Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон

Стэнс снова смотрел на нее и хмурился.

— Я этого не понимаю. Но я — Стэнс из Дома Филбура, я не отвечаю на приказы призраков — злых призраков! — в его словах слышались гордость и вызов.

— Прекрасно, — охотно согласилась она, — но здесь дорога, по которой мы теперь пойдем.

У Элоссы не было ни малейшего желания ползти в это отверстие, но на ее расе лежало древнее принуждение — ни один крик о помощи, посланный от мозга к мозгу, не может остаться без внимания, и поэтому она не могла отсюда уйти.

Стэнс снял один из факелов на стене и полез с ним в отверстие. Элосса, поколебавшись, взяла факел из груды в углу и последовала за Стэнсом.

Здесь он светил более тускло, чем в пещере, потому что проход был узким, они пробирались по нему ползком, и Стэнс загораживал свет своим телом. Но и видеть тут было нечего — гладкие закругленные стены и чистый, даже без пыли, каменный пол.

Элосса боролась с нарастающим беспокойством. Возможно, сейчас оно не было беспричинным, как в пещере, здесь ее со всех сторон окружал, давил на нее камень, и вес его пугал ее. Из памяти не выходило случившееся с каменным лицом: что, если какой-нибудь неловкий толчок вызовет то же самое и здесь, и тогда на них обрушится потолок или стены? Затем темная фигура Стэнса вдруг исчезла, но свет его факела, скрывшись на миг, тут же вернулся и вывел Элоссу из этого червячного прохода в более широкое пространство.

В нем не было ни ровных стен, ни гладкого пола, по-видимому, это была природная пещера. Девушка стояла рядом с Раски. Под их ногами были наносы песка и гравия. Наверное, когда-то здесь, бежал подземный поток. Стэнс покачал факелом, но свет не дошел до какого-либо потолка. Возможно, они находились на дне глубокой пропасти, стены которой были сильно повреждены и теперь в них не было и следов какого-либо выхода.

Элосса еще раз закрыла глаза и послала мысле-поиск. Ответа не было. Но вряд ли кричавший Юрт умер: его конец дошел бы до нее, как шок, поскольку она держала свой мозг открытым в ожидании даже самого слабого ответа.

Стэнс медленно пошел вдоль стены, освещая факелом каждую трещину. А Элосса кое-что заметила: песок на полу лежал неровно и не во всех местах. Хотя он был слишком мягким, чтобы удержать какой-нибудь отпечаток, она заметила следы чьих-то ног.

— Посмотри, — сказала она Раски, — как ты думаешь, куда они ведут?

Он поднес к следам факел и пошел вдоль них. Они вели прямо к трещине, с виду ничем не отличавшейся от остальных.

— Она глубже, — сказал он, — и, кажется, может быть путем вверх или наружу.

Тут, по крайней мере, не пришлось ползти на коленях, но путь был очень узким. В некоторых местах они с трудом протискивались, обдирая тело о грубый камень. И тропа шла не прямо, как те две, по которым они прошли. Несколько раз они поднимались вверх по ступеням или скользили вниз, как по трубе. И, наконец, дошли до резкого поворота направо, а потом налево. Последнее усилие вывело их в другую глубокую пещеру.

Пещера была маленькой, по одну ее сторону, словно барельеф поднималась стена. И хотя составлявшие ее камни не были скреплены раствором, стена казалась неразрушимой, так плотно прилегали они друг к другу.

Стэнс воткнул факел в нишу в конце стены и провел руками по грубой поверхности.

— Прочно, — пробормотал он. — Но… — Раски достал свой охотничий нож и осторожно воткнул его в зазор между двумя камнями. Он долго раскачивал его, а затем резко толкнул камни, и они с грохотом выпали из кладки. — Они казались крепче, чем на самом деле, — сказал он. — Я думаю, что мы расчистим ход.

Пещера была тесной, так что они работали по очереди: один выламывал камни, другой бросал их назад, в проход. У Элоссы болели руки и спина, и она была голодна, как в полузимний период, когда юрты постились. Но ей не хотелось намекать на перерыв в работе: самое главное сейчас — выйти отсюда.

Когда они расчистили пространство, достаточно широкое, чтобы протиснуться, Стэнс взял факел, просунул его в отверстие и удивленно вскрикнул.

— Что там? — спросила Элосса, но он не ответил и пролез туда сам, а она быстро последовала за ним. Они снова оказались в проходе, сделанном человеком. Стены были не просто гладкие, а облицованные чем-то вроде полированного металла. При свете факела был виден узор, сиявший, как драгоценные камни самых разных цветов. Определенного рисунка не было, просто переплетение полос и линий, и цвет их все время менялся: желтый становился зеленым, голубой переходил в красный. После унылого серого камня Элоссу радовала эта перемена, но потом она стала щуриться. Что-то пугающе-чуждое было в этих полосах. Как цвет может пугать? Она вспомнила цветные башни дворца, стены Кал-Хат-Тана. Город казался гигантской сокровищницей. Эти полосы блестели так же, но чем-то они все же отличались.

Стэнс провел факелом рядом со стеной. Узор вспыхнул сначала зеленым, потом ярко-алым, затем перешел в оранжевый, который сменился желтым. Стэнс коснулся ногтем цветной полосы. В тишине коридора послышалось слабое пощелкивание.

— Это из Кал-Хат-Тана? — спросила Элосса и прикрыла глаза рукой. Ей показалось, что цветные полосы удерживают свет факела и усиливают его. И, конечно, это было не только ее воображение, потому что глаза болели так, словно она долго смотрела на источник света куда более яркий, чем факел.

— Не знаю. Я никогда такого не видел. Похоже, это должно иметь важное значение, однако, не имеет. Только ощущение…

Она не знала, как может повлиять на человека его расы изображенное его же собственным народом. Но сама она испытывала здесь все большее и большее неудобство. Скорее бы уйти отсюда!

Коридор был достаточно широк, они шли без затруднений. И шли молча. Элосса старалась смотреть только перед собой, чтобы не видеть цветных полос. Здесь было какое-то притяжение, похожее на начало иллюзии.

Чем дальше они шли, тем шире становились цветные полосы. Те, что в начале их пути были шириной в палец, теперь стали шире ладони. Цвета не могли стать ярче, но смена их стала происходить все резче и все сильнее слепила глаза, Элосса закрыла лицо руками. Видимо, на Стэнса это тоже действовало неприятно, он ничего не говорил, но ускорил шаг, так что они почти бежали. Но в стенах не было никаких проходов, и путь их казался бесконечным.

Элосса слабо вскрикнула и качнулась к стене, потому что вдруг раздался зов Юрта, громкий и ясный, будто Юрт стоял прямо перед ними. Но здесь никого не было.

— Кто это? — с ноткой нетерпения спросил Стэнс.

— Юрт. Где-то близко. В опасности! — Элосса позвала, на этот раз не мысле-поиском, но полным зовом, каким ее народ пользовался в горах, там у каждого был свой сигнал.