Танковый погром 1941 года. В авторской редакции - Владимир Бешанов

Именно такую тактику англичане применяли в Северной Африке. И условия были схожими: те же танки со стороны немцев и практически полные аналоги БТ-7 — крейсерские танки — со стороны англичан. Последние отличались даже рядом преимуществ перед нашей машиной: более многочисленный экипаж, хорошие приборы наблюдения и средства связи. Однако немцы превосходили английские крейсерские танки все в той же броневой защите. Англичане использовали укрытия из мешков с песком, завалы из камней, иногда просто зарывали танки в песок по башню и получали необходимый эффект — они несли значительно меньшие потери в обороне.

К тактике танковых засад у нас перешли только осенью 1941 года, после того как было выбито 90% советских танков. Боевой устав предусматривал для танковых частей только один вид боя, как в наступлении, так и в обороне, — атаку. Стрельба с места в обороне допускалась в исключительно редких случаях. И сотни легких танков бросались во встречный бой или под прицельный огонь противотанковой артиллерии.

Генерал Меллентин оставил свое описание танковых сражений 1941 года: «В 1941 и 1942 годах тактическое использование танков русскими не отличалось гибкостью, а подразделения танковых войск были разбросаны по всему огромному фронту… Особенно слабое понимание методов ведения танковых боев и недостаточное умение проявляли младшие и средние командиры, им не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения. Первые операции танковых армий заканчивались полным провалом. Плотными массами танки сосредоточивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовалась неуверенность и отсутствие всякого плана. Они мешали друг другу, наталкивались на наши противотанковые орудия, а в случае прорыва наших позиций прекращали движение и останавливались, вместо того чтобы развивать успех. В эти дни отдельные немецкие противотанковые пушки и 88-мм орудия действовали наиболее эффективно: иногда одно орудие повреждало и выводило из строя свыше 30 танков за один час. Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть…»

В результате механизированные корпуса оказались неспособными решить бездумно поставленные им задачи и были разгромлены в первые же дни войны. Это заставило Ставку принять 15 июля решение о расформировании мехкорпусов, продолжавшемся до сентября 1941 года. Танковые дивизии передавались в подчинение командующим армиями, а моторизованные реорганизовывались в стрелковые. В конце августа Наркомат обороны утвердил штат танковой бригады полкового состава на 93 танка. Танковый полк бригады состоял из трех батальонов. Один батальон комплектовался тяжелыми и средними танками (рота KB и две роты Т-34), два других — легкими (шесть рот Т-26, БТ-7). До конца года количество машин в танковой бригаде неуклонно сокращалось.

Таким образом, несмотря на беспрецедентную в истории милитаризацию всей жизни страны, Советский Союз и его вооруженные силы оказались в итоге неготовыми к требованиям современной войны. Главной причиной катастрофы 1941 года стала не внезапность германского нападения, а преимущество вермахта в боевой подготовке, преимущество германского командного состава в стратегическом, оперативном и тактическом мышлении, преимущество в уровне организации и взаимодействия родов войск, короче говоря, больший профессионализм немецкой армии. Это подтверждает даже такая маленькая деталь: в РККА один офицер приходился на 6 солдат и сержантов, в вермахте — на 29 бойцов, тем не менее, все советские источники жалуются на нехватку командного состава.

В эйфории от первоначальных успехов Восточного похода Гитлер 14 июля 1941 года отдал приказ о подготовке реорганизации вермахта в предвидении перенесения основных усилий на борьбу с Англией и США, которая должна была выйти на первый план после разгрома СССР. Предусматривалось увеличить численность военно-морских и военно-воздушных сил за счет сокращения сухопутных войск, в составе которых одновременно планировалось увеличить количество танковых и моторизованных дивизий. Так как Германия не обладала экономическими возможностями для выполнения этой программы в условиях сохранения темпов производства вооружений для сухопутных войск, было решено переориентировать производство на нужды авиации и флота. В результате военное производство для сухопутных войск стало снижаться. Так, производство боеприпасов сократилось с августа по декабрь 1941 года на 13,6%, а вооружений — на 29%, что не позволяло одновременно накапливать запасы и восполнять потери на фронте. В 1941 году германская промышленность произвела 540 тысяч тонн боеприпасов, а вермахт израсходовал только на Востоке 583 тысячи тонн; «в результате боевая мощь немецкой артиллерии была подорвана».

В июле Генеральный штаб стал детально разрабатывать вопрос о скором возвращении в Германию войск после победы над Советским Союзом и о порядке его военной оккупации. 15 июля завершилось составление доклада ОКХ «Об оккупации и охране русского пространства и о строительстве сухопутных сил после окончания «Барбаросса».

Для оккупации завоеванного «жизненного пространства» следовало оставить «возможно меньшие силы» — 56 дивизий. Их распределение «должно будет отвечать политическому расчленению, которое составит «четыре государственных образования»: Прибалтику, Россию, Украину, Кавказ. Генеральный штаб определил, что «Западную и Восточную Россию» займут танковые соединения 3-й и 4-й танковых групп; Украину и Кавказ — 1-й танковой группы. Войскам Гудериана предстояло стать подвижным резервом. Пехотные соединения «будут сосредоточены в тех же районах, где и танковые, и вместе они составят небольшие оперативные группы». Одновременно Верховное командование установило, что с начала августа 1941 года войска начнут возвращаться из России на родину, а число войск, завершающих последние операции, будет сведено до минимума.

В эти июльские дни в «Вольфшанце» царила атмосфера всеобщего ликования. Излюбленную тему застольных разговоров фюрера составляли картины будущего устройства «Великогермании», ее организации, принципов управления и тех богатств, которые хлынут в рейх. «То, чем для Англии была Индия, для нас будет Восток», — мечтал Гитлер.

Однако развитие событий на советско-германском фронте в августе 1941 года привело к тому, что германское руководство было вынуждено отложить на будущее планы реорганизации вермахта и «освоения» завоеванного пространства.

ЧАСТЬ 3

Осенний разгром

К 10 июля советско-германский фронт на некоторое время стабилизировался. На северо-западе он проходил несколько севернее южных границ Эстонии, по линии севернее Пярну, Тарту, река Великая, в центре — на рубеже Днепра. На юго-западе — на подступах к Киеву. Советское командование считало, что германские войска будут по-прежнему наступать на широком фронте. Но основное внимание оно сосредоточило на организации отпора противнику на западном направлении. Решительным противодействием наиболее сильной немецкой группировке предполагалось ликвидировать угрозу прорыва врага к Москве и тем самым ограничить его наступательные возможности на других направлениях.

10 июля Государственный Комитет Обороны принял постановление о создании командований трех главных направлений:

Северо-Западного во главе с маршалом К.Е. Ворошиловым, с подчинением ему Северного, Северо-Западного фронтов, Северного и Балтийского флотов;

Западного под командованием маршала С.К. Тимошенко, включавшего Западный фронт и Пинскую военную флотилию;

Юго-Западного, которое возглавил маршал С.М. Буденный, в составе Юго-Западного, Южного фронтов и Черноморского флота.

Этим же постановлением Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования под председательством Сталина. В состав Ставки вошли В.М. Молотов, маршалы Тимошенко, Буденный, Ворошилов, Шапошников и генерал армии Жуков.

Германский Генеральный штаб в первой декаде июля предполагал, что в распоряжении советского командования на всем фронте, за исключением финского участка, имелось не более 66 боеспособных дивизий. Считая, и небезосновательно, что основные силы Западного фронта разгромлены, немецкое командование приняло решение, не дожидаясь подхода пехотных частей, силами танковых соединений окружить и уничтожить войска противника в районе Смоленска, молниеносным броском устремиться к Москве и в начале августа занять ее.

На совещании в Ставке Гитлера, состоявшемся 8 июля, начальник Генерального штаба доложил, что «из 164 выявленных русских стрелковых дивизий 89 полностью уничтожены, 46 сохранили боеспособность, 18 находятся на второстепенных направлениях, а положение остальных 11 еще не выяснено». Вдохновленный этими цифрами, фюрер заявил о своем желании оставить все выпускаемые новые танки в Германии с целью сохранить в тайне немецкие достижения в танкостроении и дал указание не возмещать в полной мере понесенные на фронте потери, а сводить ослабленные танковые дивизии в полноценные соединения. Восточный фронт лишался каких-либо пополнений танками: «Танковые силы, имеющиеся на Востоке, должны и впредь считаться достаточными». Только Гитлер мог отныне разрешить отправку на фронт хотя бы одного танка. Между тем, спустя всего три недели после этого совещания, количество «выявленных» советских дивизий выросло до 350.