Демон в полдень (СИ) - Раш Грета

Поэтому моя реакция на возникший непонятно откуда дух получилась настолько бурной. Да и выглядел призрак весьма пугающе. Я бы даже сказала, очень плачевно он выглядел. Скорее всего, его жизнь оборвали насильственным способом. Что лишь усугубило и так не самую привлекательную внешность. Долговязая фигура была слишком худой, отчего мантия как-то бестолково болталась на худых плечах, и в целом напоминала мешок, наброшенный на черенок от швабры. Лицо с длинным носом и тонкими, брезгливо поджатыми губами отливало болезненно-серым оттенком. Словно его кожа при жизни никогда не видела солнца, отчего стала похожа на помятый пергамент. Маленькие, глубоко посаженные глаза были водянистыми и смотрели на мир зло, как бы намекая на полное отсутствие человеколюбия.

— Эммм, — раздался голос Юстаса откуда-то из темного угла. — Фима, ты бы погасила свой костер, а то потолок уже немного дымится.

Я машинально глянула наверх, увидела дым и тут же убрала барьер, схлопнув магию ладонями.

— Какие симпатичные фокусы, — все в той же ленивой манере произнес призрак после презрительного смешка. — Тебе бы только в цирке выступать, деточка.

— Только что оттуда, — огрызнулась я. — Не особо интересно.

— Я в курсе, — колыхнулся призрак, сложив руки на груди. — От тебя за версту разит попкорном. И детьми.

Последнее слово он исторг из себя с таким отвращением, словно вступил в нечто омерзительное и не достойное существования в одном с ним мире.

С полминуты я бессмысленно пялилась на призрака, а после обернулась в сторону угла, где окопался Юстас.

— Что за хрень тут происходит?

Заскрипели половицы, зашуршало что-то, подозрительно похожее на крылья летучих мышей и на свет ступил Юстас. Прихрамывая, поддерживая левую руку под локоть и болезненно морщась от обожженного подбородка.

— Ой, — закрыла я рот ладошкой. — Это я, да?

— Нет, это я решил устроить внутри деревянной мансарды барбекю, — вступил в разговор призрак.

— Юстас, — обратилась я к бывшему, — утешь меня, скажи, что это не то, о чем я думаю?

Юстас пощупал подбородок, проверил наличие ресниц, бровей, а также своей ранее блестящей и ухоженной, а ныне слегка взъерошенной и присыпанной пылью шевелюры, и лишь затем ответил:

— Если ты хочешь спросить, не привиделся ли тебе болтающийся по центру комнаты призрак, то я тебе отвечу — нет, — Юстас прохромал к креслу и устало плюхнулся на сидение.

— Призрака я вижу, — и в подтверждение своих слов оглянулась на упомянутого гостя с того света. Вернее, так до него и не добравшегося.

В ответ на мое подчеркнутое внимание призрак разомкнул полупрозрачные губы и выдал то, что, по его мнению, было улыбкой. Хотя на самом деле больше напоминало оскал дикого животного, в котором обнажились мелкие, желтые, словно специально остро заточенные как у пираньи зубки.

— Ты ими что, мышей ловишь? — передернуло от отвращения меня.

— Нет, наглых полукровок, — не оценило мою шутку мрачное и откровенно пугающее привидение.

Но, как выяснилось, самое страшное ждало впереди.

Потому что призрак решил испугать меня еще сильнее и стремительно рванул на меня. Будь я человеком, то вообще не заметила бы его движения. А так, я увидела его прыжок в мою сторону одним смазанным движением. Словно большая чернильная клякса ожила и решила побегать.

Пытаясь уйти от столкновения с озлобленной призрачной сущностью, я, припав на одно колено, присела и выставила вперед раскрытые ладони, атаковав противника струёй огня.

Те призраки, с которыми я встречалась ранее не особенно впечатлились моими способностями. Они насмешливо называли меня искоркой и лишь щурились, когда я пыталась отогнать их снопами огня. Поэтому я не ждала, что на взбесившегося мертвого мага подействует мой прием, но рассчитывала хотя бы на изменение траектории. И последующий полет куда-нибудь в стенку, вместо попытки завладеть моим телом, а именно с этой целью он и решил поразмяться.

Те, другие, тоже пытались, но не настолько агрессивно. Скорее, для них это было веселое развлечение. Но они при жизни были обычными людьми, которые просто не захотели уходить в мир духов. А остались здесь, выбрав существование в виде бесплотных и постепенно теряющих свою прижизненную личность сущностей. Этот же был иным, не знаю, как и почему, но ощущался он иначе. От него веяло не просто легким холодком с привкусом зимней свежести. От него разило затхлым запахом старого склепа и могильным сквозняком, гуляющим меж древних надгробных плит.

— Что, испугалась? — со злым смешком зашипели мне в затылок.

Крутанувшись на одном месте, я оказалась лицом к лицу с черным магом. И поняла, что умер он очень давно. Не знаю, откуда пришли эти мысли, но я вдруг отчетливо осознала — ему, как привидению, очень много лет. Он жил в те времена, когда мелькнувшая среди длинных шуршащих юбок женская ножка считалась верхом эротизма. Когда воины давали клятву верности, присягая своему сюзерену стоя на коленях. Когда за честь умирали… И когда люди гадили прямо на улицах, не знали о существовании пенициллина и в двадцать шесть считались стариками. Мда, не самое лучшее было время, о чем явственно свидетельствовали глубокие борозды, навеки отпечатавшиеся на лице призрака. Выглядело это так, как будто кто-то при жизни пропахал его кожу плугом.

— А ты? — упрямо вскинула я подбородок и ехидно глянула призраку в глаза. — Не испугался, когда впервые увидел телевизор? Или тебя призвали до его изобретения?

— Как ты догадалась, что его призвали? — повернулся ко мне Юстас, оторвавшись от увлекательного занятия — прикладывания холодного компресса к пострадавшей физиономии.

Я встала в деловитую позу, приняла гордый вид, а после ткнула пальцем в посверкивающие на запястьях призрака тонкие, простые и практические незаметные браслеты. Если не знать, что это такое, то можно подумать, будто видишь не особо выразительную средневековую бижутерию.

Испокон веков маги были склонны к драматизации. А черные маги — особенно. Они устраивали из магических обрядов целые представления, любили впечатлять голодную до зрелищ публику своим выделяющимся внешним видом — подводили глаза черным, наряжались в развевающиеся за спиной плащи с капюшонами, вырабатывали особые мистические интонации в голосе, размахивали руками там, где необходимо было лишь произнести пару слов на латыни. В общем, актерствовали, всеми силами привлекая к себе внимание. Ага, ровно до тех пор, пока мир не скатился из свободной античности в мрачную религиозную одержимость. А власть не захватили церковники, объявившие войну всем, кто мешал им руководить и стричь дань с доверчивых приверженцев новой религии. То есть, всем тем, кто имел магические способности. Ведь именно их во времена язычества почитали как богов. Подумать только, тех, кто мог влиять на природу, управлять стихиями, подчинять себе смерть, развязывать и прекращать войны перехитрили жадные людишки в рясах!

Но это все лирика давно минувших дней. А в реальности мы имели браслеты подчинения на больше, чем пятисотлетнем призраке. И они означали лишь одно — его призвали, насильно вырвав из забытья, подчинили и с тех пор он находился под чьим-то полным контролем. Хозяина можно было вычислить лишь по одному признаку — наличию чего-то, с чем неразрывно связан призрак. Обладатель этого предмета должен его старательно прятать, если не идиот, конечно. Но идиоты, даже если каким-то чудом умудряются вызывать могущественного и опасного призрака — долго не живут. Призракам не особо нравится кому-то служить, и когда их вырывают из посмертного сна тоже. А кому понравится?

И тут мой взгляд упал на шею Юстаса, где из-под футболки, обтягивающей идеально спортивный торс, выглядывала часть серебряной цепочки с крупными грубыми звеньями.

— Ты идиот, — по слогам выдохнула я, а после, чтобы не заорать от отчаяния, сцепила зубы так крепко, что заломило в челюсти.

Бывший не стал ничего отрицать, а просто повинно уронил голову, закрывая лицо ладонями.