Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

Чичеро пошёл к Плюсту в полном составе: все три карлика сидели на своих местах, невольно создавая впечатление, будто посланник с прошлых дней несколько поправился.

Когда Чичеро поднимался по лестнице, ведущей на пятый ярус, он любовался висящими тут картинами великанов почти что в натуральную величину. Некоторые из картин, представших его взору, выглядели повешенными позже прочих. Их с трудом втелющили на свободные места между картинами, висевшими ранее.

Поскольку это были в основном портреты, создавалось впечатление, что изображённые на них великаны пытаются пролезть в каждую щёлочку. Причём Лимну, который ради справедливости сидел сегодня сверху, эти портреты показались странно знакомыми, но он не был уверен в своей догадке, пока среди них не нашёл пейзаж, изображающий замок Мнил. Эти картины были уже лишним подтверждением версии об ограблении Плюстом доброго Ома с помощью карлицы Бокси.

Вслед за стражником Чичеро прошёл в самую большую — центральную — башню замка, ту самую, с флюгера которой срывались синие молнии. Внутри башни ничто не свидетельствовало об оборонном её назначении. Здесь стоял высокий стул — уменьшенная и расширенная (приспособленная для задницы великана) копия сидения Владыки Смерти, а также того стула, на котором в Цанце восседал Цилиндрон.

— Здравствуйте, посланник Чичеро, — сказал Плюст непривычно мягко и вежливо. — Мои гостьи хотят уже отправляться в замок Окс, и я при всём своём желании не могу их задерживать. Они просили отпустить с ними также и вас, но обещали вернуть вас в скором времени.

Чичеро поклонился, пряча радостную улыбку. А великан продолжал проникновенным тоном:

— Нам с вами, Чичеро, так и не пришлось, по сути, пообщаться в Глюме. Дела, знаете, пятое-десятое… Эх, да что говорить: мне жалко вас сейчас отпускать. Сейчас, когда многое не обсуждено, — Плюст в сокрушении шмыгнул носом, — я бы в жизни своей посмертной вас не отпустил, если бы не дамы! Так что вас, Чичеро, я отпускаю, но с тем же условием: поклянитесь, что месяц спустя вы без напоминания вернётесь в мой замок!

И только-то? Тут Чичеро с серьёзным видом кивнул хозяину:

— Клянусь! — так легко бывает клясться, когда тебя нет!

Свободен! По дороге посланник обнялся с Бларпом Эйуоем, шедшим к трапезной палате с особым таинственным видом (то ли заготовил для произнесения очередную легенду, то ли это с ним провела последнюю ночь неудержимая госпожа Кэнэкта). Можно было зайти в свою комнату, но Чичеро не стал этого делать: все карлики находились при нём, все ценные вещи были утеряны. И он уселся в повозку великанши Клюп, запряжённую белыми лошадьми, постепенно осознавая, что сел в крытые сани на колёсах.

— Это сани? Почему сани? — спросил он.

— Так уже ведь середина зимы! — громким гортанным голосом ответила грубоватая великанша. — Повсюду снегу навалило! Это только в Глюме снега не бывает. Тут у моего друга Плюста особая пушка магическая — тучи молниями рассеивает!

Стражники подняли решётки и опустили мост. Великанша, госпожа Кэнэкта и Чичеро, обернувшись, махали гостям замка, глядящим им вслед с галерей второго-четвёртого яруса, махали вышедшему их проводить во двор великану Плюсту, махали четырём оставшимся замковым башням, теряющимся на горизонте.

Снег начал попадаться уже через десять минут езды. А спустя двадцать великанша Клюп остановила коней, соскочила в снег и, приподняв сани (вместе с сидящими в них госпожой Кэнэктой и посланником Чичеро), сняла их с рамы, снабжённой колёсами. Раму с колёсами она закинула в багажное отделение саней, вернулась на своё кучерское место.

Кони теперь пошли резвей, и Чичеро, глядя на поднимающуюся вьюгу, по которой они столь быстро неслись, ушёл в какие-то сентиментальные грёзы, всё чаще посещавшие его со времени потери души.

Сквозь грёзы пробивались суровые мысли, взывающие к ответственности Чичеро за свою судьбу. Почему он не сказал великану Плюсту: «А теперь верните мою тень?». Почему так глупо обрадовался избавлению, что даже не попытался забрать главное? Ну, почему — это понятно. Именно потому, что он был лишён тени, он и испытывал затруднения в том, чтобы затребовать её обратно. И вот теперь хитрый хозяин Глюма имеет гораздо более надёжное средство, чем вынужденная клятва посланника, для возвращения его обратно.

Но вполне расстроиться открывающимся дальним перспективам у Чичеро не получалось, кругом мела очаровательная метель, а он ехал в санях, управляемых величественной великаншей — совсем как в легенде о Снежной Королеве, которая была известна в Серогорье ещё в период живого детства Чичеро…

Аналогия со Снежной Королевой так поразила посланника, что он, перекрикивая шум ветра и скрип полозьев по снегу, поделился ею с госпожой Кэнэктой, но та, похоже, провела детство в иных районах, где легенда о Снежной Королеве была не в ходу. Заинтересовавшись упомянутой Чичеро историей, она долго выясняла, кто там с кем переспал, а выяснив, утратила к Снежной Королеве всякий интерес.

Но что было Чичеро до интереса попутчицы? Его радовало, что путешествие продолжается, радовало и то, что Клямщина, та местность, в которой находится замок Окс, лежит как раз на полпути между Глюмом и городом Цанц, а значит, путешествие близится к завершению. Радовало, что поднялась вьюга, как в памятной легенде, радовало и то, что вьюга утихла.

На подъезде к замку Окс метель совсем улеглась, воздух очистился от снежной взвеси, и пятибашенный красавец предстал взору Чичеро во всей чёткости своих архитектурных форм. Посланник содрогнулся, обнаружив, насколько замок Окс похож на Глюм.

Должно быть, эти два расположенные неподалёку замка возводились одними и теми же мастерами фортификационного дела; во всяком случае, они строились в одно и то же время. Как и Глюм, Окс был пятиярусным, и для жизни великанов были приспособлены лишь два яруса сверху. Как и Глюм, Окс окружала — если не пропасть, то внушительный ров. Как и Глюм до недавнего времени, Окс имел пять башен; только и разницы, что верхняя из них не плевалась молниями (отчего все крыши замка были покрыты шапками снега), а на крайней правой из них вместо стилизованного черепа дракона возносился к небу стилизованный фаллос.

— Здесь любят заниматься любовью! — указав глазами на навершие этой башни, заговорщически шепнула посланнику госпожа Кэнэкта.

Чичеро поблагодарил её за предупреждение.

Когда полозья саней великанши зазвучали по льду перекинутого через ров моста, а решётки главных ворот со скрипом поехали вверх, Чичеро показалось, что всё это с ним когда-то уже было. Может, пару месяцев назад в Глюме, может, в прошлой жизни.