Модель по вызову - Марина Дмитриева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третье платье — черное, длиной в пол. Оно без бретелей и оставляло полностью обнаженными плечи. Еще имелся весьма внушительный разрез, который приоткрывал вид на мою безупречную ногу. В нем я, пожалуй, ничем не уступала прославленным голливудским красоткам. Девочка-продавщица щебетала, точно соловей, нахваливая мою фигуру. Упырь, когда я появилась из примерочной кабинки, рассеянно кивнул, не сводя с меня жаркого задумчивого взгляда. Демонстративно застыла, словно красивый живой манекен, стараясь как можно выгоднее показать платье и свое великолепное тело в нем.
— Светик, а тебе какой наряд больше понравился?
— Мне все равно, в каком реквизите выступать, — делано улыбнулась во все тридцать два зуба.
— Светка, не бузи! — наигранно грозно приказал бритоголовый.
— Пусть будет черное, Юрий Николаевич!
Да, черное — своеобразный траур по моим глупым девичьим мечтам и прежней, типа порядочной, жизни.
Белье Юрий Николаевич тоже выбрал сам. Вместе с девочкой-продавцом долго ходил по рядам, перебирая все эти кружевные, атласные, с ленточками и бантиками комплекты, выказывая выдающиеся познания в вопросе дамского белья. Позавидовала даже. Сколько талантов на одного человека!
— Давай, иди одевайся! — Сунул мне в руки белье Юрик. — Покажись папочке во всей красе.
Папочка, блин, нашелся! Да уж, комплектик бритоголовый подобрал умереть не встать, пальчики оближешь, из штанов выпрыгнешь! Корсаж, выполненный из черной мелкой сетки, декорированной для красоты кружевом и небольшим белым бантиком между чашек лифа, плотно охватывал тело, подчеркивая плавные женские линии. К нему полагались стринги из такого же полупрозрачного материала и чулки телесного цвета с широкой черной кружевной лентой у основания. Мягкая мелкая сетка комплекта только лишь немного оттеняла мои прелести, оставляя все на виду: и торчащие соски, и гладко выбритый лобок, и упругие ягодицы. Если приглядеться, даже можно было различить временную татуировку в виде открывшей свои крылья бабочки. Символично. Надо отдать должное выбору Юрика, выглядела я во всем этом роскошно, эротично… настоящей богиней соблазна. Змеюкам тоже понравился мой наряд, они жарко закружились в животе, нахваливая вкус бритоголового. Впрочем, от Упыря гадюки, наверное, даже рубищу будут рады. Провела линию от лифа корсажа до трусиков, потом дальше, пальчики скользнули под эластичную сетку. Вздрогнула, прикусила губы, чтобы не застонать. Ведь девочка-продавщица совсем рядом, готовая в любую минуту помочь справиться со всеми этими крючочками и лямочками. Палец весь влажный. Черт, меня возбудил этот небольшой показ мод перед горящим взглядом Упыря. Я и правда шлюха!
Уже неоднократно отрепетированной модельной походкой вышла из примерочной кабинки, надо ведь папочке показаться... Во мне сейчас совершенно не было смущения, в таком белье невольно ощущаешь себя красивой и соблазнительной. Взгляд бритоголового обжигал откровенным плотским желанием. Юрий Николаевич неспешно, цинично, даже похабно, осматривал меня сверху вниз и обратно. Но щеки покалывало отнюдь не смущение, совсем нет... возбуждение красило румянцем мое лицо. Под горящим взглядом Упыря твердыми бусинками напряглись соски, а в животе, требуя новой порции удовольствия, забесновались змеи, и от их жарких движений любовный сок увлажнил трехниточные трусики. Оказывается, я ещё и эксгибиционистка... мне нравится демонстрировать при свидетелях свое полуобнаженное тело этому бритоголовому монстру. Продавщица бледной тенью маячила где-то в углу магазина. Все равно, плевать на нее! Смотри, смотри на меня, Упырь проклятый! Восхищайся мной, загорайся мной, желай меня до дрожи, до помутнения рассудка!!! Я сладкая-сладкая, сочная-сочная, такой, как я, у тебя никогда больше не будет!
— Берем синее и черное платье, — обратился к девушке Юра, — а также этот гм… миленький комплект.
Интересно, почему он красное решил не покупать? Неужели у бритоголового действительно хороший вкус?
Все, хватит на меня глазеть! Повернулась и все той же модельной походкой от бедра прошла обратно в кабину для переодевания. Взялась за кружево чулка, намереваясь отстегнуть его от лямок корсажа. В отражении зеркала, сзади меня, появился огромный широченный лысый бугай. Какой кульбит исполнили змеюки в животе! А потом по всему телу быстрей и быстрей, навстречу своему хозяину. Заполнили все внутри, перекрывая дыхание в легких, вынуждая делать судорожные глубокие глотки воздуха.
— Светик, — от возбуждения, которое слышалось в мужском голосе, по коже пошли мурашки.
Широкая лапища обхватила мою левую грудь.
— Ахм…
— Ты такая красивая...
Умелые пальцы сдавили сосок.
— Ахм!
Дернулась — так остро отозвалась во мне мужская ласка. Потом к первой руке присоединилась вторая. Сжал мои груди, они прекрасно поместились в его больших ладонях. Лапает их, месит, периодически легонько выкручивая столбики сосков, и я снова и снова вскрикиваю от простреливающих тело вспышек боли-удовольствия.
— Юрий Николаевич, там девочка, ахм… она может войти.
Даже на миллиметр не отодвинулся, продолжил неспешно мять мои груди под тонкой сеткой дорогого белья.
— Ахм…
— Не переживай, Светик, она не войдет, я ей денег дал… Да и обучены они закрывать глаза, когда надо. А ты сейчас такая соблазнительная... у меня штаны скоро по швам лопнут...
В доказательство Юрий Николаевич прислонился ближе, давая почувствовать горящей кожей ягодиц немаленький бугор, оттопыривавший ткань упыревских джинсов. Зеркальная гладь бесстрастно фиксировала мое трепещущее лицо и лихорадочно светящиеся желанием мужские глаза. В маленькой комнатушке кабинки для переодевания повисла тягучая густая атмосфера взаимного возбуждения. Хоть ножом режь. Его пропитанный страстью голос, жаркий взгляд, требовательный танец змей в животе странно сказались на моем сознании, я не выдержала сексуального накала и, отклячив свои шикарные девяносто пять сантиметров, стала тереться попкой об этот внушительный выступ в штанах бритоголового, словно призывая себя хорошенько отыметь.
— Кошка ебливая...
Это чертово словосочетание обладало магией! Змеи снова исполнили жаркий кульбит в животе. Акробатки, блин! Впрочем, их реакция понятна, я тоже балдею, меня простреливает током, когда Упырь так обзывается.
Мужская рука опустилась вниз по моему телу, легла на сетку трусиков впереди, погладила через нее выбритый лобок, обводя контур едва угадывающейся татуировки.
— Юра... — жалобно всхлипнула я, неотрывно, напряженно смотря в отражаемые в зеркале карие мужские глаза,
