Перстень с трезубцем - Александр Теущаков

– Всегда верила и даже мысли не допускала, а как увидела мальчика рядом с графиней, у меня от плохого предчувствия сердце сжалось. Михал, разве можно допустить такое сходство, повторяю тебе, они как два брата-близнеца.

– Господи, да как тебе еще объяснить, что после того, как графиня сбежала от меня, я и в глаза-то ее не видел. Нет-нет! Я ничего не могу понять, я знаю себя и свое отношение к тебе и вдруг такое…

Граф был взволнован и расстроен, он отодвинулся и, отвернувшись от Этель, молча уставился в одну точку.

Графиня тоже сидела молча, не в силах сделать движение рукой, чтобы утешить мужа. Что-то внутри надломилось и не давало ей так быстро примириться с мыслью, что ее муж не виноват в этой истории.

Оба гордые, независимые в своих суждениях, мысленно решили подождать с ответом на такой сложный вопрос.

Добравшись до замка, Михал поцеловал сына и отдал распоряжения охране, чтобы они следовали за ним. Он не стал прощаться с Этель, хотя понимал ее состояние, у нее на душе, так же, как и у него, скребли кошки.

Он поехал верхом на коне в городок Хэди к своим друзьям Гиорджи и Борату, чтобы посоветоваться, а еще он хотел отправить Бертока к графине Жомбор, чтобы сегодня же, не откладывая, назначить с ней встречу к ночи около Черного коршуна. Ему нужна была эта встреча, он предположил, что его подозрение падало тенью на Жомбор Илону и Вашара Андора.

Выслушав его рассказ, друзья не меньше удивились случившемуся. Как такое могло произойти? Здесь действительно могла помочь только графиня, другой возможности узнать эту тайну, не было.

Берток, получив четкое задание, не раздумывая, отправился в Черный коршун. Давно он не виделся с Илоной, пожалуй, года два. В тот роковой день, когда не стало Вашара и гайдуки с повстанцами разбили турецкий отряд, его раненного, исковерканного выбросило на камни быстротечной речки. Из последних сил ему удалось выбраться на берег, где без сознания он пролежал до рассвета. Его нашла графиня Жомбор, дождавшись утра, он продолжила поиски своего возлюбленного. В то утро она спутала Бертока с Андором и, тормоша раненного, приговаривала: «Андор, миленький, очнись». Но когда увидела, что это не Вашар, громко разрыдалась. Успокоившись, повезла Бертока к себе в замок и вызвала лекаря. Вот так Берток был спасен, если бы ни Илона, то не видать бы ему своей родной Болгарки и детей. Он был обязан графине жизнью и потому изредка встречался с ней и безотказно выполнял все ее просьбы.

Конечно, он не знал, что у графини есть воспитанник и потому удивился, что Илона приютила у себя мальчика. Она до сих пор хранила память об Андоре и, похоже, не собиралась подыскивать себе жениха.

Жомбор Илона встретила своего старого знакомого приветливо и проводила в гостиную. Сейчас ее готический замок не узнать, он ничем не напоминал те грязные и разграбленные турками строения, где даже в небольшом соборе османские воины устраивали временную конюшню. Все было отмыто и выкрашено, многие элементы интерьера обиты позолотой и инкрустацией, стены обтянуты шелковыми тканями. Снова Берток, как когда-то давно, вертел головой и восхищался красотой и богатым убранством помещений и залов.

Выслушав Бертока, Илона была удивлена желанием графа Ласло встретиться с ней тайно, но когда речь зашла о бароне Вадаше, она забеспокоилась и сразу же дала согласие на встречу.

Новость о возвращении в Трансильванию Гаспара встревожила ее не на шутку, вот уж кого графиня не ожидала встретить в этих краях живым, так это предателя и косвенного убийцу своего отца, ведь барон, как многие другие, тоже бесследно исчез в день сражения повстанцев с турками.

Последним, кто видел Вадаша, был Борат и он же оказался свидетелем произошедшего случая, когда увидел, как люди людей барона покидали место битвы по горной речке.

В тот день пес Фекете без устали носился, как черный призрак от одного турка к другому, нанося им рваные раны, а порой и смертельные, смыкая свои челюсти на их глотках. Весь левый бок его был залит кровью, видимо вспоротый кинжалом или саблей обороняющегося от собаки турка. Борат, увидев барона, отдал команду Фекете и он, пустившись вслед за Вадашем, настиг его в речке. Обученный пес, «стальными» челюстями перегрыз барону левую руку, но подоспевший на помощь Шруз, с кинжалом в руке бросился на пса. В жестокой схватке, злобно рыча, бились человек и собака. Разрывая мясо клыками и карябая когтями тело Шруза, Фекете подбирался к горлу своего врага. Одновременно сжались челюсти собаки на шее палача, и смертельный удар кинжалом унес жизнь верного пса Вашара Андора.

Услышав сегодня, что барон Вадаш появился на площади в Темешваре, Борат воскликнул:

– Вот Фекете умница был, отгрыз все-таки руку этому извергу, а жаль, что не голову! Эх! Такой пес пропал.

Графиня Жомбор Илона все семь лет после битвы в ущелье, жила в своем родовом поместье Черный коршун.

Почти через год после гибели ее любимого Андора у нее родился мальчик, и назвала она его тоже Андором в честь его отца. Тайну рождения ее сына кроме нее, никто не знал. Заботясь о мальчике, она говорила интересующимся людям, что взяла ребенка на воспитание.

Илона перевела из Польши и Молдавии конное хозяйство и, восстановив полуразрушенные конюшни, плотно занялась разведением племенных лошадей. Еще при жизни отца она помогала ему в этом деле и лично для себя тщательно изучала и совершенствовала разные породы. Графиня Жомбор годами добивалась определенной разновидности, познавая, наблюдая и скрещивая порой по 10–12 различных типов и только по истечении долгого времени, объезжая и используя коня, можно было судить, сможет ли он в дальнейшем принять участие в формировании необходимого племени.

При рождении жеребенка трудно определить его масть по окрасу, только по истечении полугода можно узнать, что он будет представлять собой в дальнейшем. К примеру, появлялся на свет жеребенок серого окраса, то он будет вороным жеребцом, но на показатели влияет все: условия содержания, кормежка и даже возраст.

У арабских народов бытует поговорка: «Велик аллах! Сохранит он жизнь каждому, у кого будет эта лошадь!» Речь шла о золотисто-рыжей кобылице с белым чулком на левой задней ноге и со звездочкой во лбу и ее называли лошадью пророка Магомета.

Еще до взятия замка турками, графиня приняла грех на душу: в хозяйстве строго следили за разделением лошадей разных пород. Когда кони гуляли по обширным загонам, работникам, обеспечивающим уход за лошадьми, под страхом смерти запрещалось отвлекаться. Если жеребец одной породы покроет чистокровную кобылицу – это будет катастрофа. Годами, десятками лет, а то и сотнями следили за чистотой определенного типа. И вот однажды случилось непредвиденное – карабахский красавец «Вихрь» грудью сшиб ограждение и по недосмотру работника покрыл кобылицу другой породы. Узнав об этом, графиня в ярости приказала наказать небрежного работника, его затащили в подземелье и били плетьми до тех пор, пока он не испустил дух.

В Валахии графине Жомбор часто приходилось покупать и приобретать лошадей разных пород. Живущие там цыгане, чего уж греха таить, могли увести из-под носа турок таких лошадей, каких не сыщешь во всей Европе. Ее очередное путешествие за лошадьми однажды чуть не закончилось трагически, когда она попала в руки к Герей-аге.

Когда замок Черный коршун насильственно отошел в руки османских турок, они с отцом перевели часть конного хозяйства в Польшу в свое имение под городом Санок, а другую часть в Молдавию.

Очень усердный и старательный труд – разведение лошадей и потому он требовал от графини времени, которого у нее порой не хватало. Но благодаря своему упорству и стараниям, ее дело процветало и когда ее жеребцы и кобылы выставлялись на торгах, они не нуждались в широком оповещении известности хозяйства Жомборов, их лошади уходили нарасхват. Многие знатные дворяне Венгрии, Трансильвании, Польши и других стран, хорошо знали о лошадях и порой ждали долгое время, пока жеребец или кобыла не достигнут определенных показателей и возраста, чтобы перейти к ним в руки.

Графиня Жомбор отлично разбиралась в породах лошадей, она с первого взгляда определяла Ахалтекинца или Карачаевского жеребца, Карабахского скакуна и арабской лошади, выведенной бедуинами в Аравии.

Услышав легенду о разведении Карачаевской породы, она применяла ее на практике. Загнав несколько молодых жеребцов в Орлиное ущелье, она приказывала завалить самый узкий проход камнями, затем отъезжала на значительное расстояние и, подражая ржанию кобылы, звала жеребят. Самый сильный, ловкий из них выбирался из завала – вот его Илона в последствие и запускала в группу кобыл.

Местность в Трансильвании имеет разнообразный ландшафт, в южной части пролегают огромные горные массивы, потому и спрос на породистых лошадей, был особый. Карачаевцы, как раз относились к данной породе, они имели темный окрас, крепкие рога на копытах и саблистые, задние ноги.