Стеклянный Дворец - Амитав Гош

Она кивнула.

- Да, есть и другие. Ты их найдешь, если зайдешь чуть глубже.

На следующий день Дину обнаружил, что она права. Пробившись чуть дальше по склону, Дину буквально споткнулся о платформу из латеритовых блоков размером в десять квадратных футов, явно основание маленького святилища. На полу хорошо читался план храма, словно набросок архитектора, с линиями квадратных проемов, обозначающим размещение ряда колонн. Днем позже он обнаружил еще одни развалины, более необычные, это строение выглядело так, словно висело в воздухе после взрыва, как фотографическая иллюзия. Через храм пустил корни баньян, его ростки разорвали стены, разнеся в стороны камни строения. Дверной проем раскололся пополам, словно на пороге взорвалась бомба. Один каменный столб перевернулся, а другой поднялся, запутавшись в зеленых зарослях, на несколько футов от поверхности.

Иногда, войдя внутрь развалин, Дину слышал шелест или долгое шипение. Время от времени вершины окружающих деревьев начинали шевелиться, словно от порыва ветра. Дину поднимал голову и видел осторожно рассматривающую его из ветвей стаю обезьян. Однажды он услышал похожее на звук пилы рычание, вероятно, это был леопард.

По мере того, как углублялось его знакомство с руинами, глаза Дину начали приводить его точно в то место, где когда-то стоял храм, руки автоматически тянулись в ниши, куда когда-то складывали подношения и цветы, он стал понимать, где начинаются границы, которые нельзя переступить, не сняв обувь. Когда он пересекал ручей после поездки на велосипеде по плантации, он больше не чувствовал себя так, будто на цыпочках входит в незнакомое и необычное место, где жизнь и порядок уступили темноте и теням. Только пересекая ручей в обратном направлении, к монотонному порядку плантации, он ощущал, что входит на территорию руин, оскверненных серьезнее, чем просто временным запустением.

Однажды ближе к вечеру, стоя у штатива, Дину услышал шум автомобиля, вспугнувший в джунглях птиц. Он быстро спустился по тропе до того места, где проем в зелени давал возможность разглядеть ручей внизу. Он заметил приближающуюся с той стороны красную Дайтону Элисон. Дину оставил штатив и поспешил вниз по тропе.

Со дня приезда Дину редко виделся с Элисон. Она уходила из дома до зари, чтобы присутствовать на перекличке, а когда возвращалась, он обычно занимался фотографией на склонах горы. Обычно они встречались только во время ужина, где разговоры сдерживало безучастное молчание Саи Джона. Элисон, похоже, не знала, как приспособить гостя к раз и навсегда установленному порядку ее жизни на плантации, а Дину, в свою очередь, отягощала ноша той задачи, которую он призван был выполнить. Он знал, что должен найти способ сказать ей, что отец хочет избавиться от своей доли в Морнингсайде, но пока она была так разбита горем от смерти родителей и ежедневно беспокоилась о поддержании плантацию на плаву, это казалось невозможным.

К тому времени, как Дину добрался до конца тропы, Элисон уже пересекла ручей. Столкнувшись с ней лицом к лицу, он не мог придумать, что сказать, и начал шарить в кармане в поисках сигареты.

- Возвращаешься домой? - спросил он наконец сквозь зубы, чиркая спичкой.

- Решила заскочить и посмотреть, как у тебя дела.

- Я как раз устанавливаю камеру.

Он прошел вместе с ней на поляну, где перед одним из чанди стоял штатив.

- Я могу посмотреть, как ты фотографируешь? - оживившись, спросила она.

Он раздумывал, поднеся сигарету ко рту и сощурившись от дыма. Словно почувствовав его сомнения, Элисон сказала:

- Ты не возражаешь? Я тебя не побеспокоила?

- Нет, - ответил он. - Дело не в этом... ты меня не побеспокоила... Просто когда я фотографирую, то концентрируюсь на этом... или это будет напрасной тратой времени... Это как любая другая работа, понимаешь... не так-то просто, когда на тебя смотрят.

- Понимаю, - ее унылый тон означал, что она приняла эти слова за отказ. - Что ж, тогда я пойду.

- Нет, - быстро отозвался Дину, - останься, пожалуйста... Но раз уж ты здесь, я могу сфотографировать тебя?

Теперь она тоже быстро отказалась.

- Нет. Я не в том настроении, чтобы стать частью твоей... твоей работы.

Она развернулась и направилась вниз по тропе в сторону ручья.

Дину понял, что, сам того не желая, стал причиной ссоры.

- Элисон... Я не хотел... - он поспешил за ней, но она шла быстро, и со своей ногой он не мог за ней поспеть. - Элисон... прошу тебя, останься.

Он догнал ее на берегу ручья.

- Элисон... Я просто сказал, каково это... фотографировать... Я не хотел от тебя отделаться. Ты останешься?

- Не сейчас, - она бросила взгляд на часы. - Не сегодня.

- Когда ты вернешься?

Элисон уже начала перебираться через ручей. Посередине, не поворачиваясь, она помахала рукой.

Незадолго до отъезда батальона из Сахаранпура прибыл перечень военного снаряжения. Это означало, что Арджуну с Харди пришлось всю ночь пересматривать тщательно разработанный мобилизационный план подразделения. Но в конце концов всё окончилось хорошо: командующий был рад, что батальон смог выдвинуться без задержек, как и планировалось. Поезд выехал в Бомбей по расписанию.

В Аджмере произошла небольшая заминка. Джаты один-один придержали, чтобы мог проехать поезд с итальянскими военнопленными. Итальянцы и индийцы молча смотрели друг на друга через зарешеченные окна вагонов, разделенные платформой. Так они в первый раз увидели врага.

На следующее утро они прибыли на вокзал Виктории в Бомбее. Там им сказали, что пароход "Нувара Элия" ожидет в гавани. Они отправились в доки Сассуна и обнаружили там приказы о погрузке.

Доки неожиданно оказались переполненными. Британский батальон грузился на другой корабль в то же самое время. Вскоре багаж и снаряжение обоих батальонов безнадежно перепуталось. Сержанты начали кричать, распространяя панику среди портовых рабочих. Харди бросился в самую гущу суматохи, он отвечал за багаж Джатов один-один, так что ему пришлось восстанавливать порядок.

Просмотрев списки Харди, Арджун выяснил, что ему выделили отдельную каюту. Раньше он никогда не плавал на корабле и едва сдерживал возбуждение. Он поспешил вверх по трапу, чтобы взглянуть на свою каюту, Кишан Сингх с багажом следовал за ним по пятам .

Они первыми взошли на борт, пока на корабле находилась только команда. Всё казалось новым и удивительным: белый планширь и узкие лестницы, зияющие люки и круглые иллюминаторы.

Ступив на верхнюю палубу, Кишан Сингх оглянулся через плечо.

- Сахиб, смотрите! - он привлек внимание Арджуна к ссоре в доках. Арджун увидел, что Харди вступил в перебранку с огромным британским сержантом. Они стояли нос к носу, Харди тряс перед лицом сержанта листком бумаги.

- Оставайся здесь.

Арджун побежал обратно тем же путем, что и прибыл. Он добрался до места происшествия, опоздав на секунду. До него там появился другой офицер их батальона, капитан Пирсон, адъютант, коренастый вспыльчивый англичанин с широким лицом и громогласным голосом.

Наблюдая с расстояния в несколько шагов, Арджун увидел, как Харди повернулся к капитану Пирсону. Он явно с облегчением увидел адъютанта, уверенный в том, что старший по званию его поддержит, по крайней мере, как коллегу по батальону. Но капитан Пирсон никогда не скрывал, что считает Харди "сложным человеком" и "излишне чувствительным". Вместо того, чтобы его поддержать, он выказал раздражение:

- Лейтенант, вы снова затеяли перепалку?

Арджун заметил, как выражение лица Харди изменилось с облегчения до ярости. Ему было больно молчаливо смотреть на унижение друга, он развернулся и ушел.

Чуть позже Харди зашел к нему в каюту.

- Нужно преподать мерзавцу Пирсону урок, - сказал он. - Этот проклятый сержант назвал меня вонючим черномазым перед лицом солдат. Пирсон позволил, чтобы это сошло ему с рук. Приятель, можешь поверить? Этот ублюдок еще и меня обвинил! Мы можем помешать подобному, только если будем держаться вместе.

- Что конкретно ты предлагаешь?

- Думаю, нужно объявить ему бойкот.

- Он адъютант, Харди, - сказал Арджун. - Как ты можешь его бойкотировать? Будь разумным.

- Есть способы донести послание, - гневно заявил Харди. - Но только когда знаешь, на чьей ты стороне, - он резко встал и вышел из каюты.

Два дня "Нувара Элия" ждала у берега, пока в гавани собрались еще девять кораблей. Пошли слухи, что поблизости шныряет немецкая подводная лодка, и сопровождение состояло из двух эсминцев, вооруженного торгового судна и легкого крейсера. Когда конвой наконец-то отчалил, то пошел в западном направлении, в сторону заходящего солнца. Они не знали место назначения и понятия не имели, должны ли они идти на запад или на восток.

В Бомбее командующий получил запечатанный конверт, который нужно было открыть ровно через двадцать четыре часа после отъезда. Когда пришло время, Арджун и другие офицеры собрались в кают-компании на верхней палубе "Нувары Элия". Командующий открыл конверт в своей обычной аккуратной манере, отделив печать от бумаги ножом. Офицеры ждали в напряженной тишине. Арджун чувствовал, как ладони становятся липкими и влажными.