И снова дождь... - Людмила и Наталья Корниловы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Край болота становился все ближе, но и под нашими ногами толстый слой растительности едва ли не ходил ходуном — похоже, кто-то пытался нас сбросить с тропы, и я уже с трудом удерживалась на ногах. Кром и Кот еще несколько раз стреляли, но из-за тугих струй дождя я не сумела рассмотреть, кто еще пытался на нас напасть.
И вот до края болота, там, где начинаются невысокие кусты, осталось совсем немного, не более десятка шагов. Еще немного — и будем в безопасности! Однако, как оказалось, у Якова Иннокентьевича насчет этого были несколько иные намерения, и он решил действовать — сделал вид, что споткнулся, а когда стал подниматься на ноги, то внезапно сильно толкнул в сторону приблизившегося к нему Тимофея Михайловича, и тот, чтоб удержаться на ногах, сделал пару шагов в сторону. В тот же миг тонкое щупальце, просто-таки вылетев изо мха, обвило его ноги. Как спасали старого охотника и срезали с него сильное щупальце — об этом надо рассказывать отдельно, но в итоге он вновь оказался на тропе, злой до невозможности и выпачканный болотной грязью. Что касается Якова Иннокентьевича, то, как и следовало ожидать, он успел сбежать под шумок, и искать его под проливным дождем — дело бесполезное.
Хуже другое: рядом с тем местом, откуда только что спасся Тимофей Михайлович, внезапно холмом стал подниматься слой болотной растительности — со стороны это выглядело так, будто снизу кто-то пытается разогнуться во весь рост. Смотреть на это и думать о том, какая еще тварь обитает в этом болоте — увольте, в данный момент подобное выше моих сил, да и мужчины придерживались такого же мнения.
К спасительному берегу мы, в прямом смысле этого слова, бежали, не оглядываясь, и стараясь не сойти с тропы, но еще до того, как покинули болото, до нашего слуха стали доноситься непонятные шлепки — такое впечатление, словно мокрую губку бросают о сырую поверхность. Ну, а когда наконец-то мы оказались на твердой земле, то кинулись бежать, стараясь оказаться как можно дальше от этого жуткого болота.
Каюсь — я все же не удержалась, и на бегу оглянулась, чтоб увидеть, что за существо вынырнуло у самого края болота. Конечно, струи дождя мешали хорошо рассмотреть это создание, но все же можно было понять, что перед нами находится нечто совершенно несуразное, похожее на большого зверя с гладкой кожей, широкими лапами и огромной клыкастой головой. Однако куда более неприятным был цвет этой твари — бледно-желтый, похожий на гнойный волдырь. В общем, становилось тошно от одного только вида этой образины, а уж звуки, издаваемые болотной тварью, напоминающие визг пополам с шипением, просто резали слух. К тому же это ходячее недоразумение всерьез сочло нас своей добычей, которая удирает из-под его носа, и потому решило отправиться вслед за возможной поживой, так что нам пришлось со всех ног пуститься наутек от болота, и еще очень долго мы слышали за спиной звуки шлепающих лап о мокрую землю. Повезло хотя бы в том, что по суше это чудище двигалось не очень быстро.
Сколько мы так бежали под дождем — не знаю, но в какой-то момент силы оставили всех нас, и мы просто попадали на сырую землю. Переводя дыхание, я вслушивалась в звуки окружающего мира, но кроме шума дождя не слышала ничего. Похоже, что, к нашему счастью, это непонятное существо не стало удаляться на большое расстояние от родного болота, и предпочло вернуться в привычный ему мир.
— Расскажи кому о том, что мы видели — никто не поверит… — через какое-то время выдохнул Тимофей Михайлович, стирая капли воды с лица. — Я за свою жизнь на болотах частенько бывал, и, случалось, кое с чем непонятным сталкивался, но чтоб видеть такое… Вы, конечно, парни смелые, но скажу вам вот что: кое от кого бежать без оглядки — не позор, а необходимость. Может, кто-то из вас знает, что это было?
— Не исключаю, что в свое время в это болото были выпущены какие-то особые звери для охраны… — произнес Кром. — Ну и мутации от негативного влияния тоже сыграли свою роль. От себя могу сказать только то, что это место придется долго вычищать от тех тварей, что там обитают.
— Да как же с такой пакостью справиться?.. — махнул рукой охотник. — Представить даже страшно, что творится там, под слоем мха! Я, во всяком случае, это бы видеть не хотел.
— Не сомневайтесь, Тимофей Михайлович, все увидим, уберем, ничего не оставим… — выдохнул Кром. — Нам бы только до обжитых мест добраться.
— Плохо, что Яков Иннокентьевич сумел убежать… — вздохнула я. — Боюсь, он за нами своих волков отправит.
— В том, что он удрал — тут хорошего, конечно, мало… — согласился Кром. — Но волков в ближайшее время он за нами вряд ли пошлет. Как зоолог, могу утверждать, что звери и птицы в ненастную погоду малоподвижны и малоактивны. Исключение составляет, пожалуй, только барсук, который любит побродить в дождь, и северная утка, интенсивность лета которой прямо пропорциональна ухудшению погоды. Проще говоря — чем хуже погода, тем активней утка летит.
— Еще кабана сюда же отнеси… — проворчал Тимофей Михайлович. — Тот тоже любит ненастье — в земле копаться легче. И, пожалуй, лисицу можно к кабану добавить: ей что дождь, что снег — все без разницы.
— Но есть небольшое уточнение… — чуть улыбнулся Кром. — Если плохая погода надолго, то зверь все равно начинает активничать. Что же касается тех волков, которыми командует наш… недруг, то почти уверен — они вряд ли отправятся за нами в такой дождь.
— Я б тоже никуда не отправился, будь на то моя воля… — подосадовал старый охотник. — Каждый из нас сейчас такой мокрый, будто одетым в речке искупался. И вообще, надо искать какое-то место, где можно пересидеть дождь и обсушиться, а иначе все уже к завтрашнему утру заболеем
