Выбор - Олег Говда

Глава двадцать пятая

В общем, я знаю, что время в мире, так сказать, обычном течет куда медленнее чем в Междумирье, а то и вовсе останавливается, — но все же вид безмятежно похрапывающего у костра Торуса меня удивил. Нет, не тем, что он может спать так долго, а тем — что так крепко. А как же порождения чернокнижника, уничтожившие почти все живое под куполом Барьера? Нет, видимо, чего-то я все еще не понимаю. Либо землепроходец владеет недоступным мне знанием или умением, а потому не опасается мертвяков, либо… все, написанное в рекламном буклете, как всегда, несколько преувеличено. Вон и ушастый Барух не топчется вблизи огня, а отошел попасом метров на двадцать, а то и более. М-да, что-то в Датском королевстве опять не так… или у меня очередной приступ паранойи?

Как же надоело чувствовать себя болваном в чужих разборках, пусть даже самым что ни на есть козырным.

Живет себе человек тихо, мирно, никого не трогает, так нет же — обязательно должен заявиться какой-нибудь агитатор горлопан, навешать на уши тонны спагетти и марш-марш парни за правое дело. А оно, на самом деле, вполне может быть и левое. Да такое левое, что потом сотни лет мало будет, чтоб все исправить.

'Смело мы в бой пойдем, за власть…' А оно нам надо? Чтобы именно эта власть навластвовалась всласть. Лично мне?! Помню, подсчитывали как-то, что в мире на одну среднестатистическую (родители и дети) семью в среднем приходится около десяти гектаров земли и почти квадратный километр водной глади. Обустраивайся по своему разумению и живи, как хочешь. Так нет же, все хотят получить свои участки в Москве или Пицунде… И чтоб другие подавали им кофе. Ладно, все мы человечики, и ничто нам не в лом. Но! Почему я должен обеспечивать им эту возможность?

А ведь какая хорошая мелькнула у Создателя мысль, когда он прекратил строительство Башни, жаль — не довел идею до совершенства. Не разные языки людям надо было давать, а вообще, чтоб только чирикали. И каждого, кто на трибуну полезет, тут же лишать дара речи вообще.

Что-то постороннее прервало нить моих рассуждений. Я прислушался. Хруст гальки или показалось? Да, нет — все обстоит именно так: опять кто-то лезет на вверенные мне, во временное пользование, гектары. Ладно, подходи ближе. Сейчас дадим больше света…

Я взял палку и поворошил угли.

Незнакомец остановился в паре метров от костра и вскинул руку в приветственном жесте.

— Вечер добрый честному народу, не разрешите уставшему путнику у костерка погреться?

Я скользнул по нему взглядом, задержавшись на закреплённой у бедра кобуре. Вот как? Издалека будет. Парня с пистолетом в этих местах я еще не встречал. Лет тридцати пяти, в волосах уже седина видна даже в таком освещении. Одетый в короткую черную кожаную куртку, похожие по покрою на джинсы штаны и высокие ботинки на шнуровке. Интересно, а мотоцикл он на том берегу оставил? Ну, никак не монтируется его прикид с оседланной лошадью, а вот с мощным 'железным конем' — самое оно.

— Привет. Угу, анекдот слышал? Сидит Василий Иванович на рельсах. Петька подходит и говорит: 'Подвинься'. Я озеро не забронировал. Присаживайся, путник. Я бы даже сказал, глядя на кобуру, странник.

— Сдаюсь, Игорь Батькович, раскусили вы меня, — улыбнулся тот, опускаясь на землю по другую сторону костра. — Впрочем, можете успокоиться, я к вам в гости с самыми добрыми намереньями.

— Да я как-то и не беспокоюсь, — буркнул я в ответ, продолжая усердно ковыряться палкой в костре, отчего тот шипел и плевался искрами.

Судя по всему, товарищ из 'необыкновенных' землян. Пистолет — это раз. Появление на 'охраняемой' территории — это два. Да и старый анекдотец о Чапаеве вряд ли где еще в Веере Миров имеет аналогичную популярность. Я даже улыбнулся незаметно, неожиданно пришедшей в голову мысли. Если еще наши предки придумали поговорку: 'Помяни нечистого, так он тут же и заявится', - не свидетельствует ли это о том, что и века назад землян уже использовали как стабилизаторов другие Артасы и Арагорны?

— И что на этот раз от меня надо?

— Кому надо?

— Арам, естественно. Ты же посланник одного из них?

Я с демонстративной злостью переломил палку и, бросив ее обломки в огонь, пристально посмотрел на непрошеного гостя. Но тот в ответ только улыбнулся и покачал головой.

— Вы ошиблись, господин Ракитин, к этим божествам я не имею ни какого отношения, по крайней мере, в данный момент времени…

Вот как? Впрочем, сути дела это не меняет.

— Тогда зачем ты… вы здесь? И вообще, кто вы такой? Арию гостя: проходил мимо, зашел погреться, — можете даже не запевать… Не те здесь места, чтоб достопримечательности разглядывать. Туристы не приживаются, ни как фауна, ни как флора…

— Ого, сколько вопросов, — улыбнулся незнакомец. — Что ж тогда по списку. Я здесь чтобы встретится с вами. А кто я такой…

Он на мгновение задумался.

— Можешь называть меня Корректором.

— Корректором — это от 'корректировщик огня', или такой фигни, что лист бумаги опять белым делает? Впрочем, суть от этого не меняется… Что-то было, потом пришел корректировщик, и вот — этого уже нет. Чего именно откорректировать изволите?

Вопрос гостю не очень понравился и, как мне показалось, от ответа он банально увильнул.

— В данной ситуации это неважно, да и времени разъяснять нет.

Он сунул руку в карман куртки и вытащил оттуда какой-то кристалл, внутри которого разгоралась белоснежная искорка, и посмотрел на него с некоторым беспокойством.

— У нас минут пять.

— Пять минут до чего? — я настороженно посмотрел на лежащий у него на ладони кристалл. Терпеть ненавижу непонятных устройств, особенно с мигающим индикатором.

— Пять минут на интересующие тебя вопросы. Спрашивай, — незнакомец положил кристалл перед собой и с мудрой улыбкой 'сфинкса' выжидательно уставился на меня.

Почесать пятерней в затылке мне показалось самым уместным жестом, а как еще обозначить всю нелепость ситуации. Является из ночи нечто и предлагает спрашивать, предварительно включив таймер. Тест на поведение в нестандартной ситуации? Так проходили и не такие ловушки сознания. Извините, господин проверяющий из штаба округа, но коль нет четко поставленной задачи и явной угрозы нападения, спецы отдыхают.

— Любые вопросы?

— Ну, где зарыт клад или ответ на смысл жизни не обещаю, а вот на нужные отвечу.

— Знать бы еще эти нужные.

— Спрашивай, — повторил тот, поморщившись, словно я громко испортил воздух. — Времени у нас немного.

Глупо. Ну, ладно, сам напросился.

— Я смогу остаться в этом мире навсегда?