Запомни, ты моя - Любовь Попова

этом году. И точно не в следующем. Мы вернемся к этому разговору, — обещаю себе, Алене. — Но пока я хочу просто наслаждаться тем островком счастья, который выделила нам судьба.

Отбираю у Алены кофе, тяну ее к себе на колени так, что она седлает меня и быстрыми движениями растягивает ширинку, шепчет на ухо какую-то пошлость, от чего я, уставший порядком, получаю новый заряд энергии.

— Как считаешь?

— Идеальный план, любимый. Самый лучший, — шепчет она, приподнимаясь и садясь снова, затевая бой измученных страстью тел.

Эпилог. Пять лет спустя. Алена

— Алена? Ты скоро? — зовет меня Никита, пока я пытаюсь попрощаться со Львом. И я была бы более рада, не желай он меня отпускать, но все происходило с точностью наоборот.

Я вцепилась в него и боюсь оставлять больше чем на пару дней. А поездка в Петербург займет целую неделю. Там нас с Никитой ждет важное благотворительное мероприятие, которое каждый год проводится в разных городах. Обычно муж ездит один, но в этом году я наконец решилась опубликовать свод книгу и мне просто необходимо что-то сказать после того ажиотажа, который произвела моя история.

— Алена, ты его задушишь, — уже волнуется Мелисса, а Аня задорно смеется.

— Обычно сыночки вырастают маменькиными, а тут мамочка сыночка…

— Поговори мне еще, — журю я ее и все целую малыша последний раз, потом Мелиссу и Аню. — Вы только это…

— Да иди уже, — буквально выпихивает меня этот несносный подросток и перед носом дверь закрывает. Перед этим не забывает язык показать. Вроде четырнадцать, а в голове черти одни…

Спускаюсь, пытаясь найти в себе хоть толику беспокойства, но его как назло нет.

— Что? — смеется Никита. — Опять из-за предчувствия прием пропустим?

Вон он шутит, а в прошлый раз я отказалась лететь на самолете. И он совершил аварийную посадку. Потом отменила весьма дорогую поездку на курорт, так там разыгралась зараза. И так постоянно. Но эти несносные мужики все равно считают, что это повод для шутки.

— Нет, можем ехать, — бурчу я, надевая пальто, которое мне подает Никита. — Но причин для веселья не вижу.

— Ален, мы просто радуемся, что у нас в семье есть личная Ванга, — провожает нас Юра, и уже в машине я последний раз смотрю на окна, где мне активно машет Лев. Этот зверек буквально сносит всех своим обаянием и жизнерадостностью, но говорит так мало, что порой мне кажется, мы просто недостойны его голоса. Но к специалистам я его вести не стала, потому что если Лев что-то говорит, то всегда четко и очень правильно.

— Мы готовы? — еще раз интересуется Никита, и я, пристегиваясь, киваю. Ладно. У нас впереди важная поездка. Меня ждет важная речь, которая во многом можем повлиять на будущее Никиты. Да, мы решили вернуться в политику. Не делать этого нахрапом, как он пытался пять лет назад, а все постепенно, с толком, расстановкой. И возможно у нас есть шанс что-то изменить, сделать мир немного лучше. Надеюсь, моя книга поможет в этом. Хоть немного.

* * *

— Я такая не одна, — вещала я заинтересованной аудитории. — Есть множество женщин, которые нуждаются в поддержке и защите. И наша с вами задача не быть равнодушными к чужой беде. Мне не мало раз везло, — смотрю я на Омара, который сидит рядом с Никитой. — Меня не раз выручали добрые люди. Может быть, именно поэтому я не стала озлобленной, жадной, грубой. Зла в мире очень много и нам его никогда не победить окончательно. Но очень важно, чтобы это зло мы искореняли в самих себе и становились лучше. А где один, там и миллионы. Спасибо за внимание!

Шквал фотовспышек и аплодисментов ослепляет, и я жмурюсь. Успокаивая себя, что все это нужно для дела. Я сама на это пошла. Никита наоборот был против, но я всегда знала, что, полюбив такого человека, мне рано или поздно придется выйти навстречу самому главному страху. Страху оказаться в центре внимания.

В этот вечер мы ответили на все вопросы, улыбнулись всем, кому надо, познакомились со множеством важных людей и, уезжая в отель, мы были весьма довольны мероприятием. Ну, я довольна, потому что Никита хмур и все время кому-то звонит.

— Что случилось? — спрашиваю мужа уже после того, как мы высадили Омара возле его дома. Он осел в Питере и открыл школу иностранных языков. Оказалось, у него были спрятаны весьма неплохие залежи денег.

— Камиль трубку не берет. Я ждал его, а он, ублюдок, даже не позвонил.

Камиль приехал в Питер два года назад после ссоры с отцом. Подробностей мы не знаем, но наведываемся к нему часто. И обычно, если у него что-то не получается, он предупреждает.

— На него это не похоже, — волнуюсь я и прошу водителя свернуть с пути по другому адресу. — Давай заедем к нему, и все узнаем. Камиль не мог забыть о таком мероприятии, ведь это он нашел издательство, которое согласилось меня напечатать.

Мы паркуемся возле многоэтажного жилого комплекса и идем смотреть, что там с нашим гулящим лучшим другом. Вика недавно с ним виделась, но подробностей не говорила. Она сейчас занята собственной свадьбой, к которой они с Маратом все-таки пришли спустя столько лет.

В домофон никто не отвечает, и мы просим консьержку нам открыть. Поднимается наверх молча, уже не на шутку волнуясь. Но я не чувствую опасности, о чем и говорю Никите. Он кивает, но челюсть сжата, а тело напряженно, когда мы оказываемся на этаже.

Начинаем трезвонить, бить в дверь. Орать как идиоты в бальных нарядах, пока наконец спустя пол часа дверь не открывается, и мы с Никитой не отступаем, настолько сильно нас снес запах перегара…А вид такой, словно его таскали по полу, пропитанному грязью, алкоголем и никотином. Всегда идеальный Камиль не мог так выглядеть.

— О, — улыбается он пьяно, а я даже ухожу за спину Никиты. В таком состоянии мало ли что может мужик учудить. — Счастливое исключение. А я ей о вас рассказывал. Говорю. Окей, поехали в рабство, может, после этого и любовь появится?