнице останется только персонал «Лайфкэр» и девять пациентов на седьмом этаже. «Если все покинут больницу, кто же будет переносить наших больных?» – с тревогой спросил он.

Несколько ведущих сотрудников «Лайфкэр» отправились на поиски Сьюзан Малдерик.

* * *

«Если вам так необходим ваш чемодан, вам придется отправиться с ним вплавь!» – Малдерик, не выдержав, сорвалась на родственника одного из членов медперсонала, который требовал, чтобы ему позволили взять с собой в лодку огромный баул. Между тем по правилам каждый мог захватить с собой только маленькую сумку или даже просто бумажник или кошелек. Ни о каких чемоданах и домашних животных не могло быть и речи.

Малдерик и двух шагов не могла ступить, не столкнувшись с кем-нибудь, кто норовил выплеснуть на нее свое раздражение. Она уже двое суток сновала по этажам больницы, принимая на себя негативные эмоции других людей: напряжение, беспокойство и страх. Две медсестры, которые привели с собой в Мемориал детей-подростков, пришли к ней и, обливаясь слезами, заявили, что им надо немедленно отправиться в какое-нибудь безопасное место. Когда же Сьюзан возразила, что в больнице еще есть пациенты, о которых надо как-то заботиться, медсестры стали на нее кричать. Другим медсестрам позволили уехать, возмущались женщины, а они чем хуже? Малдерик всячески оправдывала и защищала уехавших медсестер, объясняя, что они отправились на сборный пункт, куда больных отвозили на лодках, и будут помогать пациентам там. При этом она умолчала о том, что и их тоже просила остаться в больнице.

Всякий раз, когда Малдерик проходила по второму этажу, люди, сидевшие наготове с собранными вещами и – вопреки всякой логике – животными, спрашивали у нее, когда их вывезут. Один мужчина-терапевт вспылил и накричал на нее, когда она сказала, что он должен остаться, поскольку в больнице еще много пациентов, которых кто-то должен переносить. Врач заявил, что у него больная спина и таскать людей с места на место – работа для тех, кто помоложе. Малдерик, не ответив, ушла. Слишком много всего происходило вокруг, чтобы она могла позволить себе спорить с каждым, кто был раздражен или расстроен.

После стычки из-за чемодана к Сьюзан подошли три старшие медсестры из «Лайфкэр». Они сообщили, что у них кончается протирочный спирт и еще кое-какие расходные материалы, а затем поинтересовались, как быть с девятью