Юная Венера (сборник) - Леви Тидхар

– Как он туда попал? – спросил Аркадий.

– Я хочу получше рассмотреть голову, – объявил Борис, уходя в кухню.

Вернувшиеся в гостиную Ирина и Александра с любопытством разглядывали кружащееся по полу обезглавленное тело.

– Съедобен? – спросил Малыш.

– Обойдешься, – ответила Эш.

– Голодный, – жалобно пропищал Малыш.

– Ешь еще корм.

– Невкусно.

– Жизнь трудна, – усмехнулась Эш.

– Не понимаю.

– Ешь корм.

Конвульсии скорпиона замедлились, но он все еще бился.

– Ненавижу такие сцены. – Александра отвернулась.

– Потому что ты сейчас повар, а не полицейский, – пошутил Аркадий.

– Да, но работаю на вас я не из-за этого.

– Деньги, – пожал плечами Аркадий.

Борис вернулся, неся голову скорпиона на разделочной доске. Он положил ее на стол, и Мэгги наклонилась, чтобы выбрать получше ракурс. Борис разрезал голову. Внутри было какое-то темное вещество, по всей видимости, мозг. В самом центре блестел маленький серебристый шарик. От него тянулись тоненькие металлические провода.

– Похоже, это наномашина, – сообщил Борис. – Прибор был введен ему в кровеносную систему и переместился в мозг, где собрался сам из отдельных частей. Насекомое превратилось в биоробота. Его подослали к нам в качестве шпиона.

Эш стало плохо. Она не имела ничего против обычных роботов вроде Мэгги, которые записывали происходящее открыто. Но идея создания из живых организмов биороботов ей претила. Даже тараканы, появившиеся на Венере вместе с людьми, заслуживали самостоятельности. Технология, созданная, чтобы исправлять ошибки природы, могла быть незаконно применена для изменения других людей и животных.

– Как ты узнал, что он тут? – спросил Аркадия Борис.

– Посмотрел запись системы безопасности. Там видно только мельком. Не думаю, что тут есть еще такие же.

– У меня отличные кадры, – порадовала партнеров Мэгги. – Они добавят драматизма в наш репортаж.

– Это ЦРУ? – спросил Джаспер.

– Думаю, да, – ответил Борис. – Мы живем у них под боком.

– Ну, если даже Борис уверен, что больше никого нет, остаток вечера мы проведем в спокойствии и полном расслаблении.

– Можно Малышу съесть тело? – спросила Эш.

– Нет. Мы не знаем, что в нем. Я выброшу его в мусор.

– Жаль, – сказал Малыш.

Борис утащил голову и тело скорпиона.

Эш глотнула еще малинового коньяка.

– Мы растим малину в теплицах, как и все остальные ягоды и фрукты, – сказал Аркадий. – У нас может не быть хлеба, но коньяк есть всегда.

В течение вечера и ночью больше никаких происшествий не случилось. Эш спала плохо, время от времени просыпалась, прислушиваясь к каждому шороху. Один раз она даже зажгла свет, но в комнате не было никого, кроме Малыша, мирно спавшего в своей клетке.

На следующее утро они двинулись дальше. Дождь прекратился, солнечные лучи прорвали завесу туч, освещая лес. Вокруг было множество цветов. Раз попалось крупное стадо травоядных. В долине Иштар похожие животные назывались лесными коровами, хотя не очень-то походили на коров, будучи крупнее любой коровы тех пород, что выводились на Земле, и к тому же животные были зелеными. Вдоль всей спины тянулась грива, а во рту виднелись четыре крупных клыка. Около дюжины животных, чавкая, столпились вокруг зарослей ярко-алых цветов. На их мордах налипли лепестки, и сок капал из пасти, словно кровь.

Борис притормозил.

– Взгляните направо, – передал по рации Аркадий, – еще мегафауна.

– Я бы не сказал, что они меня впечатляют, – ответил Джаспер.

– Два метра в холке, и они могут быть опасны. Если не веришь, могу тебя высадить.

– Нет, – запротестовала Мэгги. – Джаспер мне нужен.

Грузовики двинулись дальше. Эш уже проезжала здесь раньше. Маршрут петлял от одного убежища к другому, а потом поворачивал в Петроград, где она ужинала в нескольких фешенебельных отелях. Их построила и раскрутила туристическая фирма из Венуспорта, убедившись, что туристы, рассчитывающие на класс люкс, могут приносить здесь хорошую прибыль.

– Это же «Нэшнл Джиографик», – сказала она Аркадию. – Ты можешь показать им что-то еще?

– Мы над этим думаем. Но сегодня вряд ли.

Она положила фотоаппарат и хлебнула чаю. Как обычно, он был крепким и сладким. После плохой ночи она чувствовала себя усталой, но в целом все было хорошо. Малыш, сгорбившись, сидел рядом с ней в своей клетке, закрыв глаза. Что может быть умилительнее спящего птерозавра?

На следующий день им снова попадались птерозавры, проносящиеся над деревьями, в подлеске сновали двуногие. Во второй половине дня тучи слегка рассеялись, и солнечный свет косо осветил нетронутый лес.

Стадо лесных коров, голов в двадцать, если не больше, пересекало тропинку перед ними, заставив их остановиться и переждать, пока наконец бесцеремонные животные не соизволят очистить путь. Но крупные хищники до сих пор не встречались.

– Огромные хищники – это всегда редкость, – отвечал Аркадий на недовольные жалобы Джаспера, – здесь не парк юрского периода.

К закату они добрались до следующей стоянки – бетонного дота, окруженного высоким забором. На этот раз двор осматривали Ирина с Александрой, они давили обнаруженных скорпионов. Женщины привычно прощупывали двор, заросший по колено травой. У них были автоматы, но они пользовались ими, только чтобы раздвигать кусты перед собой. За забором поднимался лес, потемневший к вечеру. Снова сгустились тучи. Эш и Мэгги фотографировали.

Наконец команда вошла внутрь, и Борис сделал еще один осмотр.

– Консервы в порядке, – заявил он. – И скорпионов нет.

Они разгрузились. Александра приготовила на ужин плов и салат с орехами.

– Домашняя кухня, – обрадовался Аркадий.

За окном начался дождь. Эш смотрела в виртуальное окно, он сверкал в свете прожекторов, как серебряный занавес. Низкие растения вокруг здания согнулись под струями воды, порывистый ветер трепал их из стороны в сторону.

На этот раз Аркадий открыл сливовый бренди.

Джаспер выглядел несчастным. Мэгги снимала убранство дома, а Эш щелкала оператора в свете костра. У нее складывалось впечатление, что Мэгги всем довольна, несмотря на отсутствие драматических событий.

– Хочу наружу, – клянчил Малыш.

– Погода плохая.

Птерозавр съежился, глядя на Эш таким же несчастным взглядом, как Джаспер. Конечно, журналист хотел, чтобы произошло что-то захватывающее. Эш была довольна уже тем, что просто сидела у искусственного огня и цедила фруктовый бренди. Эта глушь нравилась ей именно своей дремучестью – если это слово тут уместно. Приятно находиться там, где нет завезенных с Земли растений и животных, где люди не ходят по построенным ими немногочисленным дорогам и редко бывают на стоянках. Может быть, Аркадий нравился ей именно из-за его профессии. Это была его стихия. Он как никто знал Земли Афродиты.