Все красотки - по ранжиру - Френсис Поллини

— А вы сами какой позиции придерживаетесь? — спросил Динк у мистера Мак-Дрю.

— Я вам не скажу… — ответил Тигр, под гул неодобрительных выкриков. — В крайнем случае, не теперь… — И затем учитель добавил: — Это было бы несправедливо!

— Но вы же скажете нам позже? — настаивал Динк.

— Конечно же, — ответил Тигр, оглядывая класс. — Понс, а что ты скажешь? — спросил он у этого проницательного парня, который сам уже был готов высказать свою точку зрения в разгоревшемся споре.

— Ну, я думаю, что Рошелл, без сомнения, права… Как может кто-нибудь сегодня утверждать, что они не знают? Я бы хотел знать, что они имеют в виду, когда утверждают, что они не знают…

— Возьми да и спроси у них… — сказал Джим Росси, и его поддержали еще несколько учеников.

Тигр вызвал Сэлли Суинк:

— Сэлли, почему ты сказала, что не знаешь?

Эта миленькая блондиночка, одетая в бледно-голубой свитер, ответила, бегая глазами в разные стороны;

— Я не знаю.

И весь класс дружно рассмеялся. Она вспыхнула. Тигр оставил ее в покое.

— Имеются еще и другие факторы… другие факторы… — сказала Рошелл, вступая на ту тропу, куда никто другой даже не отважился ступить. — Ум, рассудок, интеллект… — сказала она, и Тигр посмотрел на нее, влюбляясь в девушку еще больше. — Так как именно здесь лежит наиболее убедительный аргумент против референдумов… — Она продолжала: — Мы все прекрасно знаем, что неодинаково наделены способностями от природы, все люди очень разные, — этот факт невозможно оспаривать…,- Она выдержала небольшую паузу. — И поэтому отдавать решение сложных проблем общей массе абсолютно смехотворно. — Она снова помолчала и добавила. — Это просто абсурдно!

— Это антидемократично! — выкрикнул с заднего ряда Фрэд Рипак.

— Нет, это вовсе не так! — ответила эта изумительная девушка.

— Почему? — спросил Рипак.

— Ну, я сейчас попытаюсь объяснить это тебе, — сказала она.

— Хорошо… скажи нам… — попросил какой-то другой парень.

— Объясни нам это! — небольшой, но настойчивый хор голосов поддержал его. Она сказала:

— Это не является антидемократичным, потому что при окончательном и реалистическом анализе именно очень и очень небольшое меньшинство умных, трезвых и мудрых людей действительно поддерживают демократию в любой стране… определяйте этот термин, как хотите… Именно поэтому! — Она удивила Тигра, как обычно, или даже не так, как обычно, своей тонкой проницательностью.

— Прекрасная точка зрения… — выкрикнул Понс, внезапно осознав то же, что и Тигр.

— В самую точку! — поддержали Рошелл сперва один, а потом еще несколько голосов в разных концах класса.

— Успокойтесь! Успокойтесь! — попросил Тигр, и класс более или менее утихомирился.

— Рошелл… — попросил он эту изумительную девушку. — Хочешь развить свою мысль?

— Нет, — сказала она, слегка улыбнувшись ему. — Я ясно изложила свою точку зрения.

Не больше, не меньше. Тигр кивнул и посмотрел вокруг.

— Динк? — пригласил Тигр.

— Ну, нечего больше толочь воду в ступе… Я думаю, в том, что она сказала, есть большой смысл…

— Ты переметнулся к тем, кто голосовал за "НЕТ"? — спросил Тигр.

— Если это соответствует тому, что сказала она, то я действительно изменил свое мнение и присоединяюсь к тем, кто голосовал против референдумов, — сказал парень.

— Не делай этого, Динк… — попросил его Джон Кэмбел. — То, за что ратует она, — очень недемократично!

— Понс… — сказал Тигр, — А что ты думаешь по этому поводу?

— Она открыла мне глаза.

— Объясни… — попросил Тигр.

— Ну… это факт. Я с ней согласен. Абсолютный факт, — сказал парень. — Я просто много над этим не размышлял, в таком плане. Вот и все. Когда перестаешь задумываться над этим, это становится очевидным фактом.

— Итак, что касается тебя, — сказал Тигр. — Ты тоже считаешь, что ни одна сколько-нибудь серьезная проблема не должна выноситься на всенародный референдум.

— Вот именно. Пусть делают это избранные представители народа и официальные лица.

— Дэн… — Тигр повернулся к другому парню. — Ты голосовал за "НЕ ЗНАЮ"… Парень кивнул.

— Почему?

— Ну… — сказал Дэнни Мосс, — Я думаю, что это зависит от многих обстоятельств…

— Зависит от обстоятельств?

— Да, ну… я имею в виду… иногда, да… иногда, нет… все зависит от того, что выдвигается на референдум…

— Ты имеешь в виду проблемы…

— Верно, я считаю, что некоторые вещи, по-моему, можно ставить на референдум, а другие — нельзя… — Он выдержал паузу. — Вот почему я сказал, что я не знаю…

— Понимаю, — сказал Тигр. — Это была единственная категория, которая тебе подходила…

— Правильно.

— В действительности, мы должны были бы изобрести для тебя отдельную категорию… "ДА и НЕТ"! Раздался смех.

— Я думаю, что это именно так… — ответил парень.

— Ну, а я хотела бы изменить свое голосование на "НЕТ", — сказала Мэри Холден.

— Также, как и я — поддержала ее Сэлли Суинк. Тигр кивнул головой, улыбнулся и сделал соответствующие изменения на доске.

— Мы собираемся покончить с ничейным результатом, — заметил он. — Если придерживаться этого последовательно, то, может быть, кто-нибудь еще пожелает изменить свое голосование?

— Я хочу изменить свое голосование на категорию "НЕ ЗНАЮ", — только одна Марджори откликнулась на предложение Тигра.

— Или на "НЕТ", — воскликнул Тигр шутливо, спровоцировав тем самым смех в классе.

— У меня есть право изменить голосование! — сказала девушка.

— Конечно, такое право у тебя есть… я только пошутил… — сказал Тигр.

— А что бы сказала Джилл? — мрачно спросил Джо Флетчер.

Воцарилось молчание, и Тигр наклонил голову ниже. Он посмотрел вокруг себя. Все, казалось, задумались. Никто не издал ни звука. Понс кашлянул, коротко и отрывисто. Рошелл взглянула на Понса, а затем через комнату, за окна. Марджори играла карандашом, царапая какие-то крючки в блокноте. Пегги Лински устремила взгляд прямо перед собой. Джо Флетчер, Тигр понял, чувствовал себя круглым дураком. Он просто сидел и молчал. Тигр посочувствовал парню. В течение нескольких мгновений Тигр стоял перед классом и молчал. Наконец, он подошел к столу. Он открыл учебник и нашел соответствующую страницу. Молчание. Сплошное молчание.

— А теперь передайте мне свои домашние задания, — наконец, сказал он, обращаясь ко всем…

Понс тоже передал свое домашнее задание. Интересно, подумал он, как класс справится с возникшей ситуацией. Джо действительно сморозил нечто такое, что всех поставило в неудобное положение, хотя, возможно, он не хотел этого. Как Тигру удастся снова наладить рабочую атмосферу в классе? А ведь все шло так хорошо до этого случая. Почти так же хорошо, как на уроке английской литературы, где он встретился с женщиной своей мечты. Что за класс! Он парил в этом классе, он контролировал себя, тем не менее, полностью. И в конце урока он немного поговорил со своей мечтой. Что он говорил конкретно, он уже не помнил. Да это и не важно. Важно то, что он с ней разговаривал. Что за сон! Он только запомнил, что она сказала, он может зайти к ней в любое время, когда захочет, она ничего не имеет против. После этого он вряд ли способен был запомнить еще что-нибудь. Или перед этим. Следующее, что он помнил, было то, что происходило уже на уроке у Тигра. Он не забыл, что ему нужно сделать. Просто уловить нужный момент и все открыть Тигру. Насколько ему известно, Джим до сих пор находится в руках полиции. Он взглянул на пустую скамью. Еще только позавчера Джилл сидела на этом месте. Красивая и живая, цветок в полном расцвете. То, что произошло с ней, невозможно было бы представить в самом страшном сне! Понс почувствовал на сердце глубокую печаль. Он отвернулся от пустой скамьи, от притихшего класса и уткнулся в свою книгу. Домашние задания уже были переданы в передние ряды, и Понс слышал, как Тигр собирал их. Ну, и что же дальше? Просто даст задание почитать что-нибудь самостоятельно, чтобы как-то довести урок до конца? Если бы Понс был на месте Тигра, то так бы и поступил. Что еще можно придумать в этой ситуации? Кто тащил Джо за язык ляпать такую муру? Понс попытался думать о чем-нибудь другом. Например, о мини-юбках. Тут, скажу я вам, есть на что посмотреть! Хотя их носят в Соединенных Штатах еще не так часто, — по крайней мере, в нашем штате, в нашем городе. Он видел мини-юбки только в журналах, в кино и на телеэкране. В Англии их действительно много. В определенных районах Лондона, он знал, носили самые короткие юбки в мире — такие короткие, что навряд ли вообще можно говорить о юбках! Особенно в Челси. Он это знал точно. Так называлась часть Лондона. Они все выглядели в мини-юбках очаровательно. Не так, как в обычной одежде. Понс не имел бы ничего против того, чтобы мини-юбки носили в Соерсвилле. Такие же короткие юбчонки, как у маджоретток, даже короче! Он подумал о том, что случится, если девушка в такой мини-юбочке, особенно, если юбочка уж слишком короткая, нагнется вперед. Или назад. Он представил себе это зрелище! А что, если она сядет? Ну и картиночка! В одной из поз он вообразил себе мисс Нектар. Или мисс Смит! Она бы выглядела потрясающе! С такими ножками, как у нее — такими ножками! Перед глазами Понса мелькали эти соблазнительные позы, а не страницы книги, которую он продолжал по инерции листать. Ему становилось жарко. Возможно, однако, что они носят под этими мини-юбками какие-то специальные штанишки или трусики? Интересно, что? Что бы это могло быть? Что же? А что носит девушка его мечты? Ему делалось все горячей, он снова впадал в привычное состояние возбуждения, острого плотского желания. Он начал думать об операх. Теперь он начал усиленно думать только об операх, которые он любил, как он вообще любил музыку, в крайнем случае, большую часть ее. Еще ребенком он учился играть на гитаре, а позже — на кларнете. Эти инструменты до сих пор хранятся в его комнате, и время от времени, когда у него появляется соответствующее лирическое настроение, он играет на них. Если бы у него было побольше свободного времени, он бы посвящал его музыке. По крайней мере, инструменты всегда были у него под рукой и он часто играл на них под настроение. С одиннадцати лет и до сих пор он очень любит оперу. Особенно оперную музыку. Возможно, эта любовь перешла к нему от родителей — у них есть записи всех самых выдающихся опер, по крайней мере, отрывков и арий из них. Вероятно, всему виной южно-европейское происхождение его родителей, вернее, семьи его отца. В любом случае, Понс любил оперу. Больше всего ему нравились итальянские оперы, хотя, конечно же, ничто не может сравниться с божественным Моцартом, который, строго говоря, не был итальянцем. Его, Пенса, вкусы были эклектичны. Например, он без ума от "Кармен". Он видел удивительную постановку этого шедевра Визе в Нью-Йорке два года назад, с Викториа де лос Анжелес, — на его взгляд, лучшим исполнителем главной мужской роли в этой опере. Он ходил с матерью и отцом. Он был абсолютно поднят над землей и унесен из этого мира во время спектакля, и эта музыка до сих пор приводит его в восхищение. Сила, живость, чистая красота музыки, подобно живописным полотнам Тернера. Лунная соната Бетховена, например, захватывает его целиком. Он любил ее. Теперь эта музыка звучала, Понс слышал ее, и в его сознании снова материализовалась мисс Смит, она возникла воочию в его фантазии. Он видел ее. Музыка возникала и обволакивала ее всю, сопровождая ее, аккомпанируя ей. Она была в мини-юбке. Он стоял рядом с ней, и арию любви она пела для него. Он подпевал ей в унисон. Он чувствовал, как растет его фаллос, наполняясь могучей силой, в ответ на ее призывную любовную песню. Он просто умирал по ней. Ему нравилась ее мини-юбка. "Травиата"… "Риголетто"… Эти две прекрасные оперы. "Свадьба Фигаро"… Это величайшая из всех опер… "Панглиаччи"… Теперь уже целый сонм опер звучал вокруг него… Для него… Его мечта исчезла. Он видел, с ужасом наблюдая, как исчезает его мечта. У него разрывалось сердце. Он все еще умирал по ней. Он помахал ей рукой, из темных глубин "Лючии де Ламмермур"… Крещендо могучей музыки Вагнера сбило его с ног. Куда оно повлекло его? Он пытался не упускать ее из виду… Он думал о "Титлзах", Их музыкальный феномен интриговал его. И угнетал его одновременно. Он начал рассуждать здраво. Он не может сказать, что он совершенно не любит такого рода музыку. Он усмехнулся про себя, снисходительно, потому что когда бы ни слышал одну из их дурацких записей, ему становилось хорошо. По крайней мере, во время первого прослушивания что-то внутри его вторило их завораживающему ритму. Хотя, на самом-то деле, эта музыка рассчитана на подростков, на недалеких юнцов, которые сходили по ней с ума. Таких, как Фрешмен и иже с ним. Понс заметил — тонкий наблюдатель человеческих условий существования, каким Понс себя считал — такие типы, как Фрешмен, сходили с ума по "Титлзам" и впадали в почти истерическое состояние, слушая их песни. Это увлечение "Титлзами" стало проходить, когда они перешли в выпускной класс. Понс анализировал это явление. Он видел миллионы ребят, теряющими головы на концертах "Титлзов". Он видел, как те опрокидывали барьеры и рвали на себе одежду. Или пытались делать это. Остановятся ли они на этом? Теперь они уже рвали мундиры на полицейских, охраняющих "Титлзов" от разбушевавшихся фанатиков. Внезапно мисс Смит снова вошла в его сознание. Она была уже вообще без никакой юбки. Что же на ней надето? Она тряслась в танце и выкрикивала "Да, да, да! О, да, да, да!.." Куда она устремлялась сейчас? Член Понса устремился вверх, навстречу ей. Он начал думать о тренировке, борясь из всех сил со своим непослушным пенисом. Он рад будет встретиться с ребятами, со своим тренером. Даже если Джима не выпустят, все равно это будет здорово. Они с Тигром разработают и проверят на тренировке самые разнообразные схемы атаки, стратегические построения игроков, проанализируют и улучшат их наигранные комбинации. Понс сосредоточился на одной из схем проведения атаки, он ясно вообразил ее диаграмму, расположение отдельных игроков. Он вспомнил, как впервые предложил эту комбинацию Тигру, и команда, благодаря ей, выиграла очень трудный матч. Он уже не мог вспомнить, сколько очков записала команда на свой счет во время той игры, но комбинация, проведенная тогда, ясно стояла перед его глазами. Но для ее проведения необходим ключевой игрок, который сумел бы взять на себя инициативу и протаранить защиту соперников. Кто станет им сегодня? Понс знал, что над этой же проблемой мучается сейчас и Тигр. Понс внезапно одернул себя, заставив вернуться в реальность из мечтаний и фантазий. Он вспомнил, где находится он сам и что Тигр стоит сейчас прямо перед ним, у доски. Он стал думать о своем дяде филе, живущем в Китстоне. Он адвокат. Иногда Понс наезжал к нему. Он всегда погружен в дела, света божьего не видит от этих срочных и неотложных дел. Похороны. Понс снова очутился лицом к лицу с тем, что его мучило последние сутки. Маммер. Он тоже возник перед ним. Понс должен действовать. Но когда? Понс разволновался. Как можно быстрее, тут двух мнений быть не должно. Он снова погрузился в свои фантазии. Перед глазами возникли похороны. У нее будут замечательные похороны. Семья у нее религиозная, да и сама она верила в бога. Всем семейством они часто посещали церковь. Это очень хорошая церковь, старая добротная церковь методистов, на углу Спринг авеню и Черри стрит. Мисс Смит будет в трауре. В черной мини-юбке. Внезапно перед ним предстала его мечта, одетая в мини-юбку…