Пирамида жива… - Юрий Сергеевич Аракчеев

плохое, что вольно или невольно причинил я тебе за время нашей совместной жизни. Знай, что я тебя всегда любил и люблю… Передай привет и наилучшие пожелания всем родным и близким. Еще раз прощай…

21.IV.89.

П.С. Задержался в Ульяновске, были большие трудности. Сегодня 5.VI.89 г. выехал на «Белый лебедь». Приезжай немедленно!»

«Дорогая Валечка!

Вчера, наконец, получил первую весточку от тебя – письмо от 5.VII.89. Скажу честно, оно меня очень огорчило. Я ожидал совсем иных известий… Что касается последних 3-х с лишним месяцев, то они для меня были и продолжают оставаться очень тяжелыми. То, что мне довелось увидеть, услышать и испытать на себе, просто неописуемо. Зато теперь я хорошо знаю, что творится в «закрытых зонах» МВД под аккомпанемент истошных воплей о перестройке, гласности, демократизации, правах человека и т.п. Я располагаю конкретными фактами чудовищных преступлений, совершенных работниками Усольского управления исправительных дел и готов дать показания компетентным органам. Причем мои показания будут подкреплены очень многочисленными другими свидетельскими показаниями. Было бы очень хорошо придать это широкой общественной огласке… Можешь ссылаться на эту часть письма и показывать всем желающим. Я отвечаю за достоверность каждого своего слова. Теперь коротко о своем здоровье и самочувствии – хуже некуда, держусь из последних сил. В настоящее время нахожусь в санчасти – болен дизентерией. В условиях ужасающей антисанитарии, царящей в зоне, не заболеть этой болезнью попросту невозможно, здесь она носит характер эпидемии. Можно было бы много писать о местных «эскулапах», которых безо всякого преувеличения можно назвать врачами-убийцами, о «методах лечения» и т.д., но это заняло бы целые тома. Если Бог даст я выберусь из этого ада живым, я этого так не оставлю, иначе перестану чувствовать себя Человеком и Гражданином… Вообще сохранить здоровье и жизнь здесь можно лишь при двух условиях: 1) или беспрекословное рабское подчинение, при полном молчании; 2) или «активное сотрудничество» с администрацией, выражающееся в доносах, различных провокациях и т.д. Как ты понимаешь, оба эти пути для меня абсолютно неприемлемы. Если в других зонах можно было как-то защититься от произвола и беззаконий с помощью прокурора по надзору, работников местного управления, то здесь это совершенно невозможно. По словам «старожилов» (а сидящих здесь более 2х лет мне встретить не довелось), прокурора здесь вообще не бывает, а жалобщики заканчивают свой жизненный путь на «Белом лебеде», где человеческая жизнь вообще не имеет никакой цены, в этом я убедился сам. Недаром местные работники МВД с похвальбой заявляют, что им значительно легче списать зэка, чем павшую корову, лошадь или овцу. В свете этого очень прошу тебя приложить все усилия, чтобы в максимально короткий срок перевести меня в любую зону за пределы Пермской области…»

«Дорогая Валечка!

Решил написать тебе еще одно письмо, так как опасаюсь, что такой возможности у меня уже больше не будет. Дела мои очень плохи. Видно, за меня решили взяться всерьез. Меня заставляют работать на лесобирже, на тяжелых физических работах. При моем нынешнем состоянии здоровья это равносильно убийству. Я естественно от этой работы отказываюсь, а последствия этого – направление в карцер с последующим переводом на «Белый лебедь». Здесь это практикуют очень широко. Что такое «Белый лебедь» в письме рассказать невозможно, на это потребовалась бы не одна тетрадь. Но если сказать коротко – это тюрьма, где человека калечат физически, а главное морально, то есть попросту превращают в животное. Первый раз по пути сюда я пробыл там, к счастью, всего неделю, но то, что увидел и испытал на себе, не поддается описанию. До такой изощренной жестокости и зверства не додумывались даже работники ГУЛАГА сталинских времен. Во всяком случае мне ни у Солженицына, ни у других авторов такого читать не приходилось. «Лебедя» практически не выдерживает никто. Здесь даже властелины уголовного мира – «воры в законе» – «встают на путь исправления», то есть отказываются от «воровских идей». В Усольском управлении, в частности в нашей зоне, собраны самые отпетые уголовники со всего Союза. Эти люди, как они сами говорят, прошли огонь, воду и медные трубы, то есть не вылазили из карцеров, БУРов, подолгу сидели на тюремном режиме, но и они панически боятся «Лебедя». Собственно, эта тюрьма, да и все Усольское управление были созданы для искоренения «воровской идеи» в местах заключения. Но иногда сюда попадают и такие, как я. Никогда и представить себе не мог, что в конце жизни мне придется перенести такое. Мне рассказывали, да и сам я был очевидцем такого, о чем страшно писать, да и в это никто не поверит. Я продолжаю, как и в других зонах, открыто говорить администрации свое мнение о всем происходящем. На это мне было цинично заявлено, что после «Лебедя» мои взгляды изменятся. Но вот тут-то как раз они ошибаются. Сломать меня, превратить в раба, бессловесное животное им не удастся никогда и ни при каких обстоятельствах. В свете грядущих событий еще раз очень прошу тебя попытаться вытащить меня из этого страшного управления. Обращаться по этому поводу в МВД абсолютно бесполезно. Единственная возможность – это поднять шум везде, где только можно, благо нынешняя политика гласности это позволяет… У меня нет ни одного настоящего друга, который хотя бы попытался помочь мне в столь тяжелый период. Но сейчас не время корить себя за прежние ошибки. Если Бог даст выйти из этого ада живым, остаток жизни проживу совсем по-другому. Валечка! Меры по моему вызволению отсюда надо принимать немедленные и энергичные, иначе может оказаться поздно. Поверь мне, я ничуть не преувеличиваю…

…А вообще-то, если говорить честно, у меня уже не осталось надежд на благополучный исход этого дела. Валечка, прости, что я доставляю тебе столько хлопот. Даже в этих условиях я мог бы приспособиться, найти «теплое местечко» и тихо сидеть срок в одной зоне, ведя относительно благополучное существование. Но для этого надо продать душу дьяволу, потерять остатки человеческого достоинства и стать рабом этих выродков, воистину настоящих преступников и врагов народа. Такой путь для меня неприемлем, сохранить жизнь такой ценой я не хочу и не могу, всю оставшуюся жизнь я презирал бы себя. А так остался честным человеком, несмотря на сфабрикованное дело и лживый приговор. Теперь снова перехожу к прозаическим делам. Если ты еще не выслала посылку, то высылать не надо, думаю, эти вещи мне больше не потребуются… Когда меня увезут на «Лебедь», тебя уведомят, мне обещали. Ну, вот, пожалуй, и все. Привет всем родным и близким. Заранее поздравляю тебя с днем рождения, т.к. боюсь, что