Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грусть наполняет моё сердце. Прошу у Бога какой-нибудь знак, чтобы он помог мне. Хоть какую-нибудь подсказку, что дальше делать, кому верить и как понять, что происходит вокруг меня. Я немного запуталась. Не могу рационально мыслить, когда столько всего случается со мной.
Замираю и сглатываю коктейль.
— Что такое? — Слэйн быстро оценивает моё изменившееся настроение.
— Музыка, — шепчу, поднимая голову. Из колонок, расположенных у потолка, раздаются знакомые звуки, и я прикрываю рот ладонью.
— Господи. Не могу поверить. Боже мой.
— Что? Что? — Слэйн непонимающе смотрит на меня.
Я смеюсь, качая головой.
— Мой папа всегда много работал. Я старалась дождаться его, потому что знала, что его работа опасна. И однажды, я услышала, как подъехала его машина. Я тихо подкралась к лестнице. Мама отчитывала папу за то, что он снова опоздал на ужин, а он улыбался. Я тайком спустилась вниз. Папа поставил пластинку и включил её. Играла эта самая песня. Папа так смешно двигался. Я хихикала, наблюдая за ним. Мама старалась оставаться серьёзной, но не смогла. Она танцевала с ним. Они очень часто танцевали под эту музыку. Они танцевали с любовью друг к другу, — делюсь я с теплом в груди.
— Нет… нет, Энрика. Нет, — быстро мотает головой Слэйн.
— Пошли. Здесь никого нет, — смеюсь, поднимаясь с дивана.
— Нет. Никогда, — отрезает он.
Но я покачиваю бёдрами под звуки музыки и подпеваю. Музыка становится громче.
— Мистер, твои глаза полны сомненья, — подпеваю я, показывая на Слэйна.
— Энрика, прекрати. На тебя смотрят, — шепчет он.
— Я сенсация. Ты добивался меня однажды. Ты можешь попробовать ещё, — смеюсь я.
— Энрика.
— Пошли. Да, сэр, я могу танцевать буги-вуги. — Качаю бёдрами и улыбаюсь. Я помню, как мои родители танцевали под эту песню. Я любила за ними подглядывать. Они оба создавали вокруг себя ореол любви и тепла. Они были такими счастливыми.
Закрываю глаза, представляя, что танцую вместе с ними. Однажды, так и было. Я чихнула и обнаружила себя. Папа раскрыл руки, и я побежала к нему. Он подхватил меня на руки и обнял маму. Мы танцевали вместе. Он кружил меня и смеялся. Вокруг была ночь, поздняя ночь, и в нашем доме горел тусклый свет от торшера, а мы были семьёй. Казалось, что это никогда не закончится. Это закончилось.
По моей щеке скатывается слеза, но я танцую. Танцую для них. Я хочу освободиться от боли, терзаний и чувства вины. Я танцую и улыбаюсь.
Чувствую крепкую и тёплую ладонь на своей талии и распахиваю глаза. Слэйн обнимает меня, и я смеюсь.
— Да, сэр, я могу танцевать буги-вуги. Если ты останешься, ты не ошибёшься, — пою я, и он улыбается. Слэйн отталкивает меня от себя и кружит. Я обнимаю его за шею, и мы танцуем. Одни. В этом кафе. Песня заканчивается, но, видимо, её ставят снова для нас. Откидываю назад голову, наслаждаясь его близостью и новыми воспоминаниями.
— Я счастлива с тобой, — шепчу, целуя его в губы. Слэйн улыбается, ничего не отвечая мне. Его ладонь скользит по моей спине и добирается до моих волос. Запускает в них пальцы и целует меня крепче.
Мы продолжаем танцевать, пока его рот медленно и возбуждающе двигается на моём. Мы отодвигаемся друг от друга, и я отталкиваю его. Я смеюсь, поднимая руки наверх и качая бёдрами. В этом вечернем платье, в колье баснословной цены я становлюсь самой собой. Обычной девчонкой, которая просто танцует рядом с мужчиной. Она кружится вокруг него и слышит его смех. Их взгляды встречаются, и я думаю, что кто-нибудь посторонний заметит, сколько радости сейчас в их глазах. В этом небольшом и старом месте, где нет ничего изысканного, нет людей, нет будущего. А они танцуют, обнимая друг друга и иногда целуясь, словно так и должно быть.
Задыхаясь от танцев, мы возвращаемся к столику. Я обмахиваюсь рукой и делаю глоток холодного коктейля.
— Спасибо тебе. Это был лучший момент в моей жизни. Ты хорошо танцуешь, — говорю я.
— Это был мой первый танец в жизни. Мне понравилось.
— Первый? — удивляюсь я.
— Да. Думаю, ты уже догадалась, Энрика, что я не из тех, кто танцует. Я из тех, кто стоит в стороне и ждёт, когда всё закончится. Но я учился танцам. Если бы знал, что этот навык пригодится, то был бы усерднее. Это был последний раз.
— Почему? Мы могли бы сходить с тобой в клуб. Я только пару раз была в клубах. Я люблю танцевать, но времени на танцы не было.
— Нет, — отрезает Слэйн.
— А если ты постоишь, а я потанцую? Или дома? Мы же можем устроить дома свою вечеринку, да? — возбуждённо спрашиваю его.
— Дома согласен. На людях нет.
— Хорошо. А на людях ты не хочешь, потому что… ну твоё прошлое, да?
— Нет.
— Хм.
— Потому что ты становишься слишком сексуальной, когда танцуешь, Энрика. Даже я не устоял, а я кремень в этом деле. Ты притягиваешь мужское внимание, а я никого не хочу убивать, — поясняет он. От смущения я вся краснею.
— Ты преувеличиваешь, — бормочу, занимая рот едой и коктейлем.
— Ни чуть. Я знаю, что я вижу. Если тебе удалось убедить меня, чтобы подойти к тебе, то всяким придуркам это ничего не будет стоить. А вот дома я согласен устроить для тебя любую вечеринку. Только для нас двоих. Хоть каждый день. Хоть целый день. Я хочу, чтобы это осталось исключительно для меня. Хочу, чтобы ты танцевала со мной или для меня. Но никак не для других. Они испачкают моё произведение искусства своими грязными, похотливыми взглядами.
— Я поняла. Можешь остановиться, — прошу его. — Ты ревнив.
— Не знаю.
— Я сказала утвердительно. Ты ревнив, Слэйн. Это даже больше, чем ревность. Это… хм, одержимость.
— Так я и говорил тебе об этом раньше, Энрика. Я не шутил, — серьёзно кивает он.
— Я думала, что это была метафора. Знаешь, когда люди говорят, что хотят что-то так сильно, что готовы умереть от этого желания.
— Я могу сказать это же, но только в прямом смысле. Я не использую метафор.
— Хм, то есть ты одержим мной, как дьяволом, — хихикаю я.
— Ещё хуже.
— И как это проявляется? Прости, но мне просто интересно. Что ты чувствуешь при этом? Как это началось? Когда это началось? — быстро шепчу я.
— Сложно объяснить. Все мои мысли заняты тобой. Я постоянно думаю, какие бы ещё стены построить вокруг тебя, чтобы никто не смог забрать тебя у меня. Я чувствую… страх и желание обладать тобой. Полностью. Это началось давно. Иногда я сильно увлекаюсь чем-то.
— Чем-то, но не кем-то? — уточняю я.
— Да, обычно это бывало в работе. Я горю идеей и пока не воплощу её в жизнь, не могу остановиться. Я даже могу ни есть и ни спать, только бы доделать что-то. С человеком всё сложнее. Это не программа, которую можно сотворить с нуля. Ты сложная, Энрика. Ты очень сложная.
— Я? Конечно, ты куда сложнее, Слэйн. Это ты одержим, — смеюсь я.
— Да. Это так. Это пугает тебя?
— А я выгляжу испуганной? — спрашиваю, выгибая бровь и широко улыбаясь.
— Ты просто не понимаешь всю серьёзность моей болезни. Я болен, Энрика.
— Что за чушь? — фыркаю я.
— Это правда. Послушай. Я должен дать тебе шанс спастись от меня. Сейчас я хочу поступить правильно, Энрика. — Слэйн берёт меня за руку, заставляя стереть улыбку с лица. Мне не нравится эта серьёзность в его взгляде.
— Если я скажу тебе, что все предостережения насчёт меня
