Шаг в палеолит - Сергей Николаевич Быков

Крук уже вовсю вовлечён в тренировки, но танцевать он будет ещё не скоро. Поэтому он с горящими глазами лупит в бубен и дует в сопелки, которые сам же и мастерит. Получаются они у него… разные, некоторые такие звуки издают – мама не горюй. Парень в поиске…

Хатак, конечно, не пляшет, как, впрочем, и Светлый Ручей, но оба с удовольствием бьют в бубен, дудят и трясут погремушками. Все в племени певцы и музыканты, чтоб их всех! Какое счастье, что я не отрываюсь в этом плане от коллектива, а то все сразу поняли бы, что я не Великий шаман, а так, китайская подделка.

Узнав, что бубен и барабан – это разные вещи, молодёжь загорелась сделать барабан. Шаман Горький Камень хитрый: с моей подачи они теперь в свободное от основных трудов время делают два барабана. Один выдалбливают из ствола дерева, попутно приобретая навыки к изготовлению ульев, другой корпус изготавливают из клеёных под прессом слоёв бересты. Тоже полезный опыт. Я ещё и намекаю так невзначай, хорошо бы барабан покрыть лаком. Что такое лак? О-о, это классная штука. От него древесина не мокнет, меньше гниёт, становится крепче и вообще красиво блестит. И ещё можно разрисовать барабан красками. Краски? О-о-о, это классная штука… И вот уже Крук с группой фанатов выпаривают, смешивают, толкут и добавляют в булькающие горшки разные ингредиенты. Я же направляю сей порыв в приблизительно правильное русло. Видящая с удовольствием помогает. Она смеётся, она всё видит, всё понимает. Крук весел, деятелен, от былой замкнутости не осталось и следа, вокруг него друзья, которым он нужен, для которых он важен. Он уже давно не стонет болотной выпью об утерянном статусе Великого охотника, он впервые за долгих два года счастлив. Но он убьёт своего Большерога, как я и обещал! А я, хитрый шаман, вдогонку к барабанам получу и лаки, и краски, и, может, даже и не одного вида. Уверен.

Быстро летит время! Щенкам уже месяц. Увы, они обе – маленькие мадамки, ни один джентльмен не выжил. Разгорелась целая баталия, как назвать щенков. Шум, крики, надутые губы. Наконец мудрая або высказалась, что только один шаман знает, для чего он всё это затеял, поэтому именно он и должен дать щенкам имена. Так волевым решением появились Мод и Лили. Эти толстопузые любопытные непоседы активно изучают окружающий мир. Вот теперь-то эти мохнатые шарики с длинным слюнявым языком, которым они моментально оближут и нос, и щёки, стоит лишь дать им такую возможность, являются всеобщими любимцами. Они постоянно у нас на руках, их постоянно ласкают, гладят, с ними сюсюкают и играют. Это правильно. Они должны знать свою стаю. Привыкнуть к запаху, виду, голосу членов своей стаи. Да, Мадам, мы – стая для твоих детей. Мне кажется, она и сама это понимает. Умная. Собака уже давно не суетится, не рычит, не тявкает призывно, когда я забираю от неё её детей. И уже не облизывает их так тщательно, проверяя, не отъели ли от драгоценных дитяток чего-нибудь эти странные существа, когда я возвращаю щенков. Лишь смотрит грустно… Но у тебя будет выбор, Мадам. Когда через месяц я тебя отвяжу, ты сама решишь – уйти или остаться. Но в любом случае твои дети останутся со мной. Прости.

– Так, друзья мои! Как говорится, не прошло и года, и я представляю вам вундервафлю палеолита, мегадевайс – лук!

– Опять шаман свои словечки дурацкие бубнит, – бурчит под нос Хатак свои комментарии.

Но меня с панталыку не сбить. Сегодня я представляю луки, которые я всё-таки закончил. Всего каких-то восемь месяцев, и уж поверьте, те, кто в этом деле понимает, подтвердят: это ещё быстро. И вот у меня пара луков, усиленные роговыми накладками, обклеенные берестой и обмотанные нитью, с усилием натяжения килограммов в сорок пять – пятьдесят. Один, обклеенный сухожилиями, с нагрузкой где-то в двадцать пять килограммов и один, для Соле, из ореха, с натяжением чуть меньше двадцати. Ещё у меня готов к показу один самострел. Тот вообще выдаёт нагрузку за шестьдесят.

Я, конечно, по-тихому уже слегка пострелял, чтобы освежить, так сказать, навыки. Сам-то я стрелок из лука средненький, прямо скажем, с арбалетом управляюсь куда лучше. Но и из лука с сорока шагов в пятидесятисантиметровый круг попадаю… ну, почти всегда. Так что сегодня презентация. Мишени готовы, я – тоже готов, публика заинтригована и ждёт.

– Несмотря на несознательные выпады некоторых граждан, я продолжу. Итак, лук. На данный момент и на долгие тысячелетия – самое грозное и универсальное оружие. Вы все в меру своих сил участвовали в его создании и знаете: процесс этот длительный и непростой, но все усилия того стоили.

– Кгм!

– Да, да, старый, стоили! И хотя, как ты не раз заявлял, за то же самое время сможешь наделать кучу отличных копий и дротиков, а не это «баловство», – помахал я стрелой, – но как раз этим «баловством» я сделаю то, что никогда, мой друг, не сможешь проделать даже ты со своими великолепными дротиками. Смотри!

«Ну, Господи, помоги!» Я без суеты, но довольно быстро послал пять стрел подряд в мишень. Попал, надо сказать, нормально. Не прямо в яблочко, но довольно кучно, и, главное, ни одна стрела не пролетела мимо. Для демонстрации то, что надо.

– Кгм… – задумчиво протянул старый охотник, пощипывая бородку. – Кидаю я дротики и подальше.

– Это вряд ли.

– С копьеметалкой?

– Вот ты… Фома неверующий! Хорошо. Докинешь с копьеметалкой до леса, – показал я на заросли деревьев вдоль русла Хрустальки, отстоящие от нас метров на сто пятьдесят, – твоя взяла.

Хатак прикидывал не долго.

– Нет.

– Эх, потрачу одну стрелу, так и быть, но с тебя потом – десять.

Я взял самый тугой лук. На меткость из такого стрелять не рискнул бы, а вот на дальность… Рывком согнув заскрипевшие «плечи», я пустил стрелу под оптимальным углом. Мгновенно сорвавшись, стрела унеслась к лесу. Тетива хлёстко стегнула по кожаному наручу, прикрывавшему кисть руки. Белое оперение стрелы я потерял из виду где-то уже ближе к деревьям, но было совершенно ясно, что до леса она долетела, а если и не долетела, то совсем чуть-чуть.

– Э? – подслеповато щурясь, спросил молодёжь Хатак.

– Ага, дед Хатак, – закивал Яр, – точно долетела.

– Да, долетела! Ага! Ты же сам видел! – загомонила остальная молодёжь.

Хатак пожевал губами.

– Легковата, как ты говоришь, стрелка, э?

Вот упёртый дед!

– При удачном выстреле шею косули пробьёт насквозь.

– Да? – Хатак задумчиво посмотрел на лук. – Тогда учи.

Ребята зашумели, задвигались. Одобрение главного эксперта по всему летающему получено. Всё-таки авторитет в этом деле у старого