Искушение вампира - Харт Рэйвен

— Ночная Молния, — потрясенно сказал я. — Знаю. Я твой большой поклонник.

Тоби улыбнулся.

— Спасибо. Да, мы тренируемся только по ночам, якобы из-за жары, так что нет проблем. Спасибо Уильяму, это он придумал этот вариант. Мы познакомились как раз перед тем, как он инициировал тебя. Сперва я пропадал на железных дорогах, потому что поезда в то время были самым быстрым средством передвижения. Потом ездил на всем, что движется. Например… э… в шестидесятые я занимался подлунным серфингом и немного увлекался драг-рейсингом.

— Не там ли, случайно, ты познакомился с ребятами из «Бич бойз»? — спросил Ибан.

— Ну да. Жаркие были деньки. Помню эти их легендарные вечеринки, которые продолжались целыми днями… я хочу сказать, ночами. Я даже был у них на подпевках в некоторых композициях. Мы с Уильямом поддерживали связь по телефону, потом по Сети. Знаешь, он никогда не теряет контактов, у него отличная база — что тогда, что сейчас. Лига гонок в пустыне — его придумка. Как и Ночная Молния. Он очень изобретательный, наш Уильям. Просто кладезь всяких идей.

Я вздохнул. Боже ты мой, я многое отдал бы, чтобы поучаствовать в знаменитых гонках. Пока Тоби добывал себе отличную гоночную машину, опытный экипаж, деньги и славу, я трюхал по грязным дорожкам под дешевыми тусклыми мигающими фонарями стадиона. К вопросу о нечестной сделке… Увы, дурацкие гонки на разрушение были моим единственным путем к славе…

Задумавшись, я не сразу заметил, что Оливия тычет меня локтем под ребро.

— Джек, Ибан задал тебе вопрос, — мягко сказала она. — А?…

— До вашего прихода мы говорили об этом портрете. Старую школу сразу видать. Должно быть, кто-то из фламандцев? Какой реализм! Только гляньте на отсвет огня на лице! Я годами пытался найти для своих фильмов таких же харизматичных людей, как Уильям. Держу пари: он всем говорит, что это портрет его предка. Верно?

— Верно. — Я посмотрел на висящий над мраморным камином портрет Уильяма, словно никогда не видел его прежде. Да, нет смысла плакать над пролитой кровью. Уильям не виноват в том, что я упустил в своей жизни какие-то возможности. Он не мог изменить правила вампирского сообщества, каковы бы они ни были. Не везет тебе, Джеки. Знаки объезда и дорожные шлагбаумы судьбы убивали мою мечту. Я застрял в этом городе, прикован к Саванне, обречен прозябать здесь в компании своего дражайшего папочки.

Уильям

Верм застонал, когда Ридрек надевал ему на запястья цепи. Ридрек оказал Верму любезность, приковав его: ведь здесь не было гроба, чтобы держать мальчика в неподвижности. Сдается мне, кричащий и бьющийся о стены Верм будет изрядно раздражать Ридрека. А раздражать старого вампира небезопасно для вашего здоровья. Уж что-что, а это я знал наверняка.

— Итак, проведем маленький научный эксперимент. Посмотрим, что может сделать твоя ублюдочная кровь. — Ридрек отряхнул руки. — Теперь давай-ка вернемся к нашему делу.

Я все еще пытался высвободить руку из держащей ее веревочной петли.

— Не назвал бы это делом…

Ридрек одарил меня печальным взглядом.

— Возможно, нет. Но я наводил справки о твоем маленьком контрабандном бизнесе.

Вот теперь он привлек мое внимание. Я-то думал, что Ридрек снова собирается говорить о крови вуду. Мой создатель был знаменит своей дотошностью, и если уж что-то интересовало его, он не успокаивался, не выяснив все досконально. Старый хрыч обожал чужие секреты и не стеснялся убивать и мучить людей ради получения необходимых ему сведений. Однако на сей раз я не мог позволить Ридреку раздобыть желаемое. Это обозначало бы конец всего, ради чего я жил, и гибель моих союзников и друзей, которые шли за мной и верили мне. В том числе и тех, кто приехал сейчас в Саванну, чтобы встретиться с Элджером (а теперь Оливией) на банкете. И, разумеется, это также означало бы, что все человеческое население превратится в кормовую базу для вампиров. В первую очередь — женщины и дети…

Я отказался от попыток скинуть с груди плиту или разорвать веревки, предпочитая поберечь силы. Они мне понадобятся, когда Ридрек приступит к допросу.

— Все операции свернуты, — сказал я, и это было отчасти правдой. — Ты убил Элджера и…

— Нет! — Ридрек отпихнул горку костей подальше к стене и сел на выступ возле моей головы. Он наклонился так низко, что меня обдало его зловонным дыханием. — За дурака меня держишь? Даже и не пытайся. Ответь на вопросы, и я оставлю тебя в покое.

Он лгал. Мы оба это знали.

Громкие стоны Верма, нашего будущего вампира, нагнетали ужас, лишний раз напоминая мне о том, чего стоит Ридрек и его пустые обещания. Потом раздался жалобный голос:

— Помоги-иите-еее!

Мне впору было сказать то же самое.

— Почему я должен тебе верить?

— А разве не этого ты хочешь? Всю свою жизнь ты желал не того, что тебе предлагали. Я дал тебе бессмертие и собственную кровь, а ты только ныл — вместо того, чтобы занять принадлежащее тебе по праву место властелина мира. Две сотни лет я показывал тебе достопримечательности и удовольствия Европы, но ты возжелал этого занюханного «нового света». Я предлагал тебе женщин, готовых на все, а ты только и знал, что страдать по своей мертвой жене. Воистину печальная картина. А теперь отвечай на вопросы или страдай. Сколько вампиров ты переправил? Где они сейчас?

Я собрал волю в кулак, готовясь к боли, к смерти или к тому и другому одновременно, и ничего не ответил. Ридрек был прав относительно моих желаний, он только позабыл кое о чем. О том, что я хотел умереть. Создатель не дал мне свободы, а держал возле себя более двухсот лет. До тех пор, пока я не сбежал за океан. Но даже расстояние не разорвало узы крови. Если бы я вынудил Ридрека убить меня, то унес бы свои секреты за грань бытия. Единственное мое спасение.

— Держу пари, что твой юный мастер Джек мог бы рассказать мне все, — сказал Ридрек, ударив в самое больное место.

Я выдавил улыбку.

— Джек не посвящен в мои тайны. Можешь пытать его сколько угодно, он ничего не знает.

Ридрек улыбнулся в ответ. Обрывки моей кожи все еще висели у него на клыках.

— Кто сказал хоть слово о пытках? Я предложу Джеку его, так сказать, собственный ключ от королевства. Он займет твое место и станет правой рукой самого могущественного вампира на земле. То есть меня.

— Джеку ты не нравишься.

— Возможно. Но ему понравится моя наука.

Что ж, все верно. Джек будет в восторге. Он добр к людям и потому будет держаться подальше от темных уроков убийств и пыток, но со временем Ридрек преодолеет его человечность. Мой создатель был не просто гнилым яблоком в бочке, а истинным червем разрушения.