Марсианские рыцари (Сборник) - Эдгар Берроуз

Пока он ел, глаза его не переставали ни на минуту оглядывать границы тюрьмы. Вдруг он заметил, что на противоположном конце стола что-то лежит. Это был ключ. Подняв закованную лодыжку, он осмотрел замок на кандалах. Не могло быть сомнения! Это был ключ от замка на его кандалах. Беспечный воин забыл его здесь. Надежда вновь вспыхнула в груди Гохана из Гатола, или Турана. Он украдкой взглянул в открытые двери. Никого не было. О, если бы он вырвался на свободу! Он выбрался бы из этого проклятого города и никогда больше не расставался с Тарой, защищая ее от всех бед, если понадобится, даже ценой своей жизни.

Он встал и осторожно двинулся к противоположному концу стола, где лежал желанный ключ. Прикованная нога остановила его, и он вытянулся на всю длину стола, протянув пальцы к своей желанной цели. Пальцы были уже рядом с ключом — еще немного, и он схватит его. Он тянулся изо всех сил, но ключ все так же был недосягаем… Он продолжал свои попытки. Кандалы глубоко врезались ему в ногу, но все было напрасно. Он вновь сел на скамью и, глядя на раскрытые двери и ключ, понял, что все это было частью хорошо продуманной изощренной пытки, которая должна была деморализовать пленника, не подвергая его физическим страданиям. Вначале воин пустился в бесполезные сожаления и проклятия, затем собрался с духом, нахмурился и вернулся к прерванной еде. В конце концов, он не даст им удовольствия понять, как глубоко они ранили его. Во время еды ему пришло в голову, что можно попробовать подвинуть стол к себе и тем самым приблизить ключ, но затем он увидел, что во время его беспамятства стол прикрепили к полу. Гохан вновь усмехнулся, пожав плечами, и принялся за еду.

Когда воины вышли из камеры, куда заключили Чека, калдан сполз с плеч рикора и перебрался на стол. Здесь он немного поел и направил руки рикора к еде и питью, и безголовое существо с жадностью набросилось на них. А Чек тем временем, подобно пауку, прополз к противоположному концу стола, где лежал ключ от кандалов. Взяв его в зубы, он спустился на пол и быстро пополз к одному из отверстий в полу… Некоторое время он изучал это отверстие. Оно соответствовало его вкусам калдана. И это было удобное место для ключа. Кроме того, здесь, видимо, было логово единственной пищи, которой способен был наслаждаться калдан, — мяса и крови. Чек никогда не видел ульсио, так как эта гигантская марсианская крыса давно исчезла в Бантуме — на нее усиленно охотились калданы, но Чек унаследовал, не отдавая себе в этом отчета, каждое воспоминание каждого их своих предков, поэтому он знал, что ульсио живут в таких норах, что ульсио годится в пищу, знал также и то, как выглядит ульсио, каковы ее привычки, хотя никогда не видел ни ее саму, ни изображения. Когда мы разводим животных, мы стараемся выработать у них нужные нам свойства. Точно так же, развивая свой мозг, калданы передали по наследству свои знания, опыт потомкам. Несомненно, и в нашем сознании скрываются впечатления и знания наших далеких предков. Они спят в нашем сознании, и у нас возникает смутное представление в какой-то там прошлой жизни. О, если бы мы могли оживить эти воспоминания! Перед нами раскрылись бы картины прошлого. Мы бы, может, посетили сады Господа, в которых наши далекие предки жили до грехопадения. Чек углубился в нору и по крутому спуску спустился на десять футов. Здесь он оказался в восхитительной, прекрасно выделанной сети подземных ходов. Калдан приободрился. Здесь была настоящая жизнь! Он быстро и бесстрастно двигался к своей цели, как вы, например, входите в кухню в своей квартире. Его цель лежала в углублении сферической камеры в одном из проходов. Здесь в гнезде из обрывков меха и ткани лежали шесть детенышей ульсио. Когда их мать вернулась, там было только пять детенышей и существо, похожее на большого паука. Она немедленно бросилась в атаку на пришельца и была встречена челюстями, которые перехватили ее так, что крыса не могла шевельнуться. Челюсти медленно подтянули горло зверя к отвратительному рту калдана, и через мгновение крыса была мертва. Чек мог бы долго оставаться в гнезде, так как пищи здесь хватило бы на много дней, но он не стал делать этого. Наоборот, он принялся исследовать норы. Он проникал во множество остроумно устроенных ловушек, нашел отравленную пищу и другие признаки постоянной и безуспешной борьбы, которую вели жители Манатора с этими отвратительными созданиями, населявшими подвалы их домов и общественных зданий. Он обнаружил не только то, что эти подземные ходы пронизывали каждый район города, но и то, что большинство из них были очень-очень древними.

Тонны и тонны почвы должны были быть перемещены, и он долгое время недоумевал, куда же она делась, пока один из шедших вниз туннелей большой ширины и длины не привел его к месту, где был слышен рокот подземного водопада. Вскоре он уже был на берегу большой подземной реки, уходившей далеко к центру планеты, где она, несомненно, впадала в подземный океан Омелан. В эту стремительную реку бесчисленные поколения ульсио сбрасывали землю, которую они выкапывали во время строительства своих обширных лабиринтов. Лишь ненадолго задержался Чек у подземной реки. Его, на первый взгляд, бессмысленные поиски на самом деле направлялись на поиски определенной цели, и эту цель он преследовал с энергией и целеустремленностью отчаяния. Он исследовал множество ходов, кончавшихся подземными камерами или другими помещениями, осматривал их из безопасной глубины нор, пока не убеждался на своих паучьих лапах и за короткое время покрыл значительное расстояние.

Его поиски не увенчались успехом, и он решил вернуться в тюрьму к своему прикованному рикору и посмотреть, не нужно ли ему помочь. Дойдя до конца прохода, кончавшегося в этой камере, он замедлил шаги у самого выхода из норы: отсюда он в полной безопасности мог рассмотреть, что делается в камере. Он увидел, что в раскрытой двери появилась фигура воина. Рикор сидел навалившись на стол, его руки медленно двигались в поисках пищи. Чек видел, как воин взглянул на рикора, его глаза широко раскрылись, и пепельная бледность сменила бронзовый цвет кожи. Воин отступил назад, как будто его ударили в лицо, парализованный страхом, он стоял так несколько мгновений, затем приглушенно вскрикнул, повернулся и побежал. Как жаль, что калдан Чек не мог смеяться!

Быстро войдя в комнату, он подполз к столу, взобрался на плечи рикора и принялся ждать. Можно было подумать, что у Чека, не умевшего даже улыбаться, появилось чувство юмора. Около получаса просидел он так, затем до него донесся звук шагов, приближавшихся по каменному полу коридора. Он услышал звон оружия, задевавшего за стены, и понял, что эти люди торопятся. Но перед входом в его камеру они остановились и пошли медленнее. Впереди был офицер, а за ним, по-прежнему широко раскрыв глаза, шел немного ошеломленный воин, который выбежал в такой панике. Войдя в комнату, они остановились, и офицер взглянул на воина. Пальцем он указал на Чека.