Ловушка для Сэфес - Екатерина Белецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот в ответ слабо усмехнулся.
– Каждому своё, – ответил он. – Правда, замечательная надпись? Висела на воротах одного земного концлагеря, он назывался Освенцим. Ни я, ни Лин не претендуем на понимание, мы просим только одного – или принимать нас такими, как есть, или…
Он не договорил, снова поднял свою бутылку, сделал глоток.
– Пятый, – проговорил Рауль. – Все это делали с Клео по моему приказу.
– Это плохо, – ответил тот. – Надеюсь, ты потом извинился, – Пятый снова криво усмехнулся. – Впрочем, какая теперь разница?.. Вы сумели справиться с… проблемой, мы – нет. То есть сумели, но – по-другому. Ненависть, говоришь? А когда – без ненависти? Можешь себе представить? Тебе это, возможно, покажется смешным, Первый Консул…
– Это были не люди, – спокойно, с улыбкой, произнес Клео. – Это тли, клопы, насекомые-паразиты. Да, погубить человека способны и они. Шваль наподобие монгрелов может насмерть замучить человека для одного лишь развлечения. Но достоинство разумного существа – отнюдь не между ногами.
– Согласен, – кивнул Пятый. – Только последствия подобного общения для всех разные. Вероятно, это зависит от многих причин. И не стоит пытаться тут что-то сравнивать. Бесполезно. Достоинства – это одно. Сломанная психика – другое.
– Возможно, – задумчиво кивнул Клео. – Восемнадцать лет, кажется? Да… Вы очень сильные люди. Думаю, я так бы не смог.
– Девятнадцать, – поправил Пятый. – Возможно, смог бы. И даже лучше, чем мы. Не могу сказать, что мы справились, Клео. Я до сих пор уверен в том, что мы тогда проиграли.
– Но благодаря тем событиям вы стали Сэфес, а это никак не может считаться проигрышем.
– Не знаю, благодаря или вопреки, – еле слышно ответил Пятый. – Рауль, ты же поймал то, о чем я недавно… вспомнил. Только не ври, по глазам вижу, что поймал.
– Поймал, – нехотя ответил тот. – Знаешь, даже в подвале этом бетонном вашем… есть что-то неуловимо знакомое…
Он поперхнулся стаутом и закашлялся.
– Да ну тебя, – проговорил Рауль, прокашлявшись наконец. – С вашими считками рехнуться можно, и какой только урод это придумал – с такой точностью все фиксировать в памяти!
– Это не подвал, – ответил Пятый. – Это зал… восьмого «тима».
– Какая, к черту, разница, – раздраженно ответил Рауль. – Все равно ведь под землей. Лин, где ты?! – позвал он снова. – Я же водку без закуски пить не могу!
– Мне можно будет увидеть эту считку? – осторожно поинтересовался Клео.
– Потом, потом, – отмахнулся Рауль. – Что за больной интерес к грязным темам…
– Да, Клео, па-а-а-аршивые из Сэфес фурнитуры получаются, – усмехнулся Пятый. – Рыжий! Что ты там застрял? Вены, что ли, режешь?
– Нет. Жду, когда вам надоест трепаться, – зло ответил Лин. – Идите сюда, всё давно готово.
***Транспортная Сеть тут тоже была. Катер завис на орбите мира Нумик-ла-тер-ска и занял очередь на вход в Транспортную Сеть. Сэфес после вчерашней пьянки выглядели не лучшим образом, но Лин хотя бы перестал смотреть на Клео с таким ужасом и сторониться его. И то результат. А пьянка получилась знатная!.. Под конец Рауль с Пятым пытались вспомнить какие-нибудь знакомые обоим песни, а Клео с Лином, сидя за столом друг напротив друга, долго обсуждали достоинства и недостатки размещения машины Транспортной Сети на Эвене. Оба сошлись на том, что «если поставить ее поближе к центру, добираться будет о-о-о-о-о-очень удобно, и плевать, что транспортники сами размещают машины – были бы люди, всегда можно договориться».
Очередь стояла мертво.
– Часа два, как минимум, – печально сказал Пятый. – Если не больше.
– Пятый, а можно, мы будем называть эту планету как-нибудь иначе? – жалобно спросил Рауль. – Это же выговорить невозможно. Нумик какой-то… никаких сил не хватит!
– Они не пользуются самоназванием, – ответил Пятый. – Раньше, насколько я помню, мир назывался Зэтар, но теперь они пользуются только реестровым именем. Система Нумик – в их языке сектор параллели, обозначение цикла – тер, ска – состояние относительно зоны. А ждать придется долго…
– Почему? – спросил Рауль. – Обычно на вход в систему очередей вообще не бывает.
– Бывают, – ответил Пятый. – И еще какие.
– Вон, тот же Окист, – оживился Лин. – В сезон гонки устраивают на транспортах – кто первый эту очередь займет. Торговцы, а как дети – чего только не случается, и таранят друг другу корабли, и… а, фиг с ними.
– Вообще-то у нас приоритет на вход, – ответил Пятый. – Только тут он… гм… лучше им не пользоваться.
– Почему? – удивился уже Клео.
– Помнишь, Рауль, мы с тобой когда-то говорили о добрых поступках и несчастных угнетаемых мирах? – печально спросил Пятый. – Ты еще сказал тогда – плевать, что потом подумают торговые партнеры и будущие жители, главное – спасти людей здесь и сейчас? Вот тебе живой пример последствий. Это экспансированная система. В которую четыре тысячи лет назад пришли те, кто очень хотел сделать «как лучше».
– Я говорил, что торговые проблемы, и проблемы жизни и смерти находятся в разных плоскостях, – возразил Рауль. – Ну, так и как? Сумели они сделать лучше?
– Сам видишь. Мир общается с двумя Индиго-системами и одной Маджента-системой. Причем и одна фаза партнерства, и вторая искусственно навязана – с миром никто не хочет сотрудничать. Теперь это – условная Маджента, неспособная к принятию самостоятельных решений… потому что в истинных Маджента-мирах власть, пусть децентрализованная, всё же присутствует. Равно как и в Индиго. А тут, – он безнадежно махнул рукой. – Все чинно, тихо и мирно. И…
– …тут лютой ненавистью ненавидят Контролирующих. Как класс, – закончил Лин. – За то, что четыре тысячи лет назад молодой экипаж Сэфес вытащил загибающийся инфернальный мир из Белой Зоны в Маджента. И поддержал его экспансию.
– А в чем причина ненависти? – удивился Рауль. – В том, что те Сэфес помогли миру выжить? И что в этом плохого?
– Когда этот мир выжил, Рауль, он понял, как относятся окружающие к выживающим так, – мягко сказал Лин. – И понял, что лучше было бы стать кем-то еще, чем быть чьей-то второй фазой. Для того, чтобы понять причину, по которой этот мир терпеть не могут окружающие, достаточно взглянуть на земную историю. Ее ты, я думаю, знаешь…
– Недостаточно широко, – ответил Рауль. – Я унаследовал память первого Рауля, а он все же не был историком. Мир-колония, ты имеешь в виду?
– Цивилизация, которая ничего не добилась сама, обречена на презрение. При всей политкорректности. Белого человека в Африке, Рауль, почитали, когда он шел с ружьем на плече. Если он был без ружья – его прекрасно съедали в ближайших кустах, – заметил Лин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});