Том 9. Рассказы. Капкан - Синклер Льюис

К его радости, в кухню ввалился Джо: голубые глаза его просияли при виде гостя, с удовольствием остановились на хорошенькой жене.

— Так-так, — с расстановкой произнес Джо. — Кажется, мне удалось протянуть время, чтобы вам, голубчикам, досталась львиная доля работы. Теперь не грех и дома посидеть. Маки будут, Элви, и преподобный тоже. Сейчас заявятся… Эх, так и быть, потешу жену: побреюсь, сполосну шею, надену чистую белую рубаху. Ну как, Ральф, решил, чем заняться в ближайшие дни? Рыбку удить, отдохнуть малость — или еще что? Не считая флирта с Элверной, конечно; тут, брат, естественно, тебе не отвертеться: она бы это сочла за оскорбление.

— Ничего я не флиртую! — надулась Элверна. — И не стыдно тебе? Противный какой!

— Ах ты, бедная детка! — Джо усмехнулся, непринужденно сбросил пиджак и ловко запустил его через всю кухню прямо в спальню. — Разве я тебя виню? Скорей корова сможет окотиться, чем ты — пропустить хоть одного бедолагу и не состроить ему глазки. Я просто пытаюсь защитить Ральфа. — За его насмешливым тоном Ральфу послышалась горечь и искренность. — И потом, Элви, даже не будь ты чемпионом в легчайшем весе по флирту, ты все равно постаралась бы прибрать Ральфа к рукам, чтобы выпытать у него про театры и модные танцы и все такое. Я, конечно, благородная личность и великий специалист по части приманки для капканов, а также арифметики в объеме первых трех классов, но в смысле светских увеселений я не особо силен. Смотри только, как бы ты не надоела ему до смерти!

Если человека с места в карьер вводят в гущу семейной сцены и делают ее участником, это, по-видимому, нужно воспринимать как скрытый комплимент. Однако когда Элверна с воплем швырнула об пол тарелку, Ральф почувствовал, что определенно предпочел бы обойтись без комплиментов.

— У-у, до чего вы мне опротивели-и ты, и твой любезный Ральф, и все остальные! Неужели только потому, что я стараюсь поднять людям настроение, поддержать приятный разговор… ведь только и слышишь что похабные анекдоты, брань, похвальбу: «Эх, какой я охотник» да «Ух, какой я рыбак»… и лишь потому, что мне нравится, когда люди ведут себя как образованные, и я иной раз прошу тебя урвать немного времени от тяжелого занятия сидеть и слушать, как на голове волосы растут, и привести себя в порядок, принять приличный и культурный вид — так уж, значит… Ох, просто слушать тошно! С ними обращаешься по-человечески, а у них одна грязь на уме, сразу же… Он, бифштекс подгорает!

Гневная тирада завершилась восклицанием озабоченной хозяйки, и Ральф улизнул на веранду.

Три минуты спустя он услышал, как Джо оживленно описывает подробности своей поездки на Большую Землю, а Элверна расспрашивает его миролюбиво журчащим голоском, заинтересованно охая: «Вот красота!» или «Фу, как не повезло!».

«О, где ты, сдержанность Э. Вэссона Вудбери! — вздохнул Ральф. — И ты, философское спокойствие, что источал этот неоценимый человек!» Сарказм не получился: он все-таки знал, что Элверна, в отличие от мистера Вудбери, не отпугнет его своими бурями.

Семейные распри, равно как и семейные излияния, были прерваны высокоторжественным и церемонным приходом «Гудзонова» агента мистера Макгэвити, его почтенной супруги и священника англиканской миссии мистера Рэя Диллона.

У миссис Макгэвити был двойной подбородок, очки в золотой оправе и округлые пергаментные щечки, украшенные коричневыми пятнами (признак больной печени). Кроме того, у нее была добродетельно-жеманная и игривая повадка. Ее речи изобиловали невинными и очень личными шуточками, лукавыми шпильками, которые никому, в сущности, не следовало принимать близко к сердцу и которые тем не менее заставляли даже самых незлобивых людей клокотать от бешенства.

В другом общественном кругу дамы, подобные ей, похлопывают собеседника веером.

Добродетельна она была необыкновенно: злейший враг не обвинил бы ее в употреблении наркотиков, поджогах, поклонении языческим идолам, ограблении банков или привычке убегать от мужа с поклонниками. Она была добродетельна и так полна идеалов, что щедро одаряла ими других, и не скупилась на шутливые упреки, преподнося их в милейшей, добрейшей, истинно материнской манере и сопровождая блистательным показом золотых зубов. Она обладала замечательным зрением. От нее не мог укрыться ни один кокетливый взгляд, ни одна паутинка в соседской хижине.

Преподобный мистер Диллон был высок ростом, худ и молод, имел высокий лоб и диковинных размеров кадык. Мистер Диллон изо дня в день прощал индейцев за то, что они индейцы.

После святости этих двоих тяжеловесный и грубоватый мистер Макгэвити воспринимался с некоторым облегчением. Это был усатый и озабоченный мужчина с брюшком. Прерывая свою речь зловещими паузами, он рассуждал о торговых кредитах и пошлине на меха.

Тон веселью задала миссис Макгэвити.

— Добрый вечер, миссис Истер, — нежно вздохнула она. — Надеюсь, мы доставили вам не слишком много беспокойства, что так внезапно явились к ужину. — Она сощурилась на букет роз, который Элверна поставила на стол в банке из-под варенья, и с легким ржанием обернулась к Джо: — Знаете, мистер Истер, мы все обожаем милую девочку. Такая молоденькая, так уверена, что может в два счета посрамить старых дурочек вроде тетушки Макгэвити, которые прожили здесь столько лет, что вовсе обленились и поглупели. Очаровательно: такая милочка, так старается все сделать лучше всех, не жалеет сил, чтобы все выглядело красиво, — я очень, очень надеюсь, что от этого хоть что-нибудь останется, когда у нее будут дети!

Миссис Макгэвити снова окинула взглядом стол и задохнулась в припадке добрососедской веселости. Ральф заметил, что Элверна плотно сжала губы.

Меж тем настал и его черед.

— Здравствуйте, мистер Прескотт! Очень приятно с вами познакомиться. Говорят, вы из Штатов? И даже из Нью-Йорка, если верить Джо. Но ведь не коренной житель, разумеется?

Ее сверхъестественно-наблюдательный взор скользнул по его засаленным, покрытым пятнами штанам, остановился на грязной куртке. Покончив с осмотром, она изобразила на лице слабую улыбку, насмешливую и многозначительную. У Ральфа заиграли желваки, но он заставил себя ответить вежливо:

— Нет. Моя родина — Питсфилд, штат Массачусетс.

— Да что вы? Массачусетс? Как интересно! Вы почему-то удивительно похожи на одного моего знакомого, но он из Оклахомы, владелец обувной лавки. Массачусетс. Хм. А знаете, я тоже родом из Штатов. Муж — из Шотландии. Нам с вами нужно будет держаться заодно. Он считает, что все шотландцы — это что-то особенное, а я частенько посмеиваюсь над ним и говорю… О, он не обижается, когда я нет-нет да и поддену его в шутку — Жизнь стала бы так скучна, если б отнять у нас чувство юмора, — вы не находите? Я сколько раз замечала мистеру Диллону: на первом месте — благочестие, на втором — юмор… 1 ак вот, я частенько говорю мужу: «О да, вы, вольные жители гор, можете ставить себя выше всех, и прочее, только я замечаю, что в здешних краях вы по большей части работаете на других!»

Губы мистера Макгэвити поджались так же плотно, как у Элверны.

Подруга его жизни меж тем принялась за преподобного мистера Диллона.

— Ну как, мистер Днллон, все пробуете пользоваться во время службы наречием кри?.. Так благородно со стороны преподобного, мистер Прескотт, так мило и трогательно: он пытается читать проповеди на кри! Я так восхищаюсь им, только-хе-хе, — только индейцы не понимают у него ни слова!.. О-о, суп!

И, приведя всех таким образом в наилучшее расположение духа, достойная матрона подскочила к отведенному ей стулу, заткнула салфетку под складки своей лоснящейся шеи и сладострастно высосала полную ложку.

Мистер Диллон держался менее бойко.

— Порыбачить к нам выбрались, мистер Прескотт?

Кто бы мог предположить, что у человека с такой тонкой шеей окажется такой глубокий бас.

— Да, немножко.

— Впервые в северных краях?

Заткнутся они наконец? Дадут человеку распробовать этот божественный суп? Настоящий! Горячий! А запах! И из фарфоровых тарелок! Но…

— Да, м-м… впервые в жизни.

— Ах, вот оно что! Так-так. Первый раз в жизни. Значит, вы из Нью-Йорка. А я сначала решил, что из Чикаго.

— Ну что вы, ни в коем случае! — радостно подала голос миссис Макгэвити. — Можно ли позволять себе такие чудовищные оплошности? Эти ньюйоркцы такие важные, кичатся своими небоскребами и банкетами, и я уж не знаю, чем еще, и не распознать их с первого взгляда-значит выставить себя ужасающей деревенщиной. Ну да! Хм. Их каждый узнает по их заносчивым манерам… Не обижайтесь на тетушку Макгэвити, мистер Прескотт! Такая уж она шутница… Чудный суп, миссис Истер.

В этой веселенькой добрососедской атмосфере они покончили с супом, принялись за бифштекс, спаржу и консервированную кукурузу, перешли к винному желе (из желатина) и печенью с кокосовыми орехами (из жестяной коробки) — и Ральф смаковал каждый кусок, вознося хвалу толстеньким божкам чревоугодия.