Операции советской разведки. Вымыслы и реальность - Виталий Чернявский

И, наверное, Пеньковский еще долгое время терялся бы в догадках, если бы кадровики не раскрыли свои карты. Они потребовали объяснений, почему он скрыл, что его отец был деникинским офицером. Напрасно полковник доказывал, что мать никогда не упоминала об этом. Сам же он отца, можно сказать, живым и не видел: тот умер, когда ему было от роду полгода. А в анкетах сообщал лишь то, что знал со слов матери: отец — инженер, служил на железной дороге во Владикавказе…

Но кадровики дело свое правили умеючи. Опального полковника продержали в резерве, пока сведения, случайно выплывшие из недр архивов, не были проверены и перепроверены. Затем, воспользовавшись очередным сокращением личного состава Советских вооруженных сил, предпринятым по указанию нового хозяина Кремля Н. Хрущева, подвели под него честолюбца из ГРУ. В порядке профилактики, так сказать, на всякий случай.

Покровитель приходит на помощь

Пеньковский в отчаянии — рушилась его блестящая карьера в военной разведке — бросился на помощь к своим многочисленным друзьям и покровителям. Большинство, как это нередко бывает, сразу же отвернулось от него. Но, надо сказать, не все. К этому времени кое-что изменилось в советском обществе: культ личности сильно пошатнулся, люди стали дышать посвободней — был самый разгар «хрущевской оттепели». Некоторые поддержали попавшего в немилость, а кое-кто даже поспешил на выручку. И среди них самый влиятельный — командующий Ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск, Главный маршал артиллерии Сергей Варенцов.

Заметки на полях

Варенцов Сергей Сергеевич (1901–1972). Один из высших советских военачальников. Герой Советского Союза. Кандидат в члены ЦК КПСС.

Родился в городе Дмитрове Московской губернии в семье приказчика купеческой лавки. Окончил реальное училище и бухгалтерские курсы.

В 1919 году ушел добровольцем в Красную армию. Вскоре был направлен на командирские курсы тяжелой артиллерии в Царском Селе. Далее — служба в войсках: командир взвода, помощник командира батареи, начальник связи дивизиона, командир батареи. В 1927 году — начальник полковой артиллерийской школы. С 1934 года — помощник командира 41-го артиллерийского полка 41-й стрелковой дивизии, затем стал командовать этим полком. В марте 1941 года возглавил артиллерию 6-го стрелкового корпуса 6-й армии Киевского Особого военного округа.

Во время Великой Отечественной войны был командующим артиллерией армий и фронтов.

После войны продолжал успешно служить, получил звание Главного маршала артиллерии и стал командующим Ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск.

Блестящая карьера оборвалась в связи с арестом 22 октября 1962 года его близкого друга и протеже полковника ГРУ Генштаба Олега Пеньковского, агента английской и американской разведок. В решениях государственных и партийных органов Сергей Варенцов был обвинен в потере политической бдительности, недостойных поступках, попустительстве шпиону и предателю, неумении разоблачить изменника Родины. За допущенные проступки был исключен из КПСС, выведен из состава кандидатов в члены ЦК КПСС, лишен полномочий депутата Верховного Совета СССР, понижен в звании до генерал-майора, лишен звания Героя Советского Союза и наград — орденов и медалей — и уволен в запас.

Главного маршала артиллерии и полковника разведки связывала не то чтобы дружба — для этого они находились на слишком уж разных уровнях советского общества, — а давнее доброе знакомство, в котором Варенцов играл роль доброжелательного патрона, а Пеньковский — благодарного по гроб жизни верного вассала. В годы войны он служил под началом будущего Главного маршала, тогда еще генерала, командовавшего артиллерией армии и фронта, и оказывал ему личные услуги. Несомненно, главный фронтовой артиллерист с лихвой отплатил сообразительному подчиненному, способствуя его продвижению по службе.

А Пеньковский вообще-то был великим угодником для начальства. Ради этого он стал «гроссмейстером блата», как его называли, с обширными связями среди директоров магазинов — от универсальных до галантерейных и овощных, ресторанов, пошивочных ателье; среди театральных, железнодорожных и авиационных кассиров и даже среди сторожей елочных базаров. Короче, среди всяких «нужных людей». У тех, перед кем шпион заискивал, он создавал себе репутацию человека, который все может достать.

Таким ловким «доставалой», «другом дома» и остался в первую очередь удачливый сотрудник ГРУ для Главного маршала артиллерии Варенцова, когда их пути разошлись по разным военным ведомствам.

Главный маршал пошел хлопотать за попавшего в беду своего человека к начальнику военной разведки. Ее возглавлял генерал армии Иван Серов, бывший до недавнего времени Председателем КГБ СССР. Хрущев под давлением своих недоброжелателей в Президиуме и ЦК КПСС, скрепя сердце, перебросил «чекиста № 1» на разведывательную организацию Министерства обороны. Конечно, это было понижение, но первый секретарь не мог отстоять преданного ему генерала, который совсем недавно поспособствовал Хрущеву стать единоличным кремлевским правителем. Даже диктаторам бывает не все по силам. Иногда и они вынуждены маневрировать и отступать.

К слову, Серов не только был сильно замаран отвратительными репрессивными операциями сталинских времен — руководил, например, бесчеловечным выселением «провинившихся» народов Северного Кавказа. В 1956 году он возглавил карательную экспедицию в восставшую Венгрию. Народные волнения там были жестоко подавлены, а премьер-министр Имре Надь, ставший во главе национального правительства, по приказу Председателя КГБ был арестован и расстрелян. Чашу весов переполнил скандальный случай. Стало известно, что корона бельгийского королевского дома, похищенная во время воины нацистами и оказавшаяся в советской зоне оккупации Германии, была вывезена вместе с другими ценностями в Москву и в конце концов оказалась у хозяина Лубянки. Серову пришлось вернуть бельгийскую реликвию законным владельцам. Хрущев замял этот конфузный случаи, но его протеже потерял пост Председателя КГБ.

Варенцову удалось убедить Серова, что глупо отказываться от способного разведчика с большим опытом и недюжинной оперативной сметкой, пусть в чем-то и провинившегося. Короче говоря, начальник ГРУ приказал восстановить Пеньковского на службе. Но направил его не в центральный аппарат главка, а — береженого бог бережет! — так сказать, на периферию, в Государственный комитет по науке и технике. Там, как и во всех советских министерствах, ведомствах и общественных организациях, располагавших выходами за границу и связями с иностранными учреждениями и гражданами, военная разведка и разведслужба КГБ имели должности, на которые зачислялись их сотрудники. В обязанности этих специалистов с «двойным дном» входили сбор секретной информации и подбор подходящих кандидатур для вербовки.

Так Пеньковский стал заместителем начальника отдела внешних сношений комитета. Это было солидное и престижное прикрытие для рядового сотрудника разведки. Но, по сути дела, он скатился на несколько ступеней по служебной лестнице и понимал: путь наверх, в руководство ГРУ, ему закрыт навсегда. Как бы он ни старался, советским суперразведчиком ему не быть. Темные пятна на его биографии кадровики никогда не забудут.

Другой не стал бы искушать судьбу, дотянул бы до пенсии — двадцатипятилетняя выслуга маячила совсем близко — и постарался бы найти себя на гражданском поприще. Но прожженный карьерист не хотел смириться. Денно и нощно жгла мысль: его, Божьей милостью талантливого разведчика, коему на роду написано вершить большие дела, тупые солдафоны, серые посредственности отбросили в сторону, безжалостно сломали службу, которая складывалась удачно, и оставили прозябать на задворках.

В конце концов у взбесившегося карьериста родился следующий план: нужно доказать всем, от кого зависела его судьба, всем начальникам, их руководителям и руководителям руководителей, советской власти и партийным бонзам, и вообще всему миру, что в нем хотели убить великого разведчика. Надо отомстить и доказать, на что он способен! А для этого есть один верный путь: перейти на сторону противника, лучше всего к американцам, выдать военные и государственные секреты, какие ему известны, и стать не безымянным и безвестным агентом иностранной разведки, а ее кадровым нелегальным сотрудником с присвоением равных звания и должности, которые он имел в советской секретной службе. Он проработает несколько лет в Москве, нужно постараться как можно дольше, добудет для Вашингтона важнейшие секреты Кремля, а затем выберется с помощью новых друзей за пределы советской империи. Вот тогда все и узнают, что за разведчик Олег Пеньковский. На Знаменке и Лубянке будут кусать локти — да поздно! Так или примерно так думал опальный полковник. И не только думал, но и действовал.