Часть 3. Поздняя классическая поэзия - Коллектив авторов

 песня раздастся моя;

Земли, что были чужими вчера,

Завтра — родные края.

Все наши хлопоты — вздор:

Мы ведь в конце-то концов

Людям другим — не себе —

К свадьбе готовим убор.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т1, 1958, стр. 35

"В начале всего, в первозданные годы..."

Вступление ко "Сну в красном тереме"

В начале всего, в первозданные годы,

Кто чувства любовного вырастил всходы?

При чувстве глубоком,

 при нежных свиданьях на лоне природы,

Когда одолеют сомнения,

В те дни, когда в сердце страдания,

Во время тоски и молчания

Вы глупые чувства развеять хотите.

По этой причине

Покажем мы "Красного терема сон",

 о золоте грустном, о скорбном нефрите.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т1, 1958, стр. 90

"Воет всю ночь напролет над прудом..."

Воет всю ночь напролет над прудом

 ветер холодный осенний,

Будто в пурпурную яшму одеты

 лилий и лотосов тени.

Листья кувшинок, осоки цветы

 справиться с грустью не в силах,

Иней и росы к земле наклонили

 хрупкое веток сплетенье.

Здесь уж вовек не послышится стук

 шахмат фигур за игрою;

Ласточки грязью, упавшею с гнезд,

 доски от шахмат покроют.

В древности люди жалели о том,

 что расстаются с друзьями, —

Мне же сегодня расстаться пришлось

 с нежно любимой сестрою.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т2, 1958, стр. 291

"Воет всю ночь напролет над прудом..."

Воет всю ночь напролет над прудом

 ветер холодный осенний,

Будто в пурпурную яшму одеты

 лилий и лотосов тени.

Листья кувшинок, осоки цветы

 справиться с грустью не в силах,

Иней и росы к земле наклонили

 хрупкое веток сплетенье.

Здесь уж вовек не послышится стук

 шахмат фигур за игрою;

Ласточки грязью, упавшею с гнезд,

 доски от шахмат покроют.

В древности люди жалели о том,

 что расстаются с друзьями, —

Мне же сегодня расстаться пришлось

 с нежно любимой сестрою.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т2, 1958, стр. 291

"Все жизни пружины понятны тебе..."

Излишний ум

Все жизни пружины понятны тебе,

 ты так высока по уму.

Но ты не постигла,

 что знание будет причиною мук.

Еще до рожденья

 ты сердце разбила свое,

А после кончины

 желанья души ни к чему.

Все люди спокойны в богатой семье,

Но гибнет семья, разбегаются люди,

 все в разных краях кочуют.

Напрасно мирской суетой занимала

 полжизни ты сердце свое.

Все это промчалось, как тягостный сон

 на третью стражу ночную:

Внезапно разносится гром,

Как будто большой разрушается дом,

И сумрак наполнен тоской,

Как будто бы гаснет светильник ночной.

Увы!

Веселость твоя рассеется вдруг,

 тоска тебя будет терзать.

Как жалко, что в мире людей

Конец свой нельзя угадать!

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т2, 1958

"Вчерашнею ночью сны красного терема снились..."

Вчерашнею ночью

 сны красного терема снились;

Сегодня стемнело —

 я край воспеваю речной.

Над островом тучи

 собрались с великого моря;

Туман под горою

 смыкается с чащей лесной.

Один только месяц

 во все времена неизменен;

Но разные чувства

 владеют людскою душой.

И если в Ханьнани

 весенние дни расцветают,

Неужто спокойным

 останется сердце весной?!

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т1, 1958, стр. 731

"Дошел рассказ до скорбного конца..."

Дошел рассказ

 до скорбного конца;

Нескладных слов

 звучанье все грустней.

Все миновало,

 все прошло как сон, —

Умолкни смех

 над глупостью людей!

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т2, 1958, стр. 850

"Если все в мире понятно тебе..."

Если все в мире понятно тебе,

 значит, ты очень учен;

Если все люди с тобой хороши,

 значит, ты тонок душой.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т1, 1958, стр. 79

"Когда за правду ложь сочтут..."

Когда за правду ложь сочтут,

 тогда и правда — ложь;

Когда ничто — есть бытие,

 и бытие — ничто.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т1, 1958, стр. 28

"Кровавые слезы разлуки, как красный горох..."

Кровавые слезы разлуки, как красный горох, —

все падают, не иссякают.

Цветы и весенние ивы не все распустились,

но башню резную скрывают.

Никак не усну, если капли дождя за окном

в ночной тишине застучали,

Никак не забыть мне

ни старой печали, ни новой печали.

Нельзя проглотить мне от спазмы, сжимающей горло,

ни риса, ни капли вина.

И в зеркале в форме цветка водяного каштана

моя худоба лишь видна.

Сведенные брови

морщин не разгладят своих,

Никак не приходит

рассвет у часов водяных.

Увы!

Как синие-синие горы, закрывшие дали,

моя необъятна печаль;

Она бесконечна, как эти лазурные воды,

все время бегущие вдаль.

Источник: "Сон в красном тереме" в двух томах, Т1, 1958, стр. 391

"Мог ли я думать: всей жизни моей устремленье..."

Мог ли я думать:

 всей жизни моей устремленье

Душу все больше

 мою наполняет тоской.

Грусть появилась,

 виски мои туго стянула;

Ты же ушла,

 оглянувшись