Свиток 1. Волшебный меч - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пришлось просто велеть девчонкам и свободным от забот воинам и носильщикам тащить ко мне все известные им полезные травки, мол, я сам выберу нужные. А получив образцы, осторожненько выспрашивать, что это и от чего помогает… Образцы завертывал в куски материи, на которые наносил волшебные руны, разведенной в перетопленном жиру из верблюжьего горба цветной глиной. Что вызывало особенно большое почтение у окружающих и тайную зависть Ортая.
Так началось мое обучение первобытной медицине.
Может, благодаря дезинфекции, может — травкам, а может — просто крепкому здоровью пациентов, но все мои больные шли на поправку. Ни одного случая заражения и гангрены, которой я так опасался. Так что последние пару дней я пребывал в более чем превосходном расположении духа. Естественно, это не могло остаться безнаказанным. Особенно когда рядом моя дорогая названая сестренка и исчадье ада по совместительству — Осакат.
Я как раз сидел и разбирал свою добычу, которой у меня оказалось больше всех. Поскольку, по логике моих сотоварищей, доспехи и оружие всадника принадлежали убившему его Мсою, а вот седло и притороченные к нему тючки с барахлом — мне, суровому победителю верблюда. Поначалу я особо не интересовался этой своей добычей — был слишком занят лечением. Но сейчас, когда больные шли на поправку, было сложно удержаться и не покопаться в награбленном. Естественно, рядом паслась Осакат с подружкой, буквально выхватывающие у меня из рук каждую вещь, которую я не прятал от них за спину. Что может быть интереснее для двух девчонок, чем покопаться в награбленной добыче? Только милый щебет, болтовня и ценные указания по ее распределению.
Вояка, которого завалил Мсой, явно был не из бедных. В его седельных тюках чего только не было. Не было самого важного — запасного верблюда, который бы мог тащить все это вместо меня, поскольку барахла на нем было навешано центнера полтора, а то и два. Пивасик по сравнению с этим воякой явно двигался налегке.
Больше половины всего груза была еда — какая-то крупа, напоминающая пшенку, и сушенное до каменного состояния мясо. Ни девчонки, ни Ортай, тоже ошивавшийся рядом, крупу не опознали. А на мое предложение попробовать сварить из нее кашу, ответили опасениями, что подобная пища может кишеть враждебными духами… и потому — ну ее на фиг.
На фиг вас, опасливые вы мои! Как подаренные бронзулетки на шею вешать да халаты мерить, так никакие духи не страшны. А как кашу мне варить, так сразу бдительность проснулась! Вот вам, засранки малолетние, новый фирменный котелок, живо за водой, и чтобы через десять минут вода кипела! А боитесь духов — вот вам в нагрузку волшебно-профилактическое «ля-ля-ля» на мотив «В траве сидел кузнечик». О!!! Как вы завываете, таким пением глистов выводить можно, где уж тут духам устоять!
А мы пока углубимся в следующий тюк… Опять какие-то тряпки… Вывалим в сторону, пусть Осакат, царственным движением отправившая служанку-подружку варить кашу, в них копается… Прынцесса фигова!
— Чего ты сказала?!?! — От слов Осакат появилось ощущение, что меня вдруг верблюд лягнул.
— Говорю, эта рубаха как раз твоей жене подойдет. Смотри, какая большая!
— Какой жене?
— Ты что, Дебил? Улоскат, конечно… Ты же ей сам межевые столбы отдал… Забыл, что ли?
— Так это же ты мне сказала столбы отдать… (Вот ведь, гадина, — так меня подставила.)
— Ну конечно! Ты ведь уезжаешь… А раз ей при всех цепь свою надел, вот пусть она столбы поставит и начнет поле пахать, я еще велела твою мотыгу и семена ей передать… А ты приедешь и урожай уберешь. Вам на всю зиму еды хватит. И не придется эти вон, — она ткнула пальцем в мешки с крупой, — в Крепость тащить… Улоскат ведь много есть придется, раз она ребеночка ждет. Так что ты не переживай, будет у вас еда. Всем троим хватит. А это непонятное зерно лучше высыпи.
(…Вас когда-нибудь били пыльным мешком по голове? А два раза подряд??)
— Ребеночка???
— Конечно. А иначе, чего тебе эту старуху в жены брать? — уставилась она на меня, демонстративно наивным взором. — Ты же такой большой человек. Шаман! Ты бы любую мог посватать… Вон Линсат, — указала она мне на свою стройную миловидную подружку, возящуюся возле котелка. — Она и рода хорошего, племянница Ортая. И в возраст как раз входит, этой осенью ее замуж отдавать будут. Ортай ей в приданое мотыгу, топор, два котла, семь бронзовых чаш и стадо коз дает. Она бы за тебя с радостью пошла, хоть ты и странный. — Линсат оторвала свой взор от котелка, зазывно так стрельнула глазками и согласно кивнула мордочкой, мол… — «А как же, с радостью, только свистни… Ой, извините, уже поздно, — занятый вы дяденька. Обломитесь, не видать вам ни топора, ни мотыги, ни стада коз, ни маво юнаго телу».
— А у Улоскат даже платья своего нету, — продолжала эта моя названая сестра-мучительница. — Она со стола Царя Царей ест. Так что раз ты ее за себя берешь, значит, непраздна она…
М-да… Судя по разработанности версии, девчонки уже неоднократно перетерли эту тему, обсудили мой странный выбор и сделали выводы.
— А ведь мы-то думали, что она бесплодная, — продолжала рвать мне душу Осакат. — С ней муж два года жил, и ничего… Потом хотел родне обратно в деревню отдать, а те не приняли… Видать, знали, что она порченая. Так потом она со всеми мужиками в крепости пробовала… и в мастерской, и с воинами… и из деревень кто приезжал, она им ложе грела… Все забеременеть мечтала. Да никак. А ты всего-то два раза с ней… И вот!!
